Книга Хроники Черного Отряда. Книги юга. Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

Гроза – да такая сволочная, что и описать трудно, – двигалась на север. Я собрал командиров:

– К нам приближается серьезная буря. Она усложнит задачу, но мы все равно справимся. Будет сюрприз для противника. Гоблин, Одноглазый, стряхните пыль с ваших старых, но надежных сонных чар.

Они подозрительно уставились на меня.

– Ну вот, – проворчал Гоблин, – опять какая-то чертовски важная причина, чтобы мне всю ночь не спать.

– Моя бы воля, я бы первым делом его самого этими чарами угомонил, – пробормотал Одноглазый. И громче: – Ладно, Костоправ, что у тебя на уме?

– Пойдем наверх. Вы усыпите часовых, мы переберемся через стену и откроем ворота.

Даже Госпожа была поражена.

– Хочешь сказать, вся возня с пандусом и рвами – впустую?

– Я и не собирался ими воспользоваться. Но хотел убедить врага, что собираюсь.

Могаба улыбнулся. Пожалуй, он давно разгадал мой замысел.

– Не получится, – тихо сказал Гоблин.

Я посмотрел на него в упор.

– Люди, копавшие рвы и насыпавшие пандус, вооружены. Я обещал пустить их первыми, чтобы они поквитались с врагами. Откроем ворота – и можно будет сидеть и любоваться.

– Ты запамятовал, что там Хозяин Теней. Думаешь, к нему можно вот так запросто подкрасться?

– Да. Об этом позаботится наш ангел-хранитель.

– Меняющий Облик, что ли? Поверить ему не проще, чем швырнуть беременную слониху.

– Я сказал хоть слово о доверии?! Он что-то задумал, и мы ему нужны для черной работы. Поэтому он позаботится о нашем выживании. Еще вопросы?

– Что-то не так с твоими мозгами, Костоправ, – хмыкнул Одноглазый. – Может, оттого, что при Госпоже слишком долго трешься?

На ее лице не дрогнул ни один мускул, но вряд ли это означало, что слова Одноглазого приняты за комплимент.

– Могаба, мне понадобится дюжина наров. После того как Гоблин с Одноглазым усыпят часовых, Жабомордый вскарабкается на стену и закрепит там веревку. Твои ребята возьмут с тыла барбикан и откроют ворота.

Он кивнул:

– Как скоро?

– В любой момент. Одноглазый, пошли беса на разведку. Нам нужно знать, что поделывает Хозяин Теней. Если наблюдает за нами, операция отменяется.

Выступили мы часом позже. Все шло совсем как по учебнику военного дела. Словно сами боги дали нам добро. Еще через час освобожденные нами и вооруженные, но не включенные в состав легионов пленники были в городе. Достигнув цитадели, они ворвались в нее прежде, чем противник успел организовать сопротивление.

Они вихрем пронеслись по Штормгарду, невзирая на дождь, громы и молнии, изливая гнев на все и вся, попадавшееся на пути, без разбору.

Сам я, в облачении Вдоводела, проследовал через ворота пятнадцатью минутами позже. Жизнедав ехал обок со мной. Местные прятались от нас, хотя некоторые, похоже, были настроены приветствовать избавителей. На полпути к крепости Госпожа сказала:

– Ты и в этот раз обманул меня, пообещав: «Вечером – в Штормгарде…»

Ревущая стена ливня заглушила ее слова. Частые молнии с яростью обрушились на город. В сполохах я заметил двух бегущих леопардов. Кабы не молнии, не углядел бы. По спине пробежал холодок, и отнюдь не из-за дождя. Того, что побольше, я уже видел раньше, когда был гораздо моложе, в другом охваченном битвой городе.

Леопарды тоже направлялись к крепости.

– Что они задумали? – спросил я.

Моя уверенность в себе на сей раз была далеко не полной. Сейчас нас не сопровождали вороны. Только тут я понял, что уже начал считать их вестницами удачи.

– Не знаю.

– Лучше выяснить. – Я подстегнул коня.

У въезда в крепость лежало множество трупов. Большей частью – мои рабочие. Изнутри до сих пор доносились отзвуки боя. Охрана, улыбаясь, неуклюже отсалютовала мне.

– Где Хозяйка Теней? – спросил я.

– Говорят, в большой башне, на самом верху. Ее люди дерутся как безумные, но она им не помогает.

Последовало не менее минуты буйства грома и молний. На город сыпались огненные стрелы. Может, бог-громовержец взбесился? Если бы не ливень, выгорел бы весь Штормгард.

Я от души пожалел легионы, поставленные в наружное охранение. Авось Могаба догадается снять их.

Последний припадок бури, и гроза разом превратилась в обычный дождь. Молнии сверкали лишь изредка.

Я поднял глаза на башню, вздымающуюся над крепостью, и – дежавю! – при вспышке молнии увидел громадную кошку, карабкающуюся наверх.

– Будь я проклят!

В раскате грома утонул стук копыт. Оглянувшись, я увидел Одноглазого, Гоблина и Мургена с отрядным знаменем. Одноглазый разглядывал башню. Судя по лицу, увиденное не привело его в восторг.

Он вспоминал то же, что и я.

– Костоправ! Форвалака…

– Меняющий Облик.

– Знаю. Я вот думаю: не он ли то был? В прошлый раз?..

– О чем это вы? – спросила Госпожа.

– Мурген, – сказал я, – водрузи знамя так, чтобы весь город увидел его, когда взойдет солнце.

– Слушаюсь.

Мы вошли в крепость. Госпожа настаивала на ответе, что же такое мы обсуждали с Одноглазым. Со мной случилась временная потеря слуха, а Одноглазый шел первым. Мы поднимались темными, скользкими от крови, устланными трупами лестницами. Сверху больше не доносился шум битвы.

Недобрый знак.

Последние бойцы с обеих сторон обнаружились в покоях двумя этажами ниже вершины башни. Все – мертвы.

– Колдовство, – пробормотал Гоблин.

– Идем наверх, – рыкнул Одноглазый.

– Само собой.

Ну хоть раз они достигли полного согласия…

Я вынул из ножен меч. Он больше не сиял пламенем. Доспехи также. Гоблин с Одноглазым были заняты другим.

На верху башни мы увидели Меняющего Облик и Хозяина Теней. Первый, приняв человечью личину, загнал второго в угол. Хозяин Теней оказался субтильным существом в черном, он вовсе не выглядел опасным. Спутницы Меняющего Облик я не увидел.

– Одна исчезла, – сказал я Гоблину. – Будь начеку.

– Сам знаю.

Он понимал, что происходит, и был предельно, невиданно серьезен.

Меняющий Облик двинулся к Хозяину Теней. Тому некуда было отступать. Я дал Госпоже знак заходить справа, а сам пошел слева. Уж не знаю, чем занимался Одноглазый.

Я взглянул на равнину южнее города. Пока мы поднимались на башню, дождь кончился, и лагерь был ясно виден в свете своих костров. Похоже, там знали, что в Штормгарде неладно, однако идти на выручку не желали.