Книга Освод. Челюсти судьбы - Виктор Точинов

– Мне кто-нибудь объяснит, кто он такой, этот пингвин? Несколько утомляет тайна его личности.

Босс ответил туманно:

– У меня нет полномочий раскрывать его инкогнито. Но тебе никто не мешает догадаться самому.

* * *

Ротмистр встречал нас на Приморском шоссе, причем держал в руках длинный предмет – не то футляр, не то чехол – заставивший вспомнить о незадачливом меченосце, повязанном местными правоохранителями. Может, и Соколов решил податься в орден и для начала стал повсюду таскать с собой рубящее оружие?

Когда кандидат в меченосцы подсел в «Дискавери», босс набросился на меня с критикой, отчасти справедливой:

– Дарк, ты решил избавиться от стажера, загоняв его до смерти? Ты интересовался, когда и сколько он последний раз спал? Соколов, слушай мой приказ: покажешь нам, что хотел показать, – и свободен до одиннадцати часов завтрашнего утра. Отдохни, отоспись, ноги ведь едва волочишь… И в «Прибой» поезжай на такси, не то ведь уснешь за рулем.

Ну да, выглядел Ротмистр не лучшим образом… Я-то отсыпался после ночных приключений, а он ликвидировал их следы, а с самого утра навалились другие дела. Перестарался я, нагружая его заданиями. Однако не повод, чтобы нарушать субординацию и командовать ОСВОДом через мою голову.

– Да он ничего, он еще бодрячком, – заявил я не без ехидства. – Рыбку вон собрался поудить… Самое ведь время, весной клюет замечательно.

Вблизи я прочитал надписи на английском, украшавшие чехол, – информировали они, что лежит там штеккерное удилище для карп-фишинга длиной аж десять метров.

Соколов никак не прокомментировал мой наезд, он и впрямь сильно устал.

* * *

Крест был утоплен в грунт на высоком берегу речушки Приветинки, неподалеку от места ее впадения в залив. Выглядел он копией того, что недавно появился возле «Морского прибоя», но изрядно состарившейся копией. Бетон покрывали трещины, металлическую деталь – густой налет ржавчины (она отличалась от той, что мы исследовали в прошлый раз: в центре имелось отверстие с внутренней резьбой). «ИнтерБалтКОТ» состоялся здесь шесть лет назад, и видно было, что Соколову пришлось освобождать крест от разросшегося бурьяна и прочей растительности. Неподалеку лежал свежесрезанный длинный прут, тщательно очищенный от веток, назначение его осталось для меня загадкой.

– Роза на кресте – символ розенкрейцеров, – сказал я. – Что у них общего с последователями Даниила Андреева?

– Не следишь за этой темой, Дарк. – ЛБ укоризненно покачал головой. – Они объединились лет тридцать назад, не меньше.

Ротмистр ничего не сказал, он вынул из чехла колена своего удилища (на вид новенького, ни разу не использованного), состыковал два из них. Мы с боссом с любопытством наблюдали за ним.

– Показываю фокус, следите за руками! – объявил он, подготовив реквизит.

И начал опускать удилище в отверстие с резьбой. По моему разумению, глубина там могла исчисляться в сантиметрах. Максимум в десятках сантиметров. Однако почти двухметровое колено беспрепятственно исчезло, за ним последовало второе… Когда исчезло и оно, Ротмистр пристыковал третье, но и с его помощью дна не достиг, потянулся за четвертым.

– М-да, – задумчиво проронил босс, когда последнее колено полностью исчезло в дыре, за исключением самого конца комлевой части, за который держался Соколов. – Доставай обратно…

Будь удилище телескопическим, можно было бы действительно заподозрить ловкий фокус – исчезнувшие колена вновь вкладываются одно в другое… Но со штеккерной удочкой такой трюк невозможен. И еще один любопытный момент – удилище уходило вниз не отвесно, под углом градусов десять к вертикали.

Когда демонтированное рыболовное орудие вернулось в чехол, босс высыпал из кошелька кучку мелочи, выбрал самую крупную монету, опустил ее в отверстие. Наверное, со стороны мы выглядели странно: трое мужчин, низко склонившихся над бетонным крестом и внимательно прислушивающихся к звукам, долетающим из отверстия… Но сторонних наблюдателей у этой сцены не оказалось.

Монетка долго дребезжала, ударяясь о что-то жесткое – удары о грунт никак не могли породить такие звуки. «Обсадная труба? – неуверенно подумал я. – Бред какой-то…»

Звуки становились все тише и тише, наконец я перестал их различать и разогнулся. Наверное, монетка так и будет падать, пока не зависнет в центре полой Земли (на ИБК тусовались несколько сектантов, исповедовавших эту теорию). Либо, если их гипотеза не верна, счастливым обладателем пятирублевика российской чеканки станет какой-нибудь австралиец, пред чьим носом монета вылетит, прошив Землю насквозь…

Босс, вероятно, имел слух тоньше моего – и еще с полминуты стоял в согнутой позе. Потом и он перестал что-либо слышать и тоже распрямился.

– Никаких энергетических потоков оттуда не идет, – произнес он задумчиво. – И никаких астральных нитей вниз не тянется… Просто дыра в земле. Бездонная. Хотя…

Он провел ладонью над отверстием. Затем пошарил по карманам, достал зажигалку.

Погода стояла безветренная, но крохотный огонек затрепетал, поднесенный к отверстию… Дыра не была глухим отверстием, куда-то она вела, в какую-то полость, способную обеспечить ток воздуха… Бредовая картинка «Полая Земля в разрезе» вновь встала перед моим мысленным взором.

Босс начал задавать вопросы. Вполне ожидаемые: о местах проведения предыдущих «ИнтерБалтКОТов». Я изобразил виноватое лицо и показал взглядом на Соколова: он, мол, занимался Розой и точками ее установки…

Выслушав доклад Ротмистра о сделанном, ЛБ скомандовал:

– Это задачу я отменяю, займусь сам. У тебя, Соколов, задание прежнее: отдохнуть и отоспаться. А ты, Дарк, все-таки попытайся вычислить Икса. Сегодня вечером у оккультистов ритуал, где будут присутствовать все приехавшие на конгресс. Проследи за ним. Если заподозришь кого-то, немедленно докладывай.

– Что за ритуал? – уточнил я.

– Старинный, масонский… Называется «Die ichthyophaga». Разумеется, он давно утерял связь с акронимом «Ихтис», выродился… Трескают водку в невообразимых количествах под жареную корюшку, вот и вся эзотерика.

– Да, пьют оккультисты крепко, – согласился я. – Не хуже флотских офицеров.

– Не пил ты, Дарк, с офицерами юстиции… – сонным голосом произнес Соколов.

– Эх, рассказал бы я вам про отряд космонавтов… – произнес ЛБ с нотками ностальгии в голосе. – Но не расскажу. Государственная тайна.

Неужели действительно служил когда-то в отряде космонавтов? Или просто пьянствовал с ними? Что эти смертники пили по-черному, удивляться не приходится… Ведь ни одно живое существо не возвращалось живым из орбитального полета, и даже из суборбитального. Ни простейшие твари, ни высокоразвитые, вроде собак или обезьян… А их, космонавтов, все равно упорно тренировали, готовили к полетам. Тут поневоле запьешь…

Распустили отряд и прикрыли программу, лишь когда двое космонавтов и один астронавт заплатили своими жизнями за маниакальное стремление человечества путешествовать между Мирами в железных коробках на реактивной тяге… В смысле, заплатили публично и эффектно, получив свои посмертные награды и памятники, и корабли, и улицы, и даже города, названные их именами. А число кандидатов в герои, спившихся либо покончивших с собой, не знает никто. Государственная тайна.