Книга Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит

– Он очень серьезно относится к своим клятвам, – выпалила Джулия, прежде чем смогла понять смысл своих слов. – Я имею в виду, он бы относился к ним серьезно, если бы женился.

– Я не уверена, – настаивала леди Онория.

– А вот у меня на этот счет нет никаких сомнений, – сказала Джулия, не в силах вынести мысль о том, что эти глупые девушки думают об Эдварде плохо, хотя в действительности он был благородным и хорошим человеком. – Он был благородным человеком. И поскольку я была его невесткой, то знала Эдварда гораздо лучше и видела его чаще, чем вы.

– В его поцелуе не было ничего благородного. Он был порочным. Он пообещал мне еще один в этом сезоне, но теперь я не смогу его получить.

Пока две другие девушки хихикали, леди Онория надула губки, изображая разочарование и обиду.

У Джулии возникло безумное желание потянуть леди Онорию за нижнюю губу.

– Конечно же, его смерть была так некстати для вас, – сказала Джулия.

– Я не хотела обидеть вас.

Но она обиделась. Они унижали его, издевались над ним, и Джулия ненавидела их за это, хотя и понимала, что девушки не могли знать Эдварда так, как знала она. Они думали, что он не может предложить им ничего, кроме поцелуев в саду.

– Извините. Мы все еще скорбим по его утрате.

Не то чтобы она думала, что ей есть за что извиняться. Она просто хотела, чтобы эти особы оставили ее прежде, чем она проговорится и поставит под угрозу свою новую жизнь.

– Мы просто хотели выразить наши соболезнования по поводу вашей утраты, – сказала леди Сара, прежде чем повести их прочь, словно она была курицей-наседкой, а остальные – ее цыплятами.

Слава богу. Ей нужен был еще один танец с Эдвардом, чтобы успокоиться. Или бренди. И Джулия задалась вопросом, где может найти его. Она была в буфете, но там подавали только лимонад и игристое вино. Тем не менее вино было лучше, чем ничего.

– Джулия.

Повернувшись, она улыбнулась знакомому лицу.

– Эшбери.

– После всех лет знакомства ты можешь называть меня Эшем.

– Я попробую.

Он огляделся, словно искал уединенное место.

– Давай потанцуем.

– Тебе повезло, потому что сегодня я не занята.

До того, как она вышла замуж, у нее не было отбоя от партнеров по танцам. Каждый бал был вихрем танцев. Сегодня вечером она даже не потрудилась принести дополнительную пару обуви.

Она танцевала с Эшем с десяток раз и всегда радовалась его присутствию, но сейчас не могла выдавить из себя и слова. Он знал правду, а она не знала, что ответить на это.

– Прекрасный бал. Так много гостей. Это говорит о том, что вас с Минервой любят в обществе.

– Я подозреваю, что это больше говорит о любопытстве. Минерва и я кажемся странной парой.

– Я и не думала о таком.

– Если говорить о странных парах, то…

– Не надо, – глухо произнесла она, перебивая его.

– Я просто никогда не представлял себе вас вместе.

– Он изменился.

На самом деле Эдвард не менялся. Просто она посмотрела на него по-другому и увидела его таким, каким он был в действительности. Она покачала головой:

– Не то. Я никогда не знала его раньше. И не думаю, что он знал меня. Мы вполне совместимы. Более чем совместимы. Я люблю его.

Притянув ее ближе к себе, Эш наклонился и прошептал:

– Он – не Альберт.

– Я отдаю себе в этом отчет. Он совсем не похож на него. Я не была бы с ним, если бы он был похож на Альберта. Он – не замена… То, что есть между нами, – совсем другое. Но это то, чего я хочу. В чем я нуждаюсь.

– Я не хотел бы, чтобы тебе или ему причинили боль.

– Жизнь не дает нам никаких гарантий. Он не причинит мне боль, по крайней мере нарочно.

Эш усмехнулся:

– В этом я уверен. Даже в самые худшие времена, даже будучи вдрызг пьяным, он все равно был добрым и отзывчивым.

– Люди, похоже, действительно не знают его. Я думаю, все из-за того, что он не хотел затмить брата. Он смирился с отведенным ему местом. В своем дневнике мой муж писал, что судьба допустила ошибку, позволив ему родиться первым. Смешно, как мы иногда позволяем обществу и нашему месту в нем определять наше поведение, даже если оно нам не по нутру. Ты его друг, ты вырос с ним. Ты должен знать, какой он благородный.

– Его благородство не имеет ничего общего с моими опасениями. Я буду защищать его до смерти и хранить ваш секрет. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, не стесняйся попросить меня об этом.

– Хотя мне жаль, что ты потерял родителей, когда был ребенком, я благодарна судьбе за то, что ты занял место в жизни Эдварда и Альберта.

– А теперь и в твоей.

– А теперь и в моей.

Музыка смолкла, Эш поцеловал ей руку и добавил:

– Мои друзья – счастливые люди.

Смеясь, она приподняла бровь:

– Потому что ты их друг?

– Потому что ты их любишь.

* * *

Странно находиться на балу и не флиртовать с молодыми одинокими дамами, не заставлять матрон краснеть и не устраивать свиданий в саду. Хотя он много раз думал о том, чтобы позвать Джулию на свидание в сад.

Он танцевал с ней, потому что это было его самым любимым занятием на балу, затем из вежливости и любопытства пригласил на танец Минерву. Казалось, у нее не возникло никаких подозрений относительно его истинной личности. Он выслушал пару лордов, обсуждал какой-то политический вопрос и говорил об изменениях в сельском хозяйстве. Он представил молодого джентльмена еще более молодой леди и почувствовал себя сводником. Как ни странно, он наслаждался этим. Он отметил, как замужние дамы хлопают ресницами, глядя на него. От него не укрылся флирт и тайная встреча за увитой плющом решеткой.

Он был доволен своей новой ролью графа и мужа.

Но это не значит, что ему нравилось все, что происходило в бальном зале. Он нуждался в выпивке и картах. Всего лишь один раз.

* * *

После того как Эш оставил ее, Джулия обошла бальный зал, здороваясь с гостями и стараясь избегать длинных разговоров. Она не могла чувствовать себя комфортно. Вспомнив свою прежнюю мысль о прохладительных напитках и преимуществах шампанского, она решила пойти в комнату отдыха. Она была на полпути, когда к ней подошел герцог Ловингдон.

– Ваша светлость.

– Леди Грейлинг, примите мои поздравления. Я говорил с вашим мужем сегодня. Кому-то могло показаться, что он единственный мужчина, у которого родилась дочь.

Она улыбнулась. Эдвард любил Элли так сильно, словно был ее родным отцом. Его чувства к ней были честными и истинными.