Книга Вирус убийства - Барри Мейтланд

Кэти чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— О да. Еще раз здравствуйте. Значит, это вы — «Мэри»? — Она указала на дверцу с этим именем, к которой жилец протянул руку.

«Мэри» оказалась светловолосым мужчиной в шесть футов два дюйма ростом с лицом боксера. Она видела его, когда сегодня утром разговаривала в холле по платному телефону.

— Меня зовут Патрик. А вы, насколько я понимаю, «Эрик»?

— Меня также называют Кэти.

— Как поживаете, Кэти? — Он с официальным видом пожал ей руку. — Вы детектив, не так ли? Мы никогда не встречались, поскольку у нас с вами ненормированный рабочий день. Я представитель фирмы Уайтбреда.

— Перед вашим появлением я как раз думала о том, как плохо знаю это место, хотя живу здесь, кажется, целую вечность. Возможно, я здесь одна из самых старых квартиранток.

Он улыбнулся. Она подумала, что у него очень приятная, мягкая улыбка. Хотя нос у него был асимметричный, а левое ухо расплющено, это его не портило. Более того, некоторые женщины нашли бы это даже пикантным.

— Это вопрос спорный. Зато с уверенностью можно сказать, что вы личность таинственная и загадочная. Жильцы вечно вас обсуждают.

— Это почему же? — спросила Кэти.

— Из-за того, чем вы занимаетесь, полагаю. А также по той причине, что вас почти никто не видел и с вами не общался. Поговаривают, однако, что за вами иногда заезжают мощного сложения мужчины в неброского цвета автомобилях.

— Вы намекаете, что я не участвую в общественной жизни дружного коллектива жильцов дома номер двадцать три? Признаться, до сегодняшнего дня я даже не подозревала о существовании подобного сообщества.

— Как это ни удивительно, оно существует. И даже иногда помогает своим членам в затруднительных ситуациях. Мне, к примеру, помогало.

— Возможно, мне еще выпадет шанс убедиться в этом на собственном опыте. Но вообще это довольно мрачное место. Может, мне стоит что-нибудь предпринять, чтобы это изменить?

— Это было бы чудесно. Все мы терпеть не можем убираться. Выпьете чашечку? — Он помахал банкой растворимого кофе, приготовлением которого занимался.

— Спасибо, я уже пила.

— Взяли свободный день?

— Можно сказать и так.

— Как-то невесело вы это говорите.

Кэти поднялась на ноги.

— Да, мне веселиться не приходится. — Она повернулась и пошла к двери. Потом остановилась, на секунду о чем-то задумавшись.

— Послушайте, если мне будет кто-нибудь звонить и вы окажетесь рядом, будьте так любезны — стукните мне в дверь, как бы рано или поздно ни было. Боюсь, я не всегда слышу звонок, поскольку живу в дальней части дома. Моя комната…

— Я знаю, где ваша комната. — Он снова ей улыбнулся. — И конечно же, исполню вашу просьбу.

— Благодарю. — Она двинулась по застилавшему холл вытертому ковру к лестнице, сделав пируэт, чтобы не споткнуться о педаль и смазанную тавотом цепь запертого на замок велосипеда.

Двумя часами позже, когда Кэти лежала в постели, подложив руки под голову и глядя в потолок, в дверь тихонько постучали. Она вскочила, подбежала к двери и распахнула ее.

— Привет. — Патрик застенчиво улыбался ей в полумраке лестничной площадки.

— Что, требуют к телефону?

— Нет. Просто у меня назначена деловая встреча в одном заведении неподалеку. Это приличное тихое место. Вот я и подумал, что, быть может, вас взбодрит легкая выпивка?

— Спасибо. Может, и взбодрит. Но я все-таки останусь здесь — на всякий случай.

— Джилл только что вернулась с работы. Как вы знаете, ее комната находится рядом с телефоном. Она сказала, что останется дома, пока ее приятель не заедет за ней в восемь часов. Если вас будут спрашивать, она перезвонит по номеру, который я ей оставил.

Кэти заколебалась.

— Полагаю, мой отказ будет выглядеть плохо, особенно в свете того обстоятельства, что я до сих пор не принимала участия в общественной жизни нашего жилтоварищества?

Патрик пожал плечами и вздохнул:

— Очень плохо.

«Тихое место» оказалось питейным клубом, именовавшимся «ПДК» по причине, которой Кэти так и не дано было постичь. Там было так темно, что определить истинные размеры помещения не представлялось возможным. Темнота, кроме того, притупляла чувство времени, поэтому, немного там побыв, посетитель испытывал затруднения с ответом на вопрос, который час. Более того, он не смог бы даже сказать со всей уверенностью, день сейчас или ночь. Молодые люди уселись на высокие стулья в баре, после чего Патрик представил молодую женщину Карлу — блондину шведу, хозяину заведения. У него были столь массивные предплечья, что их можно было сравнить разве что с огузком холодной говядины, от которого он отрезал куски мяса для сандвичей, подававшихся вместе с выпивкой. После небольшого спора Кэти и Патрик сошлись на том, что будут пить светлое пиво. Пока Патрик обсуждал с Карлом подряд на строительство пивоварни и пытался пробудить у него интерес к новому сорту крепкого пива, Кэти потягивала светлое, жевала сандвич с говядиной и разглядывала темно-синий потолок «ПДК», декорированный крохотными серебристыми звездочками. При этом она думала о Броке, который к тому времени уже более двадцати четырех часов находился в лапах у Таннера. Она вспоминала его серое лицо и ссутулившиеся плечи, а также повторяла про себя ответы на вопросы, которые она предполагала дать в случае, если ее вызовут на полицейское интервью. Однако чем дольше она ожидала этого вызова, тем меньше ей виделось смысла в том, что она собиралась сказать.

— С этим делом без «ржавого гвоздя» не разберешься, Карл, — услышала она реплику Патрика.

— О чем это вы? — спросила она, вновь переключая внимание на эту парочку. Патрик с удивлением на нее посмотрел. — Что такое «ржавый гвоздь»?

— Коктейль из ликера с крепкой спиртосодержащей жидкостью, подчеркивающей основу. Предлагаю «Лохан Ора» со скотчем.

— Не-а… — Карл помотал головой. — Нужно угостить ее «ходилкой-говорилкой». Это то, что ей нужно.

— А что такое «ходилка-говорилка»?

— Вам об этом знать не обязательно. Помните только, что, когда я налью вам пару стаканчиков этого зелья, вы не сможете ни ходить, ни говорить… — И Карл закатился от хохота.

— Похоже, — сказала Кэти, представив себя на допросе в состоянии алкогольного ступора, — это именно то, что мне нужно.

Ей позвонили на следующее утро сразу после одиннадцати. Секретарша из администрации дивизиона сказала, что Кэти должна в самое ближайшее время явиться в комнату для допросов № 247. Сидя в такси, Кэти вспомнила прошлогодние наставления Таннера, которые он дал ей и Даулингу.

«С этой минуты вы будете делать только то, что вам говорят. Вы будете посещать курсы повышения квалификации и жить по принципу „не высовывайся“. Вы будете вести себя очень-очень тихо и станете истинными скромниками. И зарубите себе на носу: если я еще хоть раз услышу о каких-нибудь ваших проделках, я лично вытащу все бумаги из этого ящика, засуну их в ваши природные отверстия и подожгу».