Книга Звезда моей любви - Татьяна Устименко

Затем, как-то незаметно, ты перешагнешь через роковые тридцать и неожиданно почувствуешь себя чем-то вроде скисшего молока. Ничего приятного: первые седые волосы, морщинки, болезни, устоявшиеся вредные привычки и первые разочарования. В ком разочаровываешься, в себе? А что, собственно, в тебе изменилось? Разве у тебя нет повода гордиться своими достижениями, приобретенными навыками, твердым характером и успешной личной жизнью?

Сорок лет… Годы улетают, словно вспугнутые птицы. Куда они так торопятся? Ты вдумчиво задаешься этим серьезным вопросом, но прежде чем находишь ответ, рефлекторно дотягиваешь до пятидесяти. Пять десятков – это совершенно особенный возраст, время прозрения и осмысления, когда все сказки оборачиваются суровой реальностью, мечты рассеиваются, а начало подведения итогов напрашивается само собой. Как и зачем ты жил?

Но погоди, ты дожил уже и до шестидесяти. Не думал, не верил, что сможешь, но сумел. Ты обрюзг и облысел, обленился и забыл, что значит бегать. Но разве ты не стал мудрым, разве к твоим словам не прислушиваются, твои советы не ценят? Уважение окружающих – отнюдь не такая уж плохая цена за собственные ошибки, за все набитые шишки.

Ого, посмотри, ты набрал такую скорость движения, что уже натолкнулся на глобальную цифру семьдесят! Поздравляю, ты победил время, этого самого злейшего врага человеческого рода, ибо с нынешнего дня ты можешь позволить себе наплевать на года, ведь теперь твой личный счет идет на дни.

После восьмидесяти ты начинаешь оперировать циклами: подъем-завтрак, завтрак-обед, обед-ужин, ужин-сон… И так по кругу.

Но на этом этапе чудеса взросления вовсе не заканчиваются, ибо после девяноста ты начинаешь двигаться назад, к детству. Отныне тебе снова позволено все: манная каша, мокрые штанишки, леденцы на палочке, наивный взгляд и даже кокетливое: «Мне только девяносто два!» А затем происходит обновление, и все возвращается на круги своя. Ведь когда тебе переваливает за сто – ты вновь играешься с дробями, вспоминаешь свои четыре с половиной, и точно так же шепелявишь: «Мне – сто с половиной!» М-да, какая же, оказывается, загадочная штука – возраст…

А как поступить в том случае, если тебе суждено умереть в восемнадцать, двадцать пять или тридцать, не достигнув заветных ста лет? Нужно ли тогда скорбеть, считая свою жизнь неудавшейся или никчемной? Полагаю, что нет, ибо возраст души исчисляется не годами. Впрочем, самое здравое решение заключается в том, чтобы в любой период жизни игнорировать все несущественные величины. Такие как возраст, вес и рост. Пусть они беспокоят лекарей, ведь за это мы им и платим! Да, мы можем умереть в каждую минуту, а поэтому должны жить достойно!

Не трать свое время на недостойных друзей, ибо брюзги и подхалимы ослабляют нашу силу воли. Не стой на месте ни буквально, ни фигурально, непрерывно стремись к чему-то, учись новому, выявляй непознанное. Получай удовольствие от простых вещей: хоть от красивого заката, хоть от случайной улыбки. Откройся навстречу миру – и тогда он ответно откроется навстречу тебе. Смейся часто, подолгу и громко, пока тебе не станет трудно дышать. Умей проходить через срывы, ибо они случаются у всех, даже у героев, королей и магов. Терпи, горюй, но всегда двигайся дальше. Знай, единственная личность, навечно неразлучная с тобой, это ты сам. А поэтому будь живым, пока ты жив!

