Книга Леди и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

Дав полюбоваться результатами, меня пригласили следовать в обеденный зал. Я протянула руку за клинком и молча надела пояс с ножнами. Мои провожатые не возразили. Даже почему-то показалось, что мое оружие их только позабавило. Но мне с ним было спокойней.

За большим столом, уставленным яствами, сидели мужчины. Один из стульев оставался свободным. Я предположила, что он оставлен для меня, но это было не так.

Как только я приблизилась, сидящие встали и молча поклонились. А слуги рядом с пустым стулом поставили еще один.

— Один из членов нашей семьи сейчас отсутствует. Но пока он жив, его место никто не должен занимать.

Я быстро пересчитала фигуры. Их было двенадцать. С пустым стулом — тринадцать. От такого совпадения стало как-то неприятно. Потом я вдруг ясно поняла — тринадцатое место должно принадлежать Элине. И почувствовала, что опять вляпалась во что-то очень скверное. И крепко. Ноги стали ватными. Хорошо, что рядом оказался стул. Я села. Постаравшись ничем не выдать своего состояния, приветствовала хозяев, а они стали один за другим называть себя. Но лиц по-прежнему не открывали. Из-под капюшонов была видна лишь нижняя часть лиц, глаза оставались в тени. Это раздражало. Будто знакомлюсь с манекенами.

Я не выдержала:

— Господа, вам не кажется, что представляться, не показывая лиц, занятие бесполезное? Конечно, имеющий уши да услышит. Но я никогда не обладала музыкальным слухом. Честно сказать, он у меня весьма посредственный.

Выражения глаз я не видела. Все продолжали молча обедать. Только головы ниже склонились над тарелками.

Я подозрительно уставилась на них: не смеются ли надо мной? Мумии, да и только. Хозяева должны быть гостеприимными и не давать гостю чувствовать себя неловко. Или гостьей меня не считают?

Однако разве напрасно мне внушали все эти годы, что леди должна уметь поддерживать беседу? Жаль, нельзя поговорить о погоде. Сам черт не знает, что делается там, наверху. Что ж, раз погода отменяется, начну с самого простого. Этикет велит похвалить угощение.

Я сказала, что у них великолепное мясо. Оказалось, это рыба из горных озер. Вместо капусты были корни какого-то местного растения. Я еще несколько раз попала пальцем в небо и успокоила себя тем, что пополнять знания никогда не поздно. Однако решила перейти к искусству. Благо все стены в этом зале были украшены гобеленами. Однако и тут особого интереса к разговору со стороны собеседников не заметила. Мой ум старательно работал, придумывая, о чем бы еще поговорить. И тут меня осенило. Я вспомнила заросли чудесного шиповника. Закатила глаза вверх и с чувством заявила, что такой красоты никогда и нигде не видела. Это растение настолько совершенно, что о нем следует слагать песни.

О том, что мои слова будут восприняты буквально, я как-то не подумала. Через несколько минут передо мной появился роскошный букет белых цветов, а один из «черных капюшонов» подал гитару. От изумления все мое красноречие мигом испарилось. Они хотят, чтобы я спела после того, как я так отозвалась о своем слухе? Уж скорее кавалеры должны слагать песни в честь присутствующей дамы. Но ничего не поделаешь.

Я лихорадочно вспоминала. «Белой акации гроздья душистые…», «Миллион, миллион алых роз…». Нет, все не то. Шиповника и близко нет. И тут меня осенило. Возлюбленный уезжает в далекую страну, а его ждет молоденькая сеньорита. Не дождавшись, дает обет молчать до конца своих дней. И только спустя много лет узнает, что он погиб в пути.

У меня даже слезы навернулись на глаза. И почему я так не поступила? Скольких ошибок могла бы избежать. Могла… А сейчас пришлось прикоснуться к струнам гитары.

Белый шиповник, дикий шиповник

Краше садовых роз.

Белую ветку юный любовник

Графской жене принес.

Я начала петь и сама не заметила, как меня захватили эти слова.

Для любви не названа цена,

Лишь только жизнь одна, жизнь одна, жизнь одна.

Песня растрогала не только меня, но и моих слушателей. Каждый посчитал своим долгом сказать мне что-нибудь приятное. Они почему-то решили, что и слова, и музыка — мои. Я скромно улыбнулась и промолчала. Стоит ли объяснять, если правды они все равно никогда не узнают.

— Леди, это великолепно. Как вам только пришла в голову такая поэтичная история?

Кажется, после моего выступления «капюшоны» подобрели, даже стали разговаривать со мной.

После застолья мне выделили одного провожатого и отправили осматривать замок. Я бродила по коридорам и восхищалась подземным царством. Слов, чтобы описать все великолепие увиденного, я подобрать не могла. Иногда мимо нас скользили темной тенью слуги, но ни одной женщины я не заметила. Попробовала выведать что-нибудь у своего спутника, но потерпела полное фиаско. То ли растеряла все свои чары, то ли для здешних обитателей женщины не имели никакого значения? Мы шли по коридорам и заглядывали во все помещения.

Любовались гобеленами, статуями, выставленными в витринах украшениями. Потом поравнялись с огромной резной дверью. Я подумала, что за ней находится нечто особенное. Уж очень она была разукрашена. И золото, и драгоценные камни, и какие-то странные знаки.

Однако мой спутник пробормотал что-то непонятное и потащил меня мимо. Я поняла: туда мне дороги нет. И сразу же стало любопытно. Что же там прячут? Я постаралась запомнить дорогу.

Мы еще немного погуляли, а потом меня сопроводили в мою комнату. Я прилегла на кровать, и сразу же стало тоскливо и одиноко. Громада нависающих сверху скал будто сдавливала сердце. Поговорить с Региной я не могла. Еще недавно рядом находились хоть какие-то живые существа, а оставаться одной было невыносимо. Я вспомнила Клода, Эйнэра, рыжую, и ненависть всколыхнулась в душе с новой силой. Потом подумала о человеке-волке. Каково-то ему там одному, бедному? Потом успокоилась и почти заснула, как вдруг подпрыгнула: а дверь? Что же все-таки за ней? Мой провожатый как-то чересчур поспешно прошел мимо.

Я выглянула из комнаты. Коридор был пуст и слабо освещен. Я так и не поняла, откуда тут брался этот бледный свет, похожий на свет луны. Если бы не он, я бы никогда не пошла никуда в темноте. А тут осторожно двинулась по направлению к таинственной комнате. Но вдруг кто-нибудь увидит? Как я смогу внятно объяснить, что здесь потеряла? Может, лучше вернуться? Но ноги сами несли меня вперед.

Неожиданно впереди послышались голоса. Кажется, попалась. Взгляд заметался, выискивая, где бы спрятаться. Вдоль стен стояли статуи. Я метнулась за одну и прижалась к ней, как рыбка-прилипала.

Мимо меня прошли двое. Разговаривали громко, не опасаясь, что кто-то услышит, и, как я сразу же поняла, обо мне.

— Девчонка мне понравилась, смела и красива, — говорящий хмыкнул, — и довольно нахальна. Не удивлюсь, если сейчас она не спит, а болтается по коридорам.

— Может, проверить?

Я еще сильнее вцепилась в статую.