Книга Допетровская Русь. Исторические портреты - Ольга Федорова

Филарет до конца своей жизни стал фактическим правителем государства. Михаил относился к отцу с огромным уважением и нежностью. За редким исключением, он не принимал решения без предварительного согласия отца. И в официальных документах титул «Великий государь» одинаково прилагался и к тому, и к другому. Жизненная опытность, честолюбие, неравнодушие к власти — это то, что отличало Филарета и что совершенно отсутствовало в Михаиле. Филарет не получил в молодости религиозного образования и воспитания в той степени, в какой требуется для высокопоставленного церковного деятеля. Это был светский человек, которого судьба заставила быть вначале просто монахом, потом митрополитом, а затем и патриархом. И жене его тоже пришлось стать инокиней по воле случая. Пока Филарет был в плену, она, находясь уже рядом с сыном, тоже (правда, косвенно) вынужденно участвовала в политической деятельности. По крайней мере, стремилась окружать сына определёнными людьми, которые могли ему пригодиться, могли его защитить и поддержать — главным образом своими родственниками Салтыковыми. Когда Филарет вернулся из плена, она должна была снова удалиться в монастырь. А Филарет с сыном стали управлять страной. Таким образом, Церковь и государство были как бы в единых руках.

А экономическое положение в стране было тяжёлым. Казна была разорена, города обнищали и стали малолюдны. Собирать подати было трудно. В самом начале правления царя Михаила по решению Земского собора был опять установлен сбор « пятой деньги» — пятой части дохода с торгового и другого состоятельного населения. Сбор проводился два года подряд. Увеличены были налоги и с остального населения.

Устройство государственного порядка требовало активной деятельности и точных данных об экономическом положении страны. Да и жалобы приходили от населения на воевод, которые вымогали взятки. Было решено послать писцов и дозорщиков по всем областям страны и составить новые писцовые книги. Потом определили подати согласно имуществу жителей. Воеводам пригрозили наказанием за вымогание взяток. В некоторых областях постановили выбирать старост. Они лучше разбирались в местных проблемах, чем «дозорщики».

Но не решены еще были и важные политические задачи. Примириться с потерей Смоленска Россия не могла. Уже после Деулинского перемирия стали готовиться к войне. Тем более что Владислава не оставляла мысль о завоевании московского стола. Официально Польша всё ещё не признавала Михаила царём. Русское войско под командованием Шеина осадила Смоленск, но с прибытием Владислава, который стал королём после смерти Сигизмунда, осада Смоленска была отбита Шеин капитулировал. Когда он вернулся в Моек ву, его обвинили в измене{197} и казнили. Затем по следовали неудачи поляков. В 1634 г. был заключён мир с Польшей. По условиям этого мира Владислав окончательно отказывался от притязаний на московский стол, был возвращён России город Серпейск, но Смоленск остался за Польшей и, кроме того, Россия выплатила Владиславу двадцать тысяч рублей. Поляки также согласились на перенесение в Россию праха бывшего царя Василия Шуйского, которого они захватили с собой, очевидно, в качестве заложника, и умершего в Польше. Он был погребён в Архангельском соборе среди могил русских государей. Так что были забыты его возможные грехи.

На западной границе затихала война. Ценой тяжких договоров был практически куплен мир со Швецией и Польшей. Но южные рубежи России находились в тяжёлом положении. Крымские татары начиная с XV в. каждую весну совершали грабительские набеги к границам Польши и России. Самой дорогой добычей были люди. Их продавали турецким купцам. В XVI в, построенные засечные линии как-то защищали место обитания русских людей. Район теперешней Курской области, заселённый довольно густо русскими землепашцами после побед Руси над Золотой Ордой, в годы Смуты превратился снова в пустыню. Население или было угнано татарами, или разбежалось, спасаясь от них.

Никакими международными договорами невозможно было защититься от набегов из Крыма. Турки нанимали татар для совершения этих набегов и грабежей. Снова со стороны России строились засеки, деревянные крепости, и каждую весну дворяне южных городов сзывались на «государеву службу» для защиты южных границ. До 60-70 тысяч человек насчитывало такое войско. И всё же почти каждый год одно-два поселения оказывались разорёнными и выжженными, а людей толпами угоняли в плен. Даже особый налог собирали по всей России — «полоняничные деньги», чтобы выкупить пленников у турок и татар. Кроме того, между Волгой и Доном кочевали ногайцы и калмыки, а за Волгой, на востоке, находились киргизы. Они не были до такой степени опасны, как крымцы, но ногаи и киргизы были мусульманами и своим духовным главой считали турецкого султана. Поэтому на территории теперешней Пензенской области, между Волгой и Доном, строилась против ногаев такая же линия крепостей и засек, как и на западе, за Доном, от крымцев.

Активное участие в разжигании Смуты принимали казаки. Они доставили немало бед населению. Но они же пытались искупить свои грехи. К концу Смуты казаки значительно помогали земскому ополчению в войне с поляками. И хотя ещё существовали отдельные казачьи грабительские шайки, но всё больше казаков направлялось к Москве и «целовало крест» в знак верности молодому царю. Уже в 1614 г. государь запретил называть казаками грабителей, «чтобы прямым казакам, которые служат, бесчестья не было». Ещё во времена Ивана IV казаки были на службе у московского царя. Царь Михаил Фёдорович простил казаков за участие в Смуте и снова принял их на службу. В знак милости и прощения он прислал на Дон царское знамя, с которым казаки должны были идти в бой против недругов России. Посылали казакам и жалованье за службу — не только деньги, хлеб, вино, но и всякие боевые запасы (порох, свинец и т. д.), чем особо дорожили казаки. Были в посылках и священные книги, иконы в серебряных окладах, ладан для казачьих церквей.

Казаки постепенно превращались в «сберегателей Великыя Российскыя Державы», как они сами себя называли. Начинали служить Московской державе и яицкие казаки, жившие в степях по берегам Яика (теперь река Урал). Царь Михаил по их просьбе дал им грамоту на владение землями от верховья реки Яик до самого её устья. В помощь казакам была выстроена крепость — Гурьев Городок. Там стояли постоянно царские войска.

Поддержка Москвы имела большое значение для активизации военных действий донских и уральских казаков по защите рубежей России. Они с удвоенной силой обратились против своих исконных врагов. Так, донцы на своих лодках совершали нападения на города по берегам Крыма, Малой Азии, на окрестности Константинополя (Стамбула). Теперь там познали ужас беспощадного набега со стороны казаков, с грабежами и пожарами, как когда-то русское население от набегов крымчан. Бывало и так, что казаки на своих челнах каким-то образом успевали подойти вплотную к огромным кораблям турецкого флота и взрывали их. Корабли шли ко дну вместе со своим грузом и людьми. В ответ нередко казачьи челны вдребезги разбивались артиллерией врага.