Не знаю точно, что именно стало причиной столь парадоксальных выводов: обретенные ли мною знания или энергия, наполнившая два луча Звезды моей души. А возможно, то подала голос моя любовь к Ардену, вспыхнувшая, словно вторая звезда, путеводная, и такая же неугасимая. Не исключено также, что я банально повзрослела и научилась разбираться в людях, после того как обрела верных друзей. Теперь я знала, как часто нам приходится проходить через предательство и вражду, дабы получить награду в виде любви и доверия. Думаю, все из вышеперечисленных утверждений абсолютно справедливы. Да, я очень не хотела умирать, но перестала бояться смерти. Я научилась ценить каждый день, каждый прожитый мною миг, неповторимый и прекрасный. Мгновения вечности, безусловно, стоят того, чтобы я за них боролась. Жизнь ведь не измеряется количеством сделанных тобой вдохов, нет – она измеряется числом тех моментов, когда у тебя перехватывает дух!..

И вот с этой последней мыслью я бестрепетно шагнула навстречу смерти, медленно выползающей из недр пологого холма. Смерти, имеющей облик огромного серебристого змея, бесконечно вытягивающегося из темного отверстия узкого подземного лаза. Я только спокойно улыбнулась, рассматривая его тонкий язык, угрожающе извивающийся между ядовитыми зубами, его налитые кровью глаза и гибкое тело, по толщине превосходящее ширину моих плеч. У меня перехватило дыхание от ужаса и невольного восторга перед этой могучей тварью, и моя непроизвольная реакция обозначала лишь одно: я пока еще жива и не намереваюсь умирать! Ну, во всяком случае, не собираюсь в самом ближайшем будущем. Хотя…

– Чтоб тебя мантикора три раза переварила! – потрясенно выдохнула Ребекка, извлекая из ножен свои парные акинаки и пристально рассматривая все вытягивающегося из подземелья Нага. – Однако…

Но воительница не успела ничего предпринять, ибо подошедшие сзади дервиши беззлобно ухватили лайил под локотки и оттащили в сторону.

– Извините нас, уважаемая ханум, но это не ваше испытание! – вежливо, но непреклонно пояснил тот самый старик, который так старательно запудривал нам мозги нынешним утром. – Поймите, вы ничем не сможете помочь молодой ведунье, а просто помешаете.

Ребекка недовольно сплюнула себе под ноги, что-то бурча. Пусть и неохотно, но все-таки она признала справедливость приведенных степняками доводов.

– А ты, путник, какие шаги предпримешь, очутившись один на один со столь опасным противником, как наш змей? – Теперь дервиш обращался уже к Беониру.

Ниуэ виновато вздохнул и элегично хлопнул ресницами.

– Какие, какие… Большие! – Юноша беззвучно, как мышь, шмыгнул за спину воительницы и затих, явно не намереваясь вмешиваться в ход испытания.

Я усмехнулась, понимая, что осталась совершенно одна, предоставленная собственной участи. Как и тогда, несколько месяцев назад, в зале для проведения церемонии выбора учеников. Жаль только, что в тот судьбоносный день я даже не подозревала о том, в какие безвыходные ситуации способны завести сбывающиеся мечты… Впрочем, разве безвыходные ситуации бывают?

Негромкий свист отвлек меня от размышлений, свидетельствуя о том, что змей уже полностью выполз из своего укрытия и готовится к нападению. Приподнявшись на хвосте, Наг взирал на меня сверху вниз, а мне пришлось задрать голову к небу, дабы охватить взглядом эту чудовищную махину, состоящую из гибкого позвоночника, поистине железных мускулов и ядовитых зубов. Интересно, возможно ли вообще выстоять в схватке с подобным соперником?

Наверное, змею просто прискучила моя нерешительность, потому что он вдруг дернулся всем телом и внезапно нанес быстрый удар, целясь головой точно мне в грудь. Ребекка и Беонир истошно завизжали, прекрасно понимая, что посредством такого выпада Нагу не составит ни малейшего труда прошибить толстую каменную плиту, а уж тем более – словно муху прихлопнуть тоненькую и слабую девочку. Плавным движением корпуса я уклонилась вбок, уходя с линии атаки. Наг, досадуя на свой промах, разочарованно всплеснул хвостом, отчего земля под моими ногами волнообразно всколыхнулась и загудела.