Книга Мысли - Андрей Демидов

Пока они шли к пожарищу, старик успел украдкой свернуть бутылке пробку и сделать пару экономных глотков.

— Ну, где ты их видел? — нетерпеливо спросил Алешин.

Старик протянул вперед руку с дрожащими грязными пальцами:

— Да вон на том доме. На крыше. У меня глаз наметанный, все таки в артиллеристах служил. Помню, один раз на маневрах на Амуре вызывает меня генерал полковник, начальник всего Дальневосточного округа, Слащев Петр Михайлович, и говорит: «… ты самый глазастый корректировщик в полку…»

— Хватит, ближе к делу! — не выдержал Денис.

— Так вот я и говорю. Я своих то, тех, что постоянно в гараже толкутся, хорошо знал, всех по именам помнил. А тут смотрю, бродят какие то, бродят. Вроде как прогуливаются. А чего здесь прогуливаться? Здесь даже собачники не гуляют, полно здесь всяких ям, железяк, досок с гвоздями. То есть никакой безопасности для домашних животных. Это был у нас один такой случай. Пришел как то начпрод на свинарник, а прапорщик Стеценко ему докладывает…

Алешин обреченно вздохнул и пошел к останкам сгоревших гаражей.

Металлические листы, погнутые, закопченные огнем; несколько искореженных кузовов легковых автомобилей с поменявшей цвет, потрескавшейся от пламени краской; измятые ударами пожарных кувалд ворота, вытащенные теми же пожарными куски внутренней деревянной обшивки, убогий домашний хлам, приготовленный кем то к вывозу на дачу… Алешину уже не нужен был старик сторож. Как только тот принялся вспоминать обстоятельства происшествия, всю информацию Денис тут же считал с пораженного алкоголем мозга сторожа. Юноша, морщась, пропускал через себя лишние моменты, возникающие наряду с необходимыми фактами: «… человек хоть и молодой, а добрый, знает, как с почтенными людьми разговаривать. Бутылку подарил… Может, еще одну попросить? Нет, лучше рубля три взаймы… Вон он какой важный…» Месяца два назад, в конце августа, в сторожке появился человек, представившийся главным инженером станкоинструментального завода по производству особо прочных резцов. Он хотел получить гараж в этом районе. В разговоре со сторожем, кроме цены готового гаража, вопросов о возможности его строительства на этом месте своими силами, о расстоянии до заправки, главный инженер пытался выяснить какие нибудь местные странности: что за люди здесь, какие у них машины… На это сторож сообщил — люди здесь все больше состоятельные: директора, артисты, завмаги, таксисты… всегда трешник на опохмелку дадут, слесарей и сварщиков не обижают… бережливые, никогда старой покрышки не выкинут. Ведут себя тихо, не хулиганят, регулярно ходят на собрания гаражного кооператива. Машины у всех отечественные. Больше «жигули», есть ЗАЗовские, «волжанок» мало, две или три. Инженер пытался узнать, кто из владельцев гаражей часто меняет свои машины. Гость называл сторожа Акимычем, совал сигареты, но старика зациклило на воспоминаниях об амурских маневрах, и инженеру ничего интересного выпытