Книга Елизавета Тюдор. Дочь убийцы - Виктория Балашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уверен, вы правы, — кивнул Фредерико, — и всё же так порой хочется поторопить время, чтобы успеть сделать то, что задумал.
Порой, вся история его жизни представлялась словно окутанная дымкой. Замок, в котором они жили, редко кто посещал. Но кое-какие новости добирались и до них. Так, стало известно, что Мария и Филипп поженились. Прибывшие вместе с принцем испанцы вызывали неприязнь у англичан, и между ними в Лондоне постоянно вспыхивали драки. Впрочем, Тайный совет был доволен: Филипп помогал разрешить, казалось бы, неразрешимые дела. А самое главное, жена его во всём слушалась. Так, земли, конфискованные у монастырей, всё-таки решено было оставить новым владельцам. Филипп лично вёл по этому поводу переговоры с папой римским, и тот согласился оставить всё как есть. Отношение к протестантам не изменилось, но Мария уже не так сильно настаивала на обращении их в католическую веру. Все подумали, что пора костров и эшафотов миновала.
Такое временное затишье давало возможность Елизавете размышлять чаще, чем хотелось бы, о своём собственном будущем. Мария хотела срочно родить наследника. А в случае если она преуспеет в своих намерениях, судьба Елизаветы становилась совершенно неясной. Призывая Фредерико к терпению, она сама с трудом подавляла в себе порыв как-то изменить существующее положение вещей.
Ещё она думала о Роберте. Она слышала, что он вышел из Тауэра, но писать ему не могла. Опять они были разлучены. Елизавета не знала, где он, и её мучила ревность. Всё-таки Роберт был женат и, скорее всего, вновь жил со своей семьёй. Елизавета помнила, что Дадли так и не представил жену ко двору. Но сейчас это не имело значения. Он сам не мог появляться в королевском дворце: свобода не означала прощение.
А Фредерико часто вспоминал графа. Где он теперь? Какие интриги затевает и против кого? Ответить на эти вопросы, сидя в Вудстоке, было невозможно. Иногда Фредерико начинал надеяться, что де Вилара убил уже кто-нибудь вместо него. Насладиться подобными мечтами мешало одно: Фредерико очень хотел увидеть труп графа собственными глазами.
Письмо сыну было перечитано и переписано несколько раз. Порой целыми днями Фредерико только и думал, как лучше написать то или иное предложение. Он видел, что Елизавете куда лучше даётся бездеятельное прозябание в замке. Она привыкла к такой уединённой жизни, почти всё детство проводя в одиночестве. Елизавета писала стихи, бесконечно переводила те книги, которые ей привозили, постоянно думая о чём-то своём, не пытаясь просить сестру изменить её жизнь.
Иногда ей не хватало бумаги — про них забывали, приезжали редко, и запасы заканчивались. Тогда стихи появлялись на стенах. Фредерико подолгу читал короткие строчки, пытаясь проникнуть вглубь их такого несложного содержания.
Спокойная жизнь в захолустье закончилась весной. Сначала королева велела им покинуть Вудсток и прибыть в Лондон. Хорошо это или плохо, сказать было сложно.
До замка доходили слухи о запылавших по всей Англии кострах — вопреки советам мужа, Мария начала казнить протестантов.
— Зачем она это делает? — Елизавета искренне не понимала поступков сестры, но, находясь вдали от королевского дворца, она и в самом деле не видела многого из того, что происходило.
Вернувшись в столицу, принцесса тут же осознала весь ужас случившегося. Мария собственной персоной не преминула объяснить свои действия Елизавете.
— Цель моего правления — восстановить в Англии католическую веру. Меня поддерживает только что избранный папа Павел Шестой. Рим, наконец-то, поддерживает англичан и английскую королеву. Мы должны следовать той политике, которую он проводит.
«Мне в лучшем случае снова грозит Тауэр», — мелькнуло в голове у Елизаветы.
— Волею Господа я забеременела, — продолжала Мария, — всё время до родов ты будешь находиться под моим неусыпным контролем. А там посмотрим.
Весть о беременности королевы быстро распространялась по стране. Мария считала её добрым знаком и продолжала отправлять на костёр всё новых и новых осуждённых. Первыми в начале года были сожжены те, кто сидел в Тауэре по обвинению в участии в мятеже. Далее под горячую королевскую руку попадали уже все протестанты, которые имели неосторожность явно высказывать свои суждения. Перед смертью протестантов заставляли отрекаться от веры и принимать католичество.
— Вы думаете, ваше высочество, Мария действительно намерена бросить вас в тюрьму? — вопрошал Фредерико, ещё во время правления Генриха решивший, что Бог един, и ставший протестантом. Теперь ситуация стала прямо противоположной, но тут он почему-то так легко, как тогда, сдаваться не собирался. Сказывалось и многолетнее пребывание в Англии, и общение с Елизаветой.
— На моей стороне дон Филипп. Это последняя надежда, — грустно говорила принцесса, — но если Мария родит наследника, то защищать меня станет некому. Филиппу я начну мешать. Пока сестра не родила, ему выгоднее после неё посадить на трон меня.
— Почему? — хитросплетения дворцовых интриг всегда были с трудом понятны Фредерико.
— Потому что иначе на троне окажется Мария Шотландская. Она отстаивает интересы французской короны, так как в своё время вместо моего брата вышла замуж за французского принца. Испания, Фредерико, не дружит с Францией, а воюет, — Елизавета улыбнулась, — помнишь ещё об этом?
— Да, об этом помню, — он вздохнул, — и что ж? Вас — в тюрьму, если родится ребёнок. Вас — на трон, если не родится?
— Меня, боюсь, не в тюрьму, а на костёр. Именно так.
— Вы так спокойны! — Фредерико всплеснул руками. — Может, надо бежать?
— Куда? И зачем? Я тебе говорила, надо ждать и терпеть. Судьбу не изменить, от неё не убежать. Мне остаётся лишь молиться за тех несчастных, которых сестра отправила на костёр или собирается отправить. Я помню, ты хотел отвезти письмо сыну. Как только я смогу отпустить тебя, ты тут же будешь иметь возможность уехать. Но, скорее всего, это случится не раньше осени. Пока мы не узнаем, что с наследником престола, которого вынашивает королева, мы не свободны распоряжаться собой.
— Я знаю, ваше высочество. Чтобы ни случилось, я всегда буду благодарен вам за те годы, что мы провели вместе, — Фредерико захотелось сказать Елизавете что-нибудь ещё доброе, но он запнулся, растеряв все слова.
Иногда Елизавете казалось, дым костров долетает до дворца. Небо, тёмное от туч, словно закоптилось. Смерть, которую принимали осуждённые, была мученической, и солнце будто бы и не желало смотреть на несправедливость, вершившуюся на земле.
— Если человек покаялся, признал себя заблуждавшимся и принял католическую веру, зачем его после этого казнить? — Елизавета пыталась понять сестру, но у неё ничего не получалось. Несмотря на радостную новость по поводу беременности, характер королевы становился всё более раздражительным и суровым. Она твёрдо была уверена, что всё делает правильно.
