Книга Очаровательный негодяй - Даниэла Стил

– Я забывал возвращаться домой, – с грустной улыбкой ответил подвыпивший Блейк.

– Ах да, точно! Теперь вспомнила. Ты действительно плохо поступал со мной. Ведь я любила тебя… Да и сейчас люблю.

Максин снова икнула.

– Я тоже люблю тебя, – мягко сказал Блейк и усилием воли взял себя в руки. – Тебе пора спать, Максин. Завтра у тебя сумасшедший день. Свадьба и все такое…

Он знал, что от большого количества шампанского наутро всегда раскалывается голова.

– Ты хочешь, чтобы я легла спать с тобой? – удивленно спросила Максин.

– Конечно, нет. Если мы ляжем вместе, Чарлз завтра с ума сойдет, а тебя замучает чувство вины. Я хочу одного – чтобы ты наконец пошла в постель.

– Но почему я должна так рано ложиться спать? – обиженным тоном спросила Максин.

– Потому что, Золушка, – сказал Блейк и подхватил ее на руки, – если ты сейчас же не отправишься бай-бай, то превратишься в тыкву. А завтра у тебя свадьба. Ты выходишь замуж за прекрасного принца.

Блейк понес Максин в спальню.

– Нет, это неправда. Я хорошо помню, что завтра у меня свадьба с Чарлзом, а он вовсе не прекрасный принц. Прекрасный принц – это ты. И зачем только я выхожу за него замуж?

Максин с сокрушенным видом взглянула на Блейка, и он расхохотался. От смеха Блейк зашатался и едва не уронил Максин, хотя она была легкой как перышко.

– По-моему, ты выходишь за него замуж потому, что любишь его, – промолвил Блейк.

Войдя в спальню, он уложил Максин на кровать. Они оба напились.

– Да, да, верно… я его люблю. И мне просто необходимо выйти за него замуж… ведь он тоже доктор… – пролепетала Максин. Затем она подняла глаза на стоявшего рядом с кроватью Блейка, и ее взгляд стал более осмысленным. – Ты слишком пьян, чтобы идти домой. А я не смогу отвезти тебя, мне в таком виде нельзя садиться за руль. Оставайся ночевать у меня.

От выпитого у Блейка кружилась голова.

– Тогда я прилягу на минутку рядом с тобой. А когда протрезвею, уеду домой. Ты не возражаешь?

И он лег на кровать прямо в белом смокинге и обуви.

– Не возражаю, – пробормотала Максин сквозь дрему и, придвинувшись ближе, положила голову ему на плечо. – Сладких снов.

– «Сладкие сны» – так называется наша яхта, – закрыв глаза, произнес Блейк и провалился в глубокий сон.

Глава 24

Телефон в доме Максин разрывался, но к нему никто не подходил, хотя было уже десять часов утра. Все спали как убитые. Однако трезвон разбудил наконец Сэма, и он взял трубку.

– Алло, – произнес мальчик, зевая.

Они поздно легли вчера, и он не выспался.

– Привет, Сэм, – раздался в трубке бодрый голос Чарлза. – Могу я поговорить с твоей мамой? Я понимаю, сейчас она очень занята, но мне очень хочется сказать ей несколько ласковых слов.

Накануне Максин предупредила, что утром к ней домой придут парикмахер и визажист, чтобы сделать прическу и макияж, и Чарлз не сомневался, что в доме сейчас все вверх дном.

– Позови ее, пожалуйста, я не отниму у нее много времени, – продолжал Чарлз.

Сэм послушно направился к спальне матери, шлепая босыми ногами по полу. Дверь в комнату была распахнута настежь, и он увидел родителей, спящих вместе на кровати одетыми. Блейк похрапывал.

Сэму не хотелось будить их, и он вернулся к телефону.

– Они еще спят.

– Они?.. – с недоумением переспросил Чарлз.

– Да, мои родители. Папа ночевал здесь. Сейчас он храпит в спальне рядом с мамой. Когда она проснется, я скажу ей, чтобы она вам позвонила.

В трубке тут же раздались короткие гудки. Пожав плечами, Сэм снова поднялся по лестнице в свою комнату и включил там телевизор. Необычная тишина в доме казалась ему жуткой. Даже младенец Зельды молчал.

В половине одиннадцатого приехали парикмахер и визажист. Зельда впустила их в дом и пошла будить Максин. Увидев, что рядом с ней спит Блейк, она изу-милась. Впрочем, Зельда быстро все поняла. Максин и ее бывший муж были в одежде. Судя по всему, они напились и заснули вместе. Она тронула Максин за плечо, но та спала как убитая. Тогда Зельда, не церемонясь, затрясла ее.

Максин со стоном открыла глаза и тут же закрыла их, сжав ладонями виски. Блейк продолжал храпеть рядом с ней.

– О боже! – жалобно произнесла Максин. – У меня голова раскалывается от боли. Я умираю.

– Это от шампанского, – сказала Зельда, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

– Прекрати орать! – простонала Максин.

– Вы неважно выглядите. К вам тут пришли парикмахер и визажист. Что им сказать?

– Мне не нужен парикмахер, – промолвила Максин, пытаясь сесть на постели. – Мне нужна операция на головном мозге. О боже! – ахнула она, заметив наконец лежащего рядом Блейка. – Что он тут делает?

Тут она все вспомнила и начала расталкивать Блейка.

– Вставай! Подъем!

Блейк зашевелился и со стоном открыл глаза.

– У него, похоже, тоже голова раскалывается от боли, – пробормотала Зельда. – Прямо эпидемия какая-то.

Блейк усмехнулся.

– Я не виноват, меня похитили, – заявил он. – Привет, Зелли. А почему не слышно твоего ребенка? Он больше не кричит?

– Мне кажется, Джимми наконец сам устал от крика. Чем я могу вам обоим помочь?

– Вызови доктора, – пробормотала Максин, но тут же спохватилась. – О черт! Нет… ни в коем случае! Если Чарлз нас увидит, он убьет меня.

– Он не должен ничего знать, – заявила Зельда. – То, что произошло здесь, его не касается. Вы пока еще ему не жена.

– И никогда ею не буду, если он узнает, что мы с Блейком спали эту ночь вместе, – простонала Максин.

Блейк вдруг подумал, что было бы в общем-то неплохо, если бы свадьба Чарлза и Максин расстроилась. Встав, он поправил галстук-бабочку и прошелся нетвердой походкой по комнате на ватных ногах.

– Пойду домой, – сказал он и направился к двери.

– Выпейте дома побольше кофе! – крикнула ему вслед Зельда.

Ей казалось, что эти двое еще не протрезвели.

– Сколько же вы вчера выпили? – спросила она Максин после того, как за Блейком хлопнула входная дверь.

– Много, – призналась Максин, с трудом поднимаясь с кровати. – После шампанского мне всегда наутро плохо.

В комнату вошел Сэм.

– А где папа? – спросил он.

На его взгляд, мама выглядела хуже, чем Дафна, которая тоже мучилась сегодня от похмелья.

– Пошел домой, – сказала Максин.

Каждый шаг отдавался у нее в голове острой болью, перед глазами вспыхивали яркие звездочки.