Книга Дом соли и печали - Эрин Крейг

– Разве?

Я тряхнула головой и снова огляделась по сторонам в поисках Камиллы и граций. Надо отсюда уходить. Бежать из этого ужасного, дурного места и… Я закричала, но никто не услышал.

На месте торта появился огромный поднос, устланный мертвыми угрями. Над ними возвышалась колоссальная туша морской черепахи. Ее панцирь был разрублен на куски. К горлу подступил комок: несчастное животное, наверное, умирало мучительной смертью.

Я набралась смелости и решила поближе рассмотреть величественное создание. Панцирь за долгие годы успел обрасти ракушками; плавники покрывали боевые шрамы. Я протянула руку, чтобы дотронуться до одного из них, но остановилась на полпути: голова черепахи повернулась.

Неужели она была жива? Ее раны казались несовместимыми с жизнью, но я не могла ошибиться дважды: голова животного вновь едва заметно качнулась в сторону. Я сочувственно потерла плавник черепахи, чтобы она не чувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Даже если она переживала мучительную агонию и находилась на грани смерти, мне все равно хотелось дать ей понять, что кто-то любит и жалеет ее.

Голова черепахи дернулась от моего прикосновения, и на мгновение в моей душе вспыхнула надежда: ее еще можно спасти! Мы с сестрами заберем отсюда это блюдо и сразу же вернемся в Хаймур. Наполним пруд в зимнем саду морской водой. Черепаха сможет перезимовать у нас и вернется в море.

Голова снова повернулась, и я наклонилась поближе. Пусть черепаха увидит меня первой, если сможет открыть глаза. Клюв черепахи зашевелился, и я застыла в предвкушении.

Глаза распахнулись, и из зияющего отверстия выпало несколько жирных белых личинок. В следующее мгновение из головы несчастной прямо на блюдо поползли отвратительные черви. Труп животного просто кишел ими и готов был в любой момент разорваться.

Я отвернулась, едва сдерживая рвоту, и столкнулась лицом к лицу с драконом. Широко улыбаясь, он подхватил меня под руки, чтобы я не упала.

– Наслаждаетесь закусками? – поинтересовался он.

Его непринужденный тон настолько противоречил увиденному, что на мгновение во мне загорелась надежда: может, это кровавое месиво тоже иллюзия, как и фонтан? Я обернулась, рассчитывая увидеть роскошный торт и сосуды с пуншем, но на столах по-прежнему был садистский пир из расчлененных морских животных.

– Мне нехорошо, – призналась я и почувствовала, как начинает затуманиваться мой разум. – Вы не могли бы найти моих сестер или Фишера? Позовите, пожалуйста, Камиллу.

Колени подогнулись, и он уложил меня на пол, придерживая за затылок. В глазах потемнело.

Человек-дракон склонился надо мной, и по его лицу побежал пот. Я провела рукой по его щеке: на пальцах осталась черная маслянистая жидкость.

Плакальщица.

– Потанцуй со мной, – шепнула она мне на ухо.

Я ощутила приступ тошноты и из последних сил заставила себя вырваться из лап призрака. Я поползла вперед по липкому полу. И тут он зашевелился.

Личинки выползли на пол из блюда с черепахой и двигались в такт веселой мелодии оркестра. Весь пол был устлан тысячами отвратительных белых тел. Они заползали в мои туфли, под юбку, на ноги, и, не в силах это терпеть, я наконец закричала.

31

– Аннали!

Где-то очень вдалеке, на кромке сознания, я уловила крик. Мне хотелось, чтобы он скорее прекратился и я снова осталась одна в темноте и тишине, но голос продолжал настойчиво звать меня – все громче и громче. Мне показалось, что кто-то трясет меня за плечи.

– Аннали, тебе нужно проснуться!

Я ощутила довольно сильный толчок.

– Сейчас же!

Я вскрикнула, резко придя в себя и не соображая, что происходит. Во рту пересохло, на языке ощущался кислый металлический привкус страха. Я прищурилась от яркого света ламп. Кажется, я в своей спальне.

– Который час? – промямлила я, обращаясь к Ханне, и присела, чтобы встать с постели.

Но я была не в постели. И разбудила меня вовсе не Ханна.

– Кассиус! Что ты делаешь в моей комнате? Папа убьет тебя, если застанет здесь.

Я часто заморгала и прикрылась руками от света. Почему в комнате так светло?

Кассиус опустился на колени рядом со мной и взял меня за плечи, вдавливая пальцы в нежную кожу.

– Посмотри на меня, – потребовал он, отодвинув мои руки.

Кассиус приподнял мой подбородок, и мне пришлось посмотреть ему в глаза. Его лицо было мертвенно-бледным, лоб блестел от пота. Почему-то он выглядел очень напуганным.

– Отпусти! Мне больно!

Я высвободилась из его мертвой хватки.

Он тут же убрал от меня руки.

– Ты не спишь?

– Очевидно, нет. А ты что здесь делаешь?

Я с трудом поднялась и тут же поморщилась. Может, я упала с кровати, пока спала? Или заснула на полу после бала? Все тело ныло и гудело, а когда я сделала шаг к туалетному столику, ноги пронзила острая боль.

Приподняв подол платья – и почему я не переоделась в ночную рубашку? – я зажмурилась. Ноги вспухли от свежих синяков и мозолей. Нам действительно нужно купить новые туфли, прежде чем снова идти на танцы.

Воспоминания наводнили мою память, обрушившись с силой штормовой волны, и я оцепенела. Бал. Кровавое месиво на банкетных столах. Плакальщица.

Я осела на стул и негромко вскрикнула. Плакальщица была на балу! Не во сне, а наяву, прямо рядом со мной. Ее длинные пальцы сомкнулись вокруг моих запястий. Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, что случилось дальше, после того как я увидела ее. Я упала в обморок. Но что потом?

– Ты помог мне вернуться, когда я потеряла сознание, принес меня домой?

Кассиус непонимающе уставился на меня. Поджав губы, он тщательно пытался подобрать слова.

– Аннали, никакого бала не было.

На мгновение мне показалось, будто в комнате резко похолодало, и я отшатнулась от него, пытаясь унять озноб.

– Ты не пошел? Я так и не смогла тебя найти. Ты не успел и дверь закрылась?

Кассиус опустился на колени рядом со стулом и аккуратно взял меня за руки.

– Никакой двери тоже не было. Ты проспала в своей спальне всю ночь.

Я едва сдерживала смех.

– Чушь какая-то. Я была в Ламбенте. Могу в подробностях описать тебе убранство замка. Мы были там вместе с Камиллой и грациями. Я танцевала. Посмотри на мои ноги!

Кассиус взглянул на растрепанный подол платья и ноги, покрытые свежими мозолями, и медленно кивнул. Его молчание начинало раздражать.

– Как ты можешь объяснить это, если бала не было? Если ты не пошел – проспал, забыл или что там еще, – просто скажи честно, Кассиус. Я знаю, что я там была. Все были. Кроме тебя!