Книга Детство комика. Хочу домой - Юнас Гардель

— Не таким тоном, пожалуйста! Можешь так говорить со своими детьми, но не со мной!

В глазах Рут что-то вспыхивает, и Ракель становится страшно. Рут толкает ее к гостиной, прижимает к дивану.

— Вот и сиди в своей мерзкой помойке! — с отвращением заключает она и пинает кучу одежды, газет, сигаретных пачек и лаков для ногтей. Потом идет в комнату Шарлотты, где та уже забралась в постель.

— Я не пила и не курила, — отчаянно выговаривает Шарлотта, — можешь ты мне наконец поверить и оставить меня в покое?

— Я знаю, что ты не куришь травку, и по твоему дыханию ясно, что ты не пила. Поцелуй меня! Слушай меня, я всегда права. Это нелегкая ноша. Ты ведь не думаешь, что это легко — всегда быть правой? Сейчас ты должна собраться и взять себя в руки, если хочешь закончить гимназию. Скоро ты станешь взрослой, и к тебе будут предъявлять более высокие требования. На этом закончим дискуссию. Теперь спи, завтра все встанет на свои места. Я подоткну тебе одеяло. Никому не позволю испортить мою куколку!

Шарлотта качает головой. Рут гладит ее по щеке.

— Я знаю, что ты думаешь, Шарлотта, и утешаю себя тем, что ты в возрасте полового созревания и что это нормально для девочек твоего возраста, иначе бы я очень расстроилась.

— Откуда тебе знать, что я думаю! — возражает Шарлотта.

— Дискуссия на сегодня закончена. Спокойной ночи, Шарлотта, — заключает Рут, покидает комнату и закрывает дверь. Потом она проверяет, закрыта ли дверь Даниеля, и идет в гостиную, чтобы разделаться с Ракель.

Дрожащими руками Ракель зажигает еще одну сигарету. Рут встает перед диваном, скрестив руки на груди, и смотрит сверху вниз на Ракель, которая сидит с подушкой у живота, волосы дыбом, и нервно выпускает дым.

Рут презрительно смотрит.

— Ты не выносишь, когда тебе перечат, — сдавленно шипит Ракель, — и, кроме того, ты хочешь, чтобы я призналась в своем фиаско. Ты хочешь сидеть в сторонке и смотреть, как я вою. Хочешь показывать меня своим детям как жуткий пример человека, который отказался поддерживать порядок в своей жизни. Но я должна разочаровать тебя: я не собираюсь ставить на себе крест, не собираюсь погибать — назло тебе. Я хочу выкарабкаться, понимаешь? Я собираюсь стать счастливой. Я не буду тонуть вместе с кораблем, и я не буду пресмыкаться перед тобой только потому, что ты позволяешь мне спать на твоем диване. Я хочу показать твоим детям, что против таких, как ты, можно восстать!

Ракель перестает кричать. Она чувствует себя победителем. Она показала Рут!

Рут спокойно отвечает, не меняя выражения лица:

— Ты портишь моих детей. Тебе пора убираться отсюда!

60

Какое-то время спустя Рут и Эдмунд на работе. Даниель, Рикард и тетя Ракель сидят и тихо читают.

— Сейчас, дети, мы выполним упражнение для релаксации, — внезапно кричит Ракель, оторвавшись от газеты, в которую довольно долгое время была погружена с головой, — отложите в сторону свои учебники. Ложитесь на диван. Нет, ложитесь на пол. Нет, просто ложитесь.

Даниель и Рикард смотрят друг на друга и прыскают со смеху, но делают, как велит тетя Ракель. Им приходится отодвинуть тетино барахло, чтобы улечься на пол.

— Вот так, расслабьтесь! Вы чувствуете усталость. Веки тяжелеют. Не бойтесь, это скоро пройдет. Некоторые говорят, что это не пройдет никогда, но я говорю, что это скоро пройдет.

Даниель и Рикард больше не хихикают, они лежат, вытянув руки вдоль тела.

— Хорошо, — продолжает Ракель, — рассла-а-абьтесь. Почувствуйте, как по телу растекается тепло, по ногам, ступням, пальцам на ногах, рукам, кистям рук, пальцам на руках. Та-а-ак!

Ракель умолкает на секунду, потом спокойно и мягко произносит:

— Какое-то время назад в газетах писали, что чернобыльская катастрофа показала, что человек выживает при гораздо более высоких дозах облучения, чем предполагали раньше. Прекрасно написано! А в сегодняшних газетах пишут, что шведские власти повысили предельно допустимые границы радиоактивности в ягодах. Умно! Дерьмо в разумных дозах очищает желудок! Расслабьтесь!

Можете быть абсолютно спокойны! Количество мертворожденных страшно увеличилось после Чернобыля, расслабьтесь! Количество выкидышей тоже, но между этими явлениями нет никакой связи, и все будет хорошо. Теперь спите.

Такое холодное лето, такая холодная зима. Вы думали об этом? О том, что стало холоднее. Мой голос доносится с отдаленной планеты, на которой стало холоднее. Нет причин для паники. Теперь я спокойно пойду и позвоню в скорую психиатрическую помощь, и, уверяю вас, все будет хорошо!

— Она же совсем чокнутая! — говорит Рикард, когда Ракель выходит из комнаты.

— По-моему, она потрясающая! — отвечает Даниель.

Ракель возвращается с кофе и тремя чашками.

— Мне нельзя пить кофе, — горестно произносит Даниель. — Рут говорит, что кофе вреден детям с чувствительным желудком.

— А у тебя что, чувствительный желудок? — интересуется Ракель.

— Не знаю, — смущенно отвечает Даниель.

— А я все равно буду пить кофе, — храбро говорит Рикард. Кофе — атрибут взрослого мира, а все, что относится к этому миру, страшно привлекает Рикарда.

— Что ты сказал? — спрашивает Ракель, которая редко понимает, что он говорит.

— Он говорит, что тоже хочет кофе, — объясняет Даниель, — и я тоже хочу. Может, у меня и не такой чувствительный желудок.

Ракель наливает им кофе. Даниель и Рикард торжественно молчат. Увлекательное вступление в новый мир.

— Как вкусно! — восклицает Рикард, добавляя в свою чашку все больше и больше молока.

— М-м-м! — пытается выдавить из себя Даниель, морщась после каждого глотка.

— Надо сразу вымыть чашки, чтобы Рут не узнала о наших посиделках, — предлагает Ракель.

— Тетя Ракель, пообещай, что ты никогда не уедешь! — вдруг восклицает Даниель и краснеет.

— Не могу я этого пообещать, дружок, — со смехом отвечает Ракель.

— Ты же понимаешь, — осуждающе говорит Рикард.

Больше Даниель ничего не говорит. У него уже заболел живот от кофе.

61

У Николаса с младых ногтей был чувствительный желудок. Когда ему было шестнадцать, Рут отправила его к доктору, который выписал таблетки от нервов. Николас нашел это лекарство в «Энциклопедии пациента» и обнаружил, что его употребление может привести к импотенции. Именно тогда он понял, что из дома надо бежать — и чем скорее, тем лучше.

После бегства он почти не общался с семьей. Николасу стыдно перед Даниелем, потому что он несколько месяцев назад обещал Даниелю взять его в кино, но так и не сдержал слово.

Он протирает запотевшее зеркало. Смотрит на себя: нервный взгляд, круги под глазами, не успел убраться в ванной, всегда так… На лице пена для бритья, в руке одноразовый станок.