Книга Империя троянов - Дмитрий Захаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что случилось?!
– Ты едва не утонула! – Миша принес ее джинсы, и она стала поспешно одеваться, отгоняя гнус.
– Чушь! Я отлично плаваю!
– В том-то и дело! Ты нырнула в сгусток тумана и пропала. Я – следом, а ты лежишь себе на спине, в небо смотришь! Я кое-как догреб к берегу, тебя приволок, а ты словно отключилась! До смерти перепугался!
Он нащупал очки, нацепил их на нос. Она потрогала дужки очков, желая удостовериться, что они настоящие.
– Твоя близорукость… Ты давно носишь очки, Миша?
– Шутишь?! С пяти лет! Хотел линзы поставить, но глаза от них слезятся.
Даша осмотрелась по сторонам. Оранжевый конус палатки стоял на берегу озера, мрачная тайга возвышалась над крохотными человеческими фигурками, демонстрируя первозданную мощь. Туман рассеялся, на воде заплясали золотые блики, как небрежно раскиданные драгоценные монеты. Лорнец протянул ей тюбик:
– Я помазался, реально помогает! Ты очаровала нашего проводника. Мазь отменная, не жирная и пахнет елками! Возьми!
– Петрович нас ждет?
– До вечера уйма времени! Кто-то обещал эротическую сессию… – Он потянулся губами к ее обнаженной шее.
– Поехали домой!
Она принялась забрасывать вещи в походный рюкзак.
– Мы только что приехали! Что случилось, Даша?!
– Если хочешь, оставайся здесь, а я пошла!
Она закинула рюкзак за спину и побежала по лесной просеке. Сзади обиженно сопел Лоренц.
Петрович сидел на земле, привалившись спиной к кузову «нивы». Он, должно быть, удивился, завидя взбалмошную москвичку, но вида не подал. Молча кинул рюкзак в багажник, закурил беломорину.
– Дай закурить, Петрович!
Мужик протянул пачку, поднес зажженную спичку. Она глубоко затянулась, с непривычки закашлялась.
– Не части. Глубоко дым не вдыхай! – сказал опытный курильщик.
– Я привыкну…
– Точняк привыкнешь!
Она впервые увидела улыбку проводника. Черты его лица помолодели, он стал по-юношески задорным, привлекательным. Они стояли возле побитой жизнью «нивы» и курили, как добрые товарищи.
– Здесь неподалеку живет шаман. Ахпай. Слыхал о таком?
– Как не слыхать?! Настоящий колдун, дар у него великий, но и характер непростой.
– Это уж точно!
Они засмеялись. Подошел Лоренц, сгибаясь под тяжестью скарба. Его лицо было перекошено от злости. Петрович загрузил имущество в объемистый багажник, сел за руль.
– Поехали!
Путь назад всегда короче. Они завернули к гостинице, но Даша решительно махнула рукой:
– Сразу на вокзал!
Лоренц попытался затеять выяснение отношений, но девушка предпочла отмалчиваться. Она была всецело погружена в свои мысли. Петрович лихо притормозил у входа в железнодорожный вокзал:
– Поезд через десять минут! Вы покамест на перрон дуйте, я за билетами сгоняю. Иначе не поспеть!
– Спасибо! – улыбалась Даша.
– Ни черта не понимаю! – злился Лоренц.
– Не поминай нечистого, Миша! Не успеешь опомниться, а он уже тут!
Запыхавшийся Петрович принес билеты за две минуты до отхода поезда. На прощание крепко, по-мужски сжал ей руку:
– Ты – молодец, москвичка!
– Прощай, Петрович!
– Бывай, избранная…
Приятный во всех отношениях Лоренц демонстрировал отвратительный, склочный характер, стоило ему сообщить неприятное известие. Даша сохраняла ангельское терпение. Разлюбила, надоел, и вообще она стала лесбиянкой! Попытки отвергнутого жениха выведать, что такого страшного случилось в те минуты, пока она плавала в голубом тумане, не привели к желаемому результату. Даша пожимала плечами, сохраняя загадочную улыбку на губах.
Возможно, конфликт бы и затянулся, не зайди он в комнату с очередным списком претензий и увещеваний. Его любимая Даша, стоя на коленях, раскладывала пахучие кучки какого-то вещества на полу. Капитальную стену, между плакатом с изображением полуобнаженной Бьенсе и красочным постером, украшало кривое полушарие. Полтора на два метра в диаметре, нарисовано красным фломастером. Он лично покупал дорогие итальянские обои и, завидя бессмысленную порчу имущества, пришел в ярость. На вопрос, что все это значит, девушка кротко ответила:
– Лучше тебе выйти отсюда, Миша!
– Что здесь, черт возьми, происходит?!
– Слово это упоминать так часто не советую! – сказала она и, мило улыбнувшись, добавила: – Ты ведь не хочешь ослепнуть, правда?
Лоренц немедленно укатил к себе на Гражданку, осыпая чокнутую любовницу проклятиями и угрожая прислать санитаров.
Весна в Санкт-Петербурге редко бывает теплой. Нынешний год являлся исключением из правил. Уже с начала апреля установилась жаркая погода, и тепло не спешило покидать Северную столицу. Крошево талого льда величественно проплывало по Неве, остужая воздух, горожане грелись на солнышке, но расставаться с демисезонными куртками не спешили. Тем более странно выглядела в центре города полураздетая девица.
Посетители Летнего сада кидали нескромные взгляды на высокую блондинку. Красивая девушка щеголяла в экзотическом наряде по центральной аллее парка. На ней были надеты высокие сапоги-ботфорты, кожаная безрукавка на голое тело и юбка с глубоким разрезом, как у амазонки. В ножнах висела сабля типа килыч – грозное орудие ближнего боя, принятое на вооружение у сельджуков в середине десятого века. Не обращая внимания на зевак, девушка внимательно изучала скамейку, зачем-то трогала доски. Подошел сторож, многозначительно кашлянул.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте…
– Видимо, неподалеку снимают кино?
– Кино? Не знаю…
Сторож, пожилой мужчина лет за шестьдесят, с интересом разглядывал женщину. На ее оголенном смуглом плече цвела необычная татуировка, двенадцать знаков зодиака, собранные в круг, а в центре символ Тельца и восьмерка – знак бесконечности. Белокурые волосы контрастировали с загорелым цветом кожи – всем хороша девица, только выражение лица какое-то нездешнее, что ли!
– Приехали издалека?
Девушка улыбнулась:
– Издалека? Да, пожалуй, издалека…
– Вы отлично говорите по-русски!
Она запрокинула голову и громко рассмеялась. Потом провела ладонью по скамье, словно ласковую кошку погладила.
– Вы здесь давно работаете?
– Еще до вашего рождения, девушка!
– Здесь всегда стояли такие скамейки?
– После ремонта завезли. Раньше были надежные, со старых времен, думаю, дореволюционные еще!
