Книга Юлий Цезарь - Филипп Фриман

Сообщая о битве при Зеле в Рим одному из своих друзей, Цезарь выразил внезапность и быстроту этой победы тремя словами:

Veni. Vidi. Vici.

(Пришел. Увидел. Победил.)

На латыни эти слова, имеющие одинаковое окончание, создают впечатление убедительной краткости.

Из Понта Цезарь направился к побережью Средиземного моря, намереваясь наконец вернуться в Италию. По пути он собирал подати с подвластных Риму земель и вершил правосудие. Митридату Пергамскому, в благодарность за его военную помощь в Египте, Цезарь передал в управление часть Понтийского царства и часть Галатии, урезав этим последним владения Дейотара, которому к тому же пришлось изрядно раскошелиться за свои прегрешения. От более тяжкого наказания Дейотара спас Брут, заступившийся за своего бывшего делового партнера.

Отплыв в Италию, Цезарь высадился в Брундизии, где его возвращения ждал Цицерон. Тот одно время держал сторону помпеянцев и теперь опасался гнева диктатора, но все-таки счел за лучшее самому предстать перед ним. Цицерон зря опасался. Когда Цезарь увидел его на дороге, он спешился, бросился к Цицерону, по-дружески обнял его и довольно долго беседовал с глазу на глаз.

Когда Цезарь вернулся в Италию, ему пришлось рассматривать жалобы на Марка Антония. Мало того, что Антоний, находясь в Дальней Испании, не занимался государственными делами и злоупотреблял своим положением, он еще и вел разгульную жизнь. (Позже Цицерон обвинил Антония в том, что тот каждую столовую в доме превращал в питейное заведение, а каждую спальню — в бордель.) Цезарь ценил Антония, тот был одним из его ближайших сподвижников, но своими проступками на него бросал тень. Поэтому Цезарь отстранил его от занимаемой должности и запретил ему занимать государственные посты в течение ближайших двух лет. Этим Цезарь и ограничился: Антоний мог ему еще пригодиться.

Когда Цезарь вернулся в Рим, многочисленные римские должники стали питать надежды, что он аннулирует их долги, тем более что он сам был должен заимодавцам намного больше других. Однако Цезарь принял сторону кредиторов, римской финансовой олигархии, пояснив, что аннулирование долгов станет несправедливым, ибо пойдет на пользу больше всего ему самому. Но свои долги он так и не выплатил. Зато Цезарь пошел навстречу простому народу, снизив на год плату за жилье в Риме и расширив систему бесплатного распределения продовольствия.

Находясь в Риме, Цезарь собирал деньги для своей следующей военной кампании, продавая с аукциона собственность своих богатых побежденных противников. Марк Антоний надеялся, что Цезарь подарит ему поместье Помпея, но Цезарь потребовал за него полную стоимость. Исключение он сделал лишь для Сервилии, своей бывшей возлюбленной, продав ей за бесценок дорогостоящее имение. Когда многие удивлялись этой неслыханной дешевизне, Цицерон остроумно заметил: «Чем плоха сделка, коли третья часть остается за продавцом?» Дело в том, что Сервилия, как считали, свела с Цезарем свою дочь Терцию[68].

Наконец, Цезарь занялся реорганизацией государственной власти. Срок его диктаторских полномочий заканчивался, и он добился избрания себя консулом на 46 год вместе с преданным ему, но недалеким Марком Лeпидом. Чтобы вознаградить за верную службу своих сторонников, Цезарь увеличил число преторов и жрецов, а свободные сенаторские места заполнил центурионами и наиболее отличившимися солдатами, чем привел в шок консервативный нобилитет.

