Книга Опасная улика - Сергей Бакшеев

– Здесь что, лучший кофе в городе?

– На улице купоны раздают: закажи две чашки – третья в подарок. Ты взял купон?

– Взял, только другой. Собери три крышки от унитаза – получишь рулон туалетной бумаги! – Валеев сел за стол и грубо отодвинул чашки. – Если ты собрался врать напарнику, напрягись и делай это лучше. Повторяю вопрос. Ты зачем сюда приперся?

Иван убедился, что Марат взвинчен и настроен решительно.

– Меня Петелина прислала. Только просила не рассказывать тебе об этом, – признался старший лейтенант.

– В кафе?

– Я должен следить за окнами.

– Какими, на хрен, окнами?

– Четыре торцевых на десятом этаже. Елена Павловна прошла вдоль них, чтобы я ее заметил. – Ваня указал сквозь витрину на серый каменный дом с огороженной территорией. – Отсюда хорошо наблюдать.

– Что конкретно Елена тебе поручила?

– Если свет в окнах погаснет, я должен ворваться в квартиру семьдесят четыре и спасти ее.

– Спасти?! И ты тут сидишь, лакаешь дармовой кофе, когда Лена просит о помощи!

– Она предупредила, что я должен сделать это не раньше, чем погаснет свет.

– А я ждать не буду. – Валеев ринулся к выходу.

– Погоди, Марат! – Иван поспешил за напарником и схватил его за руку уже на улице. – Мы можем сорвать операцию.

– Какую, к черту, операцию?! Ты хоть видел, в какой одежде она туда пошла?

– Видел.

– Ну!

– Туфли, я тебе скажу… А чулки – просто отпад.

– Хватит об одежде! Давай по делу.

– Сначала окна были освещены ярко, теперь наполовину. Надо дождаться, когда свет полностью погаснет.

– В семьдесят четвертой живет адвокат Гомельский. Он гнида!

– Почему?

– А вот потому. Если бы он сейчас был с твоей Галей… – Валеев замялся, вспомнив подробности интимной видеозаписи.

Ваня Майоров изменился в лице. Валеев решил, что его напарник понял намек и обиделся, но потом заметил, что взгляд Ивана направлен поверх его плеча.

Марат обернулся. Четыре торцевых окна на десятом этаже зияли пугающей чернотой.

Денис Гомельский пьяно шагнул к полураздетой женщине. Запах алкоголя из его рта обдал Елену смрадом. Она увидела в мужских глазах ту степень мутной похоти, когда разум замещается животным инстинктом и самец неумолимо прет на самку.

Адвокат обхватил ее грубо и властно, дернул на себя и повалил на диван. Влажные губы пытались накрыть ее рот.

– Чего ты ломаешься, Петля? Сама ведь сказала, что хочешь повторения. – Мужские руки скользнули вниз и полезли под юбку. Зауженный подол задирался плохо. – Какого черта ты до сих пор в юбке? Я хочу видеть тебя в чулках!

– Подожди, Денис. Ты порвешь мне новую одежду. – Елена осторожно отстранила Гомельского и предложила: – Позволь мне самой раздеться. Так будет быстрее.

Адвокат сел на диван и стянул рубашку через голову. Освободившаяся Елена дотянулась до пульта управления освещением и выключила свет.

– Давай в темноте. Я немного стесняюсь.

– Или боишься скрытой видеозаписи? – усмехнулся Гомельский.

– Налей шампанского.

– Что угодно. Только не томи меня…

Пока хозяин квартиры ходил за шампанским, в голове следователя роились мысли. «Несколько минут – и Ваня придет мне на помощь. Но я должна открыть ему дверь. Придется снять юбку, в ней неудобно бегать».

Гомельский вернулся с открытой бутылкой и щедро плеснул шампанского в бокал. Искристый напиток вспенился и перелился через край. В полумраке поблескивало влажное стекло.

– Держи. – Адвокат протянул Елене бокал.

Петелина встала. Приспущенная юбка свалилась к ее ногам. Туфли на шпильках переступили через ткань.

– Ого! Ты чертовски сексуальна. Я торчу от тебя. – Ладони Гомельского легли на женские ягодицы, его пальцы сжались. Он задышал тяжело и часто. – Начнем как раньше. Как на том видео…

Елена медленно тянула шампанское, прислушиваясь к тишине за входной дверью. Когда же она услышит шаги и требование открыть?

А Гомельский проявлял нетерпение. Он выхватил у нее недопитый бокал и отшвырнул его в сторону. Хлопок разбитого стекла возбудил его еще больше.

– На колени, следователь! Тебе же нравится мой поршень. Он ждет прикосновения твоих губок, детка. Давай, начинай!

Адвокат толкнул Елену вниз и схватил за волосы.

«Ну где же Майоров?! Я ведь погасила свет!»

Валеев подбежал к входу на охраняемую территорию жилого комплекса «Утес».

– Открывай! Полиция! – крикнул он чоповцу в будке.

– Удостоверение. Я должен записать.

Марат автоматически сунул руку за пазуху, и его пальцы попали в пустой карман. Он же отстранен от службы!

– Сейчас получишь удостоверение!

– Спокойно! – вмешался подоспевший Майоров, тыча в нос охраннику раскрытую корочку.

– Чего возишься, открывай! Запишешь потом! – дергал запертую калитку Валеев.

Следующим препятствием оказался закрытый подъезд и неуступчивая консьержка, верещавшая из домофона:

– Вам в какую квартиру?.. Меня не предупреждали. Вы не записаны. Поднесите удостоверение поближе… к видеоглазку. Ага! Вижу. Старший лейтенант Майоров. А с вами кто?.. Капитан? А по виду не скажешь, что он тоже из полиции.

Валеев ураганом проследовал мимо отшатнувшейся консьержки и вызвал лифт. Цифра над входом уменьшалась раздражающе медленно. Когда Марат наконец вошел в лифт, ему показалось, что вверх кабина вообще еле ползет.

Сжатая внутри пружина нетерпения сорвалась на виток спирали, и Марат Валеев ударил кулаком по стенке.

Лифт дернулся и застрял между этажами.

78

«Ваня, быстрее, прошу тебя! Я не хочу этим заниматься! О боже, почему я не предупредила Валеева?» – корила себя Елена, прекрасно понимая, что сознательно не позвонила Марату, потому что знала, в какой пикантной ситуации окажется.

– Давай, я жду, – стонал от возбуждения Гомельский, не позволяя женщине отвернуться.

– Сядь, так будет удобнее, – приняла решение Петелина, чтобы выиграть секунды.

Гомельский плюхнулся в спущенных брюках на диван и расставил ноги.

«Я давно выключила свет. Где Майоров?»

Елена заметила на правом предплечье Гомельского повязку.

– Ты ранен?

– Шрамы украшают мужчину. – Денис раскрыл ладонь со шрамом-уликой и похлопал ею по женской щеке. – Я весь в нетерпении. Сделай мне приятно.

Елена взглянула на свои ногти. «Как хорошо, что во время отпуска у меня была возможность заняться маникюром! Давно у меня не было ногтей такой длины».