Книга Мифы и легенды Японии - Хэдленд Дэвис

Поклонники с готовностью шли на такое условие, но один за другим оставляли невесту с ужасом на лице, прекращая свои ухаживания, но никто из них не проронил ни слова об этом ужасном и загадочном испытании.

Наконец, один бедный самурай, единственным имуществом которого был меч, пришел к девушке и заявил, что готов пройти любое испытание, пусть даже очень жестокое, чтобы взять ее в жены.

После того как они вместе поужинали, девушка покинула комнату и возвратилась далеко за полночь, одетая в белые одежды. Они вместе вышли из дома, прошли по бесчисленным улицам, где выли собаки, вышли за пределы города и шли, пока не дошли до большого кладбища. Здесь девушка пошла впереди, а самурай следовал за ней, держа руку на мече.

Когда глаза самурая привыкли к темноте, он смог разглядеть, что девушка копает землю лопатой. Она копала быстро, и вскоре откопала крышку гроба. В следующий момент она выхватила оттуда труп ребенка, оторвала руку, разломила ее и начала откусывать от нее кусок, передав другую часть своему поклоннику со словами:

– Если ты любишь меня, то съешь то, что я ем! Ни секунды не колеблясь, самурай уселся рядом с могилой и начал поедать кусок детской руки.

– Вкусно! – воскликнул он. – Умоляю, дай мне еще! В этой части легенды ужас благополучно исчезает, когда становится понятно, что ни девушка, ни самурай на самом деле никакого трупа не ели – рука была сделана из вкусной карамели!

Девушка с радостным криком вскочила на ноги и сказала:

– Наконец-то я нашла храброго человека! Я выйду за тебя замуж, ведь ты тот самый мужчина, которого я так долго искала и до сегодняшней ночи никак не могла найти!

Глава 26

ТРИ ДЕВЫ

Дева Унаи

Девушка по имени Унаи жила со своими родителями в деревне Асиноя. Она была необычайно красива, и так случилось, что у нее оказалось сразу два пылких и настойчивых поклонника – Мубара, что был жителем той же деревни, и Тину, родом из Идзуми. Эти двое влюбленных в девушку парней вполне могли оказаться близкими друзьями из-за сходства во всем: в возрасте, лице, фигуре и росте.

К несчастью, они полюбили девушку с одинаковой страстью, так что и здесь было невозможно различить их. Они делали одинаковые подарки, не было разницы и в манере ухаживать. Представление о том, какое сильное соперничество было между ними, можно получить из «длинной песни» Такахаси-но Мусиморо (VIII в.):

Каждый в воду и огоньЗа нее готов идти!И когда в тех состязаньяхДруг для друга стал врагом…[115]

У девы Унаи стало тяжело на сердце. Она не принимала даров ни от Мубары, ни от Тину и расстраивалась, видя их стоящими у ворот ее дома месяц за месяцем. Родители девушки Унаи, по-видимому, не понимали всей сложности создавшейся ситуации, поскольку говорили ей:

– Печально для нас нести бремя твоего неподобающего поведения, столь беззаботного месяц от месяца и год от года, повергающего других в скорбь. Если ты выберешь одного из них, в скором времени любовь другого угаснет.

Эти разумные слова не принесли ни утешения, ни помощи бедной девушке, поэтому ее родители послали за влюбленными, объяснили сложившуюся ситуацию и решили, что кто застрелит водяную птицу, плавающую в реке Икута, текущей рядом с плоской возвышенностью, на которой был построен их дом, тот и женится на их дочери.

Влюбленные обрадовались такому решению, им не терпелось положить конец такой жестокой неопределенности. Они одновременно натянули тетиву своих луков, и их стрелы одновременно попали в птицу: одна стрела – в голову, другая – в хвост, так что опять ни один не мог превзойти другого в меткости.

Когда Унаи увидела, какой безнадежной оказалась вся эта затея, она воскликнула:

Если знатные героиВздумали себя губить,Значит, мне не быть счастливойС тем, кого хочу любить!Жив ли будет он, не знаю,Неизвестно это мне,Лучше ждать его я будуВ лучшей, вечной стороне![116]

С этими возвышенными словами она бросилась вниз с крутого берега в бурлящие воды реки.

Родители девушки, видевшие эту страшную сцену, кричали и стенали на высоком берегу, а тем временем преданные поклонники прыгнули в реку. Один крепко ухватился за ступню Унаи, а другой – за руку, но через минуту все трое погрузились в воду и утонули. В положенное время Унаи была похоронена со своими поклонниками на другом берегу реки, и с того времени это место стали называть Могилой Девы Унаи. В могилу Мубары положили бамбуковую палку, лук, колчан и длинный меч; а в могилу Тину не положили ничего.

Некоторое время спустя одному путешественнику случилось миновать ночью их могилу, и неожиданно он услышал звуки сражения. Он послал своих приближенных разузнать, в чем дело, но они вернулись и сказали, что не слышали и не видели ничего необычного. Размышляя о любовной истории девы Унаи, путешественник стал засыпать. Не успел он заснуть, как увидел перед собой стоящего на коленях окровавленного юношу, который сказал ему, что измучен преследованиями врага, и умолял странника одолжить ему меч.

Тот с неохотой согласился. Когда путешественник проснулся, то подумал, что это был сон; но это оказалась не просто ночная фантазия, потому что не было не только меча, но поблизости были слышны звуки настоящей битвы. Затем лязг оружия внезапно утих, и окровавленный юноша снова предстал перед ним и произнес:

– Благодаря твоей благородной помощи я убил врага, что преследовал меня на протяжении долгих лет.

Теперь мы можем убедиться, что в мире духов Тину сражался и убил своего соперника и после многих лет горькой ревности и соперничества он, наконец, смог назвать деву Унаи своей.

Могила Девы Унаи

Я стою у могилы, где похоронилиДеву Унаи,К которой в былые временаТак ревниво сватались соперники.

Рассказ о нейПронесет через века ее могила,Чтобы даже еще не родившийся смог полюбить ееИ думал о днях давних.

Рядом с мощеной дорогойСложили гору из валунов такой высоты,Что в небе не стало видно облаков,Тень которых падает на нас.

Паломник, бредущий мощеной дорогой,Не забывал повернуть иПоскорбеть над могилой Девы,А жители близлежащей деревниНе переставали горько скорбеть о нейИ собираться подле ее надгробного камня.И века повторяют ее историюИ тоже оплакивают судьбу Девы.

И вот теперь я стою и смотрюНа могилу, где она лежит глубоко,И размышляю с невыразимой печальюО старых днях, давно прошедших.

Дева из Кацусики