Когда Цезарь уже собирался в Африку, чтобы разбить стоявшие там войска помпеянцев, ему сообщили, что его легионы, расквартированные в Южной Италии, по собственному почину направляются в Рим, чтобы выразить недовольство своим положением. Многие солдаты служили Цезарю долгие годы, так и не получив обещанных премиальных, земельных наделов и долгожданного увольнения. Солдаты любили Цезаря, верно ему служили, но они устали от нескончаемых войн. Людям, которым не исполнилось еще и двадцати, когда они поступили на военную службу, теперь было около тридцати. Они хотели получить земли, жениться и иметь достаточно серебра, чтобы тратить в местных тавернах. Они долго терпели, но всякому терпению приходит конец. Когда солдаты подошли к Риму, они разбили лагерь у городских стен и заявили, что не двинутся с места, пока не получат то, что им причитается за долгие годы службы.

Цезарь отправился в лагерь мятежных легионеров один и неожиданно для солдат появился на возвышении в центре лагеря. Когда вокруг него собрались солдаты, он их спокойно спросил, чего они добиваются. Солдаты были настолько поражены его появлением, что не упомянули ни о деньгах, ни о земельных наделах, а только стесненно спросили, когда их уволят, как им давно обещали. Задав этот вопрос, солдаты смотрели на Цезаря, как провинившиеся ученики на учителя, и ожидали, что он начнет их бранить, винить в трусости и говорить, что они недостойны служить в римской армии, но Цезарь лишь проронил: «Я вас увольняю».

Солдаты, которые сражались с ним бок о бок против диких германцев и галлов, переплывали вместе с ним море к берегам неведомой Британии и бились с ним против врагов от побережья Атлантики до улиц Александрии, утратили дар речи. Наступило тягостное молчание. Наконец Цезарь холодно сообщил, что солдаты получат все, что он им обещал, после похода в Африку, который он предпримет с другими легионерами. Солдаты пришли в смятение, начали переглядываться, и тут Цезарь их совсем огорошил, назвав не как обычно, «товарищами», а «гражданами». Солдаты пошли на попятный.

Они стали уверять Цезаря, что охотно последуют за ним в Африку или в любое другое место по его усмотрению, а если он не возьмет их с собой, то они не снесут позора. Цезарь ничего не ответил и стал медленно спускаться с помоста. Тогда солдаты Десятого легиона крикнули Цезарю, что, раз они злоупотребили его доверием, он может предать казни любое число солдат из их легиона, отобранных им по жребию. Помедлив, как бы раздумывая, Цезарь вернулся на возвышение. Он заявил солдатам, что их прощает, и дал обещание, что после похода в Африку он всех рассчитает по справедливости и наделит земельным участком. Воздух огласился торжествующим ревом. Солдаты бурно радовались тому, что возвратили доверие своего командира.

В декабре 47 года Цезарь наконец отправился в Африку, взяв с собой на первых порах всего лишь один только что набранный легион и несколько сотен конников. С этим войском он сделал остановку в Сицилии, в приморском городе Лилибее (современной Марсале). Солдаты ужасались предстоявшему переходу в Африку по бурному в зимнее время Средиземному морю. Чтобы успокоить солдат, Цезарь решил принести жертву богам, но случилось так, что жертвенное животное убежало из-под ножа, что солдаты расценили как зловещее предзнаменование. Но никакие суеверия и гадания не могли вынудить Цезаря оставить или отложить предприятие, и он распорядился раскинуть свою палатку на морском берегу, а солдатам повелел быть готовым к отплытию.

И все же Цезарю приходилось считаться с суевериями солдат. В Африке одним из военачальников помпеянцев был Сципион, и среди солдат ходил слух, что, согласно пророчеству, роду Сципионов суждено неизменно брать верх над своими врагами в Африке, недаром Сципион Африканский одолел непобедимого Ганнибала на его территории. Узнав об этом, Цезарь, видно, желая истолковать пророчество в свою пользу и умерить страхи солдат, решил ставить в бою в первых рядах своей армии своего Сципиона — Сципиона Салютиона, представителя той же знаменитой фамилии, но во всех других отношениях человека ничтожного.