Книга Рождение любви [= Янтарное пламя ] - Ханна Хауэлл

Сидевшая рядом Кэтрин старательно скрывала свою досаду. Целых две недели ей приходилось изображать дружеское участие. Отправляясь в Карайдленд, она полагала, что за время ее отсутствия Тэвиш успел забыть про их ссору и «нагулял аппетит», однако ей до сих пор не удалось проторить дорожку в его постель. Пришло время стать посмелее, решила она.

После отъезда Шторм Тэвиша одолевали противоречивые чувства. То он томился желанием и мечтал, чтобы девушка вернулась, то вдруг думал: «Слава Богу, что я от нее избавился!» Но ни та, ни другая мысль не унимала боль, терзавшую его сердце. Ему не хватало Шторм, даже когда он ее ненавидел.

Рука его невольно нащупала амулет, который он постоянно носил под туникой. Ему вдруг вспомнилось, как смотрела на него Шторм перед отъездом. Он тогда промолчал, и одним этим молчанием перечеркнул все, что между ними было. Девушка пыталась скрыть свою боль, но он понял, как она страдает.

При мысли об этом Тэвиш опять разозлился. Если разлука с ним причинила ей боль, если Шторм любила его, как свидетельствовал оставленный амулет и как она сама говорила, то почему же она не вернулась? Неужели не поняла, что мужская гордость не позволила ему броситься за ней вдогонку? Разве она не видела, что тогда было не самое удачное время для разговора с ее отцом? Элдон только что спас Карайдленд, помог шотландцам выиграть сражение. Правда, само сражение состоялось главным образом из-за Шторм. Однако они с Элдоном никогда не были союзниками, и в тот момент Тэвиш не мог сказать этому человеку, что спал с его дочерью и теперь не хочет с ней разлучаться. Она сама должна была все объяснить отцу и вернуться.

Голос разума твердил Тэвишу, что его рассуждения смешны и нелепы, но он не хотел прислушиваться к этому голосу. Иначе ему пришлось бы признать, что он совершил ошибку, по своей глупости упустил то, чего никогда не сможет вернуть. Ни один мужчина не мог спокойно признаться себе в таком. Тэвишу легче было обвинить Шторм в своих страданиях, в своей нестихающей душевной боли, в растерянности и долгих ночах одиночества.

Вот с ночами надо было что-то делать. Воздержание вредно для здоровья мужчины, говорил себе Тэвиш. А между тем Кэтрин прижималась к нему все крепче, гладила пальцами его шею. Эта женщина охотно ляжет к нему в постель и хоть немного облегчит его страдания.

— У тебя измученный вид, Тэвиш, — проворковала Кэтрин, заметив огонек в его глазах.

— Да, и у тебя, я знаю, есть лекарство, — пробормотал он, обняв ее за плечи.

Кэтрин улыбнулась. Кажется, успех близок!

— Конечно. И раньше это лекарство часто тебе помогало.

Ее рука скользила по его бедру. Тэвиш полагал, что вот-вот возбудится. Но наверное, пиво притупило его страстность. Откинувшись на спинку кресла, он привлек к себе Кэтрин и поцеловал ее. Его губы жаждали других губ, но он упорно отгонял возникающий перед его мысленным взором образ. Они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, и Тэвиш наконец почувствовал, как где-то в недрах его естества зародилось желание. Но в тот же миг между их лицами со свистом пролетел нож и вонзился в спинку кресла. Кэтрин вскрикнула и, потеряв сознание, осела, на пол.

— Мне кажется, тебе пора сменить любовницу, Тэвиш Мак-Лаган. Эта немного трусовата.

Голос показался Тэвишу мучительно знакомым. Он в растерянности оглядел небольшую группу монахов, стоявших в дверях зала, и решил, что это видение — привиделось спьяну.

— Шторм? — прошептал он.

— Нехорошо так вести себя перед Божьими людьми, — протянул высокий монах, и вся группа двинулась к столу. У них за спинами стояли люди Тэвиша, но их было почти вдвое меньше.

— Что же никто не поднимет леди? — раздался высокий девичий голосок.

— Какую леди? — спросил монах, голос которого Тэвиш узнал, — это была Шторм. — Я не вижу здесь ни одной леди.

Тэвиш решил, что пора попросить незваных гостей представиться, но в этот момент они дружно откинули свои капюшоны. Тэвиш увидел Шторм, Филана и остальных. Как же он сразу не заметил, что кое-кто из монахов слишком мал ростом? Наверное, хмель затуманил голову.

— Что-то не слышу приветствий! — воскликнула Шторм и пнула ногой лежавшую в обмороке Кэтрин.

Девушка была в ярости. Конечно, она понимала, что в ее отсутствие у Тэвиша наверняка были другие женщины, но ей совсем не хотелось убедиться в этом своими глазами. Она подошла и выдернула свой нож из кресла. Ее взгляд и воинственная поза испугали Тэвиша. Казалось, она хочет вонзить в него стальное лезвие.

— Я полагаю, тебе знакомы мои спутники. Хотя, наверное, с годами они немного изменились, а в тот день, когда кое-кто из них помогал громить Хыо, ты вряд ли обратил на них внимание.

Не упуская из виду нож, который девушка с напускной небрежностью вертела в руках, Тэвиш посмотрел на остальных. Прошло семь лет с тех пор, как они побывали в плену у Мак-Лаганов. За это время дети успели подрасти, и он не сразу их узнал. Все мальчики превратились в прекрасных юношей — сильных, высоких и красивых. Маленькой Матильде было, наверное, всего лишь лет одиннадцать, но уже сейчас она обещала стать красавицей. Как видно, Шторм по-прежнему верховодила в этой компании друзей и родичей. В зал вошел Колин, но младший сын его остановил.

— Черт возьми, что здесь происходит? — взревел он.

— Это личное дело Шторм и Тэвиша. Не волнуйся, она его не убьет.

— Почему ты так в этом уверен, Ян? У нее не слишком дружелюбный вид, — протянул Колин. — А это кто? Опять наследники:

— Да, — ответил Шолто. — Не понимаю, зачем она вернулась, это очень рискованно. Когда мы с Энгусом ее узнали, она сказала только, что приехала к Тэвишу с сюрпризом, и пообещала никого не трогать.

— Ты все же приглядывай за ней. Малышка не убийца, не кто знает, как поведет себя оскорбленная и брошенная женщина. — Он кивнул на Кэтрин, которая медленно приходила в себя. — К тому же Тэвиш, похоже, распутничал.

Шолто тихо засмеялся:

— Да, и она запустила в них этим ножом. Он пролетел прямо между их носами. Отменный бросок!

— Встреча друзей, да? — пробормотал Тэвиш, пытаясь отвлечь Шторм. Ему не нравилось, как она держала нож, а его родичи, как успел заметить Тэвиш, вовсе не собирались его спасать.

— Можно и так сказать, — кивнула Шторм, наслаждавшаяся его беспокойством.

Кэтрин с трудом доползла до своего кресла. Она успела заметить, кто метнул нож, и теперь боялась за свою жизнь. Глаза ее округлились, когда она увидела, что родные Тэвиша и еще кое-кто из обитателей замка спокойно стоят в сторонке, явно не собираясь спасать наследника Карайдленда. «Может, попробовать убежать?» — подумала она, но потом решила, что это слишком опасно, лучше тихонько отсидеться.

Шторм знала, что женщина очнулась, но не спускала глаз с Тэвиша. Когда Кэтрин зашевелилась, девушка живо вспомнила о поцелуе, свидетельницей которого оказалась. В этот момент она ненавидела Тэвиша. Ненавидела за то, что он показал ей вершины рая, а потом безжалостно бросил в пучины ада. Она отдала ему самое дорогое — любовь и невинность, а он надругался над ее чувствами. Временами она боялась, что эта душевная рана никогда не затянется.