Книга Мистические культы Средневековья и Ренессанса - Владимир Ткаченко-Гильдебрандт

И все же, на барельефе запечатлен вполне заурядный сюжет манихейского действа: смешение теста с отвратительной субстанцией, собранной у телицы.

Еще более чудовищные мерзости такого рода мистерий, по словам Святого Августина, были раскрыты в Карфагене по запросу трибуна Урса[606]. Среди препровожденных к нему обвиняемых находилась и девочка по имени Маргарита, разоблачившая эти омерзительные нечестивости. Ей вряд ли было 12 лет, и она рассказала, как ее развращали для исполнения преступной мистерии. Она с трудом заставила согласиться на такие же признания одну манихейскую монахиню по имени Евсевия, претерпевшую с той же целью такие же оскорбления. Поскольку присутствующие на мистериях посвященные были обоего пола, Евсевия и Маргарита, допрошенные раздельно, указали в своих совершенно тождественных свидетельских показаниях весь процесс этих постыдных действ вплоть до способа, при помощи которого тесто помещалось под тело жертвы[607]. Один из осквернителей, назвавшийся Виатором[608], признался, что совершавшие подобные вещи обозначались особым именем катаристов; манихейская секта, как он подтвердил, делилась еще на другие ветви, имевшие собственные наименования: маттариане, маттэры или наттиеры[609].

На самой большой части барельефа (иллюстрация V) у бородатого идола, у ног которого находятся двое нагих обожателей, имелась определенная взаимосвязь с METE, изображенной на крышке шкатулки, хотя отличие последней от идола существенное. METE обладает женской фигурой и признаками, уподобляющими ее античной Церере. Идол барельефа, наоборот, имеет мужскую фигуру с гораздо более длинной бородой: его мужской пол несет явно утрированные черты. Более того, у идола на голове остаются заметными либо два луча для пародии на Моисея, считавшегося манихеями вдохновленным злым началом[610], либо два рога для обозначения главного князя нации тьмы. На самом деле, персонажем барельефа является Саваоф[611] или Саклас[612], князь вожделения, отец Адама и, значит, человеческого рода[613]; но кем бы ни был Саваоф или Саклас, последнее божество более характерно для архонтиков, что доказывает одно: несмотря на презрение Манеса к этому суеверию, его сторонники имели менее проницательный разум и более приземленные идеи, что признает его ученик Тирбон в словах, обращенных к святому епископу Архелаю: «Простые почитают вожделение, воображая, будто оно есть Бог»[614]. Гераклиониты, по словам Святого Епифания, поклоняются Саваофу как божеству страстей[615].

Бородатые изображения василидиан[616], рисованные или чеканные на металле картины карпократиан[617], идолы с длинной бородой тамплиеров[618]: все это имеет такие большие сходства с Сакласом или Саваофом манихеев, что совсем непозволительно видеть в этих идолах различное происхождение.