Книга Изгнанница Муирвуда - Джефф Уилер

Майя смотрела на доки, на мосты, на аббатства, но что-то в этой картине никак не складывалось. То были не обломки прошлого. Город строили с чистого листа. Повсюду можно было видеть верфи. Но зачем отландцам такое количество кораблей? Что они собираются с ними делать?

Ответ пришел сам собой, ясный и очевидный. Это вторжение. Это не рыболовецкая флотилия, а военные корабли. Отландия собирается развязать войну. У Майи похолодело сердце. Эти новехонькие корабли поплывут в Коморос, чтобы наказать ее отца за изгнание дохту-мондарцев. Тут ей в голову пришло нечто еще более страшное: а вдруг все королевства разом решили напасть на Коморос и смирить его, как сам Коморос давным-давно смирил Прай-Ри?

Майя до боли в руках вцепилась в опору. Как предупредить отца? Нужно найти способ!

— Ach stounzen! Bick trot lam! Achstouzen!

Кричали снизу. Майя опустила глаза и увидела неспешно входящих во двор рабочих. Один из них заметил ее и теперь кричал, тыча в нее пальцем.

Теперь она знала, где находится бухта, и, хоть найти там один-единственный дагомейский корабль представлялось сущим безумием, Майя окончательно уверилась, что она в Ростике. Живущий в ней Бесчисленный повелел тому человеку привезти ее сюда. Неведомая тварь явно поддерживала Майю в ее стремлении, и это тревожило девушку, однако сойти со своего пути Майя не могла, ибо это был единственный путь к свободе. Надо было найти «Аргивянина», корабль, посланный Кольером.

Майя быстро полезла вниз по лесам. Рабочие сгрудились у их основания. Их поношенная одежда побелела от каменной пыли. В руках у рабочих были молотки и зубила.

— Doch nasten iffen. Tuzza breeg. Stounzen? — заявил кричавший, дождавшись, пока Майя спустится. Она не понимала отландского, но перевод и не требовался — хватало тона, которым это было сказано. Майя прошмыгнула мимо и зашагала в сторону моста через реку, который подметила еще там, наверху.

— Bick niffen! — фыркнул крикун. — Ick niffen dorr!

Щеки у Майи горели от смущения, но вот рабочие остались позади, и девушке стало легче. Зазвенел колокол на башне, и звон его чудесным образом разбудил весь город и вызвал жителей на улицы. Открывались двери, мужчины и женщины в серых юбках и белых передниках выходили из домов и магазинов. Одеты все были почти одинаково, словно в униформу, а женщины в дополнение к наряду носили на голове вуали и покрывала, удерживаемые широкими обручами.

Вскоре стало ясно, что Майя удивляла прохожих ничуть не меньше, чем они ее. На ней не было вуали, да и плащей таких длинных здесь тоже никто не носил. Платье ее ярким пятном выделялось на фоне унылых одежд местных жительниц. От устремленных на нее взглядов Майе было не по себе — впрочем, это не шло ни в какое сравнение с тем унижением, которое она испытала по милости леди Деорвин. На нее смотрели как на чужака, человека нездешнего. Зеваки показывали на нее пальцами и что-то говорили на своем гортанном языке.

Щеки у нее снова запылали. Народу на улицах становилось все больше, но все же недостаточно для того, чтобы затеряться в толпе. Майя упрямо шагала вперед, не обращая внимания на насмешки и возгласы. Женщины грубо говорили ей что-то непонятное, и Майя поняла: так здесь обращаются с женщинами, которые не такие, как все.

Она нашла мост и перешла на другую сторону, подивившись тому, что, несмотря на городскую тесноту, вода в реке не исходила зловонием и не несла дохлой рыбы. Река была так неправдоподобно чиста, под стать улицам… но как такое возможно? Перейдя на другой берег, Майя принялась высматривать знаки Дагомеи или Комороса.

— Bicknuffen, — услышала она. Чья-то рука потянула ее за рукав. Обернувшись, Майя увидела четверых юнцов в рабочих робах и с темными шарфами вокруг шеи.

— Bick nuffen trollen?

Юнцы захохотали. Один стал шарить в сумке в поисках монеты.

— Septem? Goch, drillow!

Другой юнец пихнул товарища локтем в живот и окинул Майю плотоядным взглядом.

Девушка поняла: они решили, будто бы она продает себя за деньги.

— Нет, — твердо сказала Майя, гневно сверкнув глазами, плотно сжала губы, отрицательно мотнула головой и ринулась прочь.

— Doch! Bicknuffen, dock!

Она услышала их шаги у себя за спиной и пошла быстрее, лихорадочно озираясь в поисках заветного вымпела. Вокруг были одни только мужчины, и Майя с запозданием поняла, что нарушила очередной неписаный закон здешнего края.

Юнцы не отставали. Оглянувшись, Майя обнаружила, что их уже шестеро. Встречные провожали ее неодобрительными взглядами и перешептывались. В этом королевстве от женщин требовали иного поведения, и Майя понимала, что нарушает каждый пункт этих требований. Она обняла себя за плечи и продолжила свой путь, стараясь не замечать одержимых грязными мыслишками преследователей.

Сколько кораблей! Большинство из них были развернуты носом вверх по реке и пришвартованы к верфям, но были и такие, которые разворачивались с помощью длинных шестов и веревок и нацеливались на устье, готовясь к отплытию. Теснота и суета на верфях царила ужасная, однако был здесь и собственный ритм и порядок. Тут и там звучали команды, которые тотчас же исполнялись. Рабочие трудились слаженно, небольшими группами. И нигде, нигде здесь не было женщин.

— Bicknuffen!

Сзади кто-то схватил ее за руку. Майя резко развернулась и занесла руку, но тот же человек перехватил ее запястье и сильно сжал. Было больно, но Майя не думала об этом. Вокруг сгрудились мужчины; они оттесняли ее от причалов и подталкивали к какой-то стене. Противостоять им было все равно что противостоять приливу. Их было так много, что когда чья-то рука схватила ее пониже спины, Майя даже не разобрала, кому она принадлежала, Майя не могла понять, чья это рука.

Мужчина, схвативший ее за руку, похотливо осклабился.

— Cozzen, bick nuffen. Cozzen sprout.

Она плюнула ему в лицо.

Толпа ахнула. Мужчина выпустил ее руку и вытер лицо. В глазах у него полыхнула ярость.

— Cozzenfreegin! — рявкнул он и наотмашь ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Голова Майи дернулась, но девушке случалось выносить удары и посильней. Она не упала и не заплакала. Она гневно посмотрела в глаза обидчику.

Столь открытое проявление неповиновения поразило их еще больше. Мужчины попятились, образуя вокруг нее свободное пространство.

— Нет, — произнесла Майя, страшась того, что должно было произойти. Мощь кистреля сплотилась в тугой ком. Ярость пробудила к жизни темную часть ее существа. Еще немного, и она ударит по этим людям их же собственным гневом и похотью и оставит их лежать в грязи. Нет, она не сделает этого. Так нельзя.

— Ickdirk? — с сомнением произнес ее обидчик, глядя на ее клинок, и извлек из ножен собственный меч.

Человек рядом с ним упал. Упавший кричал и корчился, из его плеча хлестала кровь. Еще один крик боли. Кольцо мужчин распалось, обидчики расступались, открывая путь человеку с окровавленным мечом в руках.