Книга Приз - Бренда Джойс

— Хотите скотча? — спросил Девлин, поднявшись. — Я предложил бы вам вина, но его нет в кабинете.

Вирджиния вспомнила о том скотче, который разделила с ним в его каюте на «Вызове».

— Нет, спасибо.

Она осторожно улыбнулась.

Его глаза расширились. Он задумчиво смотрел на нее, как большой ленивый лев — не вполне сытый, не вполне голодный, но способный прыгнуть за вечерней пищей.

— Вы не хотите хорошего шотландского виски или внезапно стали бояться меня?

Вирджиния шагнула в комнату.

— Я уверена, что ваш скотч превосходный, — улыбнулась она, — но я озадачена. Ваш мрачный юмор, похоже, стал еще мрачнее.

Девлин внимательно смотрел на нее. Он снял свой мундир, оставшись в шелковой рубашке, бриджах и сапогах.

— Граф Истфилд едва ли мог улучшить мое настроение.

— Вы не наслаждаетесь охотой за бедным толстым стариком?

Девлин подошел к массивному безобразному буфету.

— Конечно, я наслаждаюсь охотой. Но если вы осмеливаетесь жалеть этого убийцу, я предлагаю вам держать ваши чувства при себе.

Он протянул ей стакан скотча.

— Я жалею не его, а вас, — тихо сказала Вирджиния.

Какой-то момент Девлин молча смотрел на нее, и она ожидала взрыва. Но он всего лишь пожал плечами.

— Вы говорили это и раньше. Если вы надеетесь возбудить меня, то напрасно. Садитесь. Я не кусаюсь. Кроме того, слуги уверены, что вы наслаждаетесь моей компанией.

Он осушил свой стакан и налил еще один.

— Я пришла к вам только потому, что здесь некуда идти и нечего делать, — сказала Вирджиния, присев на край дина на, хотя это было очень далеко от истины.

Наконец, Девлин улыбнулся и тоже сел — его большое тело занимало весь диван и, казалось, всю комнату.

— Правда? Откровенно говоря, я думаю, что вы наслаждаетесь моим обществом. — Его взгляд затуманился. — Хотя не могу понять почему, — пробормотал, он.

Вирджиния выпрямилась:

— Вы пьяны, Девлин?

Он отслютовал ей стаканом:

— Лишь немного.

— Только глупая женщина может наслаждаться вашим обществом, — заявила она, покраснев и думая, сколько женщин тут же откликнулись бы на этот призыв.

— Тогда, полагаю, многие женщины глупы, — отозвался Девлин, опустошив еще полстакана скотча.

Он старается опьянеть? Если так, почему? Но более важно, скольких женщин он имеет в виду.

— И сколько же их?

— Сколько кого?

— Сколько женщин наслаждалось вашим обществом?

Вирджиния просто должна была это знать.

— Прошу прощения? — Его глаза расширились — казалось, он готов расхохотаться. — Вы спрашиваете, сколько женщин побывало в моей постели?

— Да, — ответила она, стиснув руки, яростно моргая и чувствуя, что ее щеки начинают гореть.

Девлин засмеялся. Его смех был грубым, но не неприятным.

— Думаю, мне больше всего нравится в вас ваше безудержное любопытство.

Теперь он весело улыбался, и ее сердце затрепетало. Она никогда не видела такого красивого мужчину.

— Нет, еще больше мне нравится ваша откровенность. Вам когда-нибудь приходило в голову не обнародовать каждую вашу мысль и каждое желание?

Вирджиния задрожала. Она заставила его не только смеяться, но и льстить ей — ему нравились ее любопытство и откровенность! Знал ли он, что делает? Была ли это очередная игра, или она, наконец, видела его расслабившимся, возможно благодаря выпитому скотчу? Нравилась ли она ему хоть немного?

— Сколько вы выпили, Девлин?

— Одну-две порции, — ответил он. — Хорошо, три. Нет, четыре. Я не пьян, Вирджиния. Я никогда не пьянею.

— Думаю, вы все-таки пьяны. — Их взгляды встретились снова. Его глаза стали мягкими — в них не было и намека на лед, как будто он потеплел к ней. Вирджиния была так возбуждена, что дышала с трудом. — Никому не нравится моя откровенность. Даже мои родители были в отчаянии.

Он снова улыбнулся:

— Вы непредсказуемы — я никогда не знаю, что вы скажете или сделаете. Это интересно.

— Значит, я вам немного нравлюсь?

Были ли в ее голосе нотки надежды? Она молилась, чтобы не было.

Девлин оторвал от нее взгляд, медленно поднялся — сонный лев, собирающийся поесть, — и начал ходить по комнате.

— Так много вопросов, — пробормотал он. — Я послал Томпкинса на «Вызов» за вином. Кухарка приготовила оленину, и я думаю, каберне к ней подойдет. Но я знаю, что вы предпочитаете белое, и попросил захватить и его.

Он сделал паузу, прислонившись бедром к буфету. Поза была одновременно праздной и соблазнительной.

Вирджиния вскочила на ноги:

— Вы не ответили!

Его ресницы опустились.

— Женщин было очень много, Вирджиния, я их не считал.

Как умно он избегал темы, которую ей так хотелось обсудить!

— Едва ли наступит конец света, если великому и холодному капитану О'Нилу понравится другое человеческое существо, — сказала она.

Ресницы приподнялись, обнажив блеск серебристых глаз, потом он отвернулся.

— Вы как собака с костью. Что вы хотите, чтобы я сказал? Что я нахожу вас красивой? Что я жажду ваших поцелуев? Что я не могу жить без вас? Боюсь, что, хотя я нахожу вас непредсказуемой и интересной, я не тот мужчина, который пресмыкается перед женщиной, жаждая истинной любви или тому подобной чепухи. Так что бросьте это.

Вирджиния уставилась на него. Девлин был слишком проницателен, как если бы знал ее мысли и чувства.

— Вы начали этот разговор, — сказала она. — И мы оба знаем, что я некрасивая, поэтому не прошу вас находить меня такой. Мы также оба знаем, что возбудить вас ничего не стоит, поэтому ясно, что вы жаждете моих поцелуев или чего-то в таком же роде. Что касается совместной жизни… Неужели вы еще безумнее, чем я думала? Конечно, вы можете жить без меня, без Шона, без кого угодно! Вы остров, Девлин, который сам по себе, и весь мир это знает.

Вирджиния была очень довольна своим резким тоном и тем, как твердо она осадила его.

Какой-то момент Девлин смотрел на нее так пристально, что она отвела взгляд.

— Нет, Вирджиния, боюсь, что вы начали это, желая получить то, что я не могу дать.

Его голос был мягким и искренним.

Вирджиния уставилась на него. Сказал ли он ей, что никогда ее не полюбит?

— Не знаю, что вы имеете в виду, — прошептала она.

Девлин с улыбкой пожал плечами, давая понять, что не верит ей.