Книга Почетный пленник - Владимир Привалов

И вот показалась та самая полянка, с расселиной в земле. Ултер остановился и показал Хоару на нее. Тот пошел вперед и встал на краю. Снизу радостно закричали, загомонили.

– Все здесь? – спросил Хоар.

Из лесу вышли чернобурочники со своим пленником.

– Отпустите его, – велел им Хоар. Те повиновались.

За ними появились замыкающие с Хродвигом на руках. Сухая ветвь хлестнула Хранителя по лицу, и старик не успел отклониться. Из тонкой длинной царапины во весь лоб сочилась кровь. Ултеру она показалась бледно-розовой, как будто разбавленной водой. Кровь сочилась по лицу Хродвига, отпечатываясь в сети глубоких морщин, рисуя пугающий узор. Казалось, крови и раны Хранитель не замечал. Он встал с рук своих провожатых. Привычный посох остался на поляне, и Хродвиг слегка качнулся, но удержал равновесие. Сделав шаг, другой, он так же встал на краю расселины. Крики снизу умолкли. Черная бурка, белое как мел лицо и кровавая сеть на нем испугали людей. Почувствовав что-то неладное, Хранитель поднял руку и провел ладонью по лбу. Он поднес ладонь к глазам и увидел кровь. Внезапно он качнулся вперед и беззвучно упал вниз, в расселину.

Стоило ему исчезнуть с края оврага, как время вдруг рванулось вперед вместе с чернобурочниками, что стояли позади Ултера. И Ултер побежал вперед вместе со всеми. Он увидел, как Хоар спрыгнул вниз, в овраг. Как спрыгнул еще один охранник. Другой свесился всем телом вниз. Его ноги, которые остались наверху, держали остальные воины. И вот, наконец, вытащили Хранителя. Увидев Ултера, старик захрипел: «Крепкий! Крепкий!»

Ули сделал шаг назад. Хоара словно подбросили снизу, и он выскочил из глубины оврага, мигом оказавшись рядом с Хранителем, который лежал на земле. Воин опустился рядом с Хродвигом на колени.

– Сбереги мальчишку, Хоар!.. – опять захрипел Хродвиг. Тело его трясла крупная дрожь. – Горы трещат. Сбереги… Сбереги наследника… О том – не думай… Об имперском – не думай…

На Хранителя было страшно смотреть – кровавая узорчатая маска искажалась судорогой, – и Ултер отвернулся.

– Имперец – отрезанный ломоть, – продолжал бредить Хродвиг. – Отрезанный. Верные люди отрежут. Отрежут имперский ломоть, ты понял, Хоар?

– Я понял, – коротко ответил тот.

– Я… – Судорога прошла через все тело Хранителя, и он закашлялся. – Я призна́ю тебя…

– Что?! – крикнул Хоар. Он подался всем телом, схватил Хранителя за плечи и притянул к себе.

– Призна́ю тебя, – выплюнув эти слова ему в лицо, Хранитель, обессилев, откинул голову назад и прошептал: – Береги Ултера.

Олтер

Проснувшись, не сразу смог понять, где я. Очнулся рывком, мигом вынырнув из глубокого сна без сновидений. Беззаботный солнечный зайчик, который запутался в густой тени дерева за окном, метался по стене. Наверное, это он меня и разбудил. Где-то рядом привычно сопел дядька Остах.

«Так где это я?» – спросил сам себя. Слишком много незнакомых мест, где я ложился спать и просыпался поутру, сменилось за последнее время. Скрипучая арба с большими колесами, ночевки в лесу и в полях, постоялые дворы… Въезд в Атриан, столицу провинции, и определение меня в Имперский Провинциальный госпиталь. Окончательно вспомнив, где я и что здесь делаю, потянулся изо всех сил, выгнулся на мятых простынях и сладко зевнул. И замер. Не сразу поняв, что меня насторожило, я слегка испугался. Было что-то новое. Боясь ошибиться, я попытался ногой оттолкнуть сбившуюся в ком простыню. Получилось! Комок развернулся и беззвучно упал на пол. В утреннем свете кружились вспугнутые пылинки. Посмотрев на их хаотичное мельтешение, я медленно спустил ноги с кровати и коснулся пола. Мраморный, с темными прожилками, пол был прохладным и приятно освежал босые ступни. Держась за стену у изголовья, я осторожно встал с кровати.

Все было хорошо, и ноги послушно держали меня. Все было, как прежде, как и должно быть. Не отпуская стены, я сделал первый шаг. Потом другой, третий. Не веря самому себе, преодолел половину просторной комнаты. Вдруг мышцы левой ноги задрожали, и нога словно подломилась.

Я успел представить, как падаю лицом вперед на этот замечательный гладкий мраморный пол, но меня удержали, крепко ухватив под мышками.

– Не бойся, – услышал я знакомый голос. – Все хорошо, Оли. Я здесь, парень. Я держу тебя.

Я почувствовал, как Остах приподнимает меня, по-видимому собираясь отнести назад в постель.

– Подожди, Остах. Я сам. Просто мышцы ослабли и разучились работать. Надо им немного помочь. Просто придержи.

– Держу, парень. Всегда.

Я развернулся, чувствуя на плечах надежные руки наставника, и прошел расстояние обратно до кровати, рухнув на нее. Ноги дрожали, но я улыбался.

– Отец Глубин, Всеблагой, Защита в Ночи, возношу тебе славу!.. Пусть светит маяк, пусть мели исчезнут, пусть рифы по борту… – услышал я тихую скороговорку дядьки.

– Остах, – я перевернулся на спину, – я же по земле хожу, не по морю. Ну при чем тут Отец Глубин?

– А ты пошути, пошути, – перестав шептать, ласково попросил меня наставник. – Ходить начал? Вот и выпорю – задница уже не так нужна: сидеть-то незачем. А спать и на животе можно.

«Блефуешь, – подумал я. – Никогда нас не порол, только подзатыльниками ограничивался».

– Прости, дядька Остах, – на всякий случай повинился я, – не подумал.

– А ты подумай, подумай. Над чужими богами смеяться – какому мальчишке такое в голову придет? Без головы же можно остаться…

Прекратив наш тихий разговор, Остах резко обернулся. У входа, в дверном проеме, стояли Йолташ и Барат, раскрасневшиеся и радостные.

– Ты снова ходишь, Оли! – восторженно крикнул Барат. – Я же говорил! – ткнул он брата под ребра.

Йолташ молча стукнул брата в ответ.

«Хорошая у нас все-таки компания», – подумал я, разглядывая неподдельно счастливые лица своих охранников. Под кроватью заскреблись, и на белый свет показался Кайхур, сонно щурясь. Слегка завывая, он широко зевнул, показав розовую пасть с рядом острых маленьких зубов. Глядя на него, братья рассмеялись.

– Вы что ввалились? – рявкнул на них дядька, лишенный каких-либо сантиментов. – Службу забыли?

Поддерживая его негодование, Кайхур зло сипло тявкнул, поднимая шерсть на загривке.

– Так это… – смущенно ответил Йолташ. – Там этот пришел… Колдун.

– Черный целитель, – поддакнул Барат, понизив голос. – Пусть заходит?

Я сел на край кровати, разгладив складки вокруг и выпрямив спину. Остах махнул рукой, то ли прогоняя своих учеников прочь, то ли призывая скорее привести лекаря. Братья не растерялись, и вскоре на их месте показалась высокая фигура Туммы. Войдя, он безошибочно повернул голову в мою сторону и подошел к пустующему со вчерашнего вечера массажному столу. Сегодня его повязка, скрывающая слепые глаза, была из ярко-алого шелка.