Книга Его Высокоблагородие - Александр Башибузук

Кет прочувствовала момент, склонилась в церемонном поклоне и что-то ласково пропела, предположительно на японском.

— Сколько? — недовольно буркнул немец. — Я не буду платить больше.

— По той же цене...

— Хорошо, заходите, — сдался Майер. — Сейчас я расплачусь...

И шагнул в сторону, пропуская нас в номер.

Ну вот... Считай полдела сделано. По сведениям Кет, Руди держал алмазы в номере, следовательно, никакого смысла оставлять его живым не было. К тому же он уже совершил непростительную ошибку, недооценив Кетеван и сосредоточив все внимание на мне. А по нашему замыслу, первый шаг делала именно она.

Толстая дверь и стены не пропустят в коридор звук выстрела из малокалиберного пистолетика, а на таком расстоянии не имеет большого значения, пуля какого калибра пробьет затылочную кость.

Ну...

Майер как раз подставил спину мнимой японке.

Кет мгновенно выудила из складок кимоно свой никелированный браунинг.

«Большие деньги всегда притягивают много крови... — как-то отстраненно подумал я в это мгновение. — Вот еще один труп образовался. И сколько их еще будет, бог весть... »

Но вместо резкого выстрела раздался тихий щелчок осечки.

Черт!

Дальнейшие события проскочили для меня чередой кадров, словно в замедленной съемке.

Немец мгновенно качнулся в сторону, уходя с прицела, и в прыжке сбил Кет с ног мощным пинком. Браунинг заскользил по вощеному паркету и улетел под стол.

Разворачиваясь, Руди выхватил из кармана халата кургузый револьвер, но выстрелить не успел, потому что я подскочил к нему, перехватил руку и подсечкой сбил с ног. Потом переступил, заламывая кисть, и выбил оружие, резко ткнув костяшками кулака в тыльную сторону запястья.

И в тот же момент схлопотал в висок каблуком домашней туфли. Курьер каким-то загадочным образом исхитрился ударить меня ногой из лежачего положения.

В глазах все поплыло, я невольно отшатнулся и выпустил немца. Руди крутнулся, ловко, словно кошка, вскочил на ноги и схватил со столика нож для колки льда.

Я не успевал достать пистолет, поэтому отскочил назад и вытряхнул из рукава свой стилет.

Ножевой бой всегда очень скоротечен и очень редко приносит чистую победу, конечно, если противники хотя бы примерно равны по силам. А Майер оказался сильным бойцом. Если бы в его руках был клинок с режущим острием, то даже не знаю, чем бы все закончилось.

От первых ударов я ушел просто чудом, финтанул в полуразвороте, резанул в ответ с оттяжкой по предплечью, сбивая его с темпа, потом поймал Руди на противоходе и трижды подряд загнал стилет ему в печень.

Курьер сипло выдохнул и повис на мне, медленно оседая вниз.

— Блядь... — я отбросил его от себя, неожиданно почувствовал сильную боль в плече, машинально сунул руку под пиджак и, вытащив назад, недоуменно уставился на покрытую нереально яркой кровью ладонь. Во рту моментально пересохло, тело резко охватило слабостью. Боясь потерять сознание, я шагнул назад и, упираясь спиной об стену, сел на пол.

— Ты ранен? — голос Кетеван доносился словно через ватные затычки в ушах. — Не молчи, говори...

— Все нормально... — через силу выдавил я, мотнул головой, прогоняя туман в глазах, сорвал с шеи шарфик, затолкал его под рубашку и прижал к ране рукой. — Ищи саквояж.

Саквояж, саквояж... сука, мысли штормит, сосредоточиться не могу. Да, именно саквояж. Простенький такой, потертый. Кет божилась, что сведения верные...

Кетеван шагнула к шкафу, рванула дверцы, выругалась, упала на колени, заглянула под кровать и растерянно зашарила глазами по номеру.

— Ну, где он?

— Спокойней. Обойди номер по часовой стрелке, методично заглядывая во все подходящие места. Не суетись... — я с трудом сфокусировал взгляд на циферблате наручных часов.

Десять. Осталось всего десять минут. Плюс еще время, за которое настоящий сутенер доберется до номера. Потом конец. Придется уходить по колено в крови...

— Есть!

Я поднял глаза и увидел, как Кет показывает мне саквояж, больше похожий на видавший виды школьный портфель.

— Проверь.

— Уже. Всё на месте!

— Господин Майер, господин Майер... — совершенно неожиданно за дверью раздался голос того самого боя. — У вас все нормально? Я слышал какой-то шум...

Я даже не успел выматериться от досады. Кетеван мгновенно подобрала свой пистолет, метнулась к двери, распахнула ее и, ухватив за лацкан ливрейной курточки, втянула оцепеневшего от недоумения парнишку в номер. Потом с неожиданной силой толкнула его к стене, уперла пистолет в тощую грудь и несколько раз нажала на спусковой крючок.

Тихо взвизгнув, паренек стал оседать на пол, оставляя на обоях кровавую полосу.

«Сука... — подумал я невольно. — Вот и воспользовался шансом начать все сначала. Ага, новая праведная жизнь во искупление прежних грехов. Твою ж мать...»

Было ли мне его жалко? Пожалуй, нет. Никто не просил парня совать свой нос туда, куда не надо. Лишь только собственная глупость и желание заработать еще пару монет. Так что...

— Идти можешь? — Кет обернулась, ее глаза сверкнули огнем. — Жорж!

Я понял, что если сейчас не встану, навсегда останусь в номере.

— Да.

— Бери, и уходим, — она сунула мне в руку портфель и подтолкнула к выходу. — Возьми меня под руку. Буду тебя поддерживать. Живо...

Уже в коридоре мы нос к носу столкнулись со степенной пожилой парочкой. Сухой, отчаянно усатый старичок, судя по выправке, бывший военный, замедлил шаг и восторженно вытаращился на Кет, но его спутница, чопорная старушенция в старомодной, но все еще шикарной шляпе, увенчанной пучками страусиных перьев, презрительно хмыкнула и потащила супруга дальше, словно буксир пустую баржу.

Я про себя облегченно выдохнул, уже успев попрощаться с почтенной парой. Вот и славно. И так грязно сработали. А Кет не стала бы церемониться и с этими.

Коридор...

Горничная в накрахмаленном кружевном переднике...

К счастью, пальто черного цвета и кровь на нем не очень заметна. Особенно в свете тусклых ламп. Черт... Еще один служка в шитой серебром малиновой ливрее. Ничего не замечают или делают вид?

Лестница...

Млять, не упасть бы...

Наконец, дверь!

Холодный воздух ударил в лицо. Сразу стало гораздо легче. Сознание перестало уплывать, очертания предметов снова наполнились резкостью.

«Ну не мое это... — стучало в голове. — Не мое. Так всегда бывает, когда путаешь рамсы и берешься за дело не по масти. Напортачил, как дворовой гопник, как левый фраер, твою мать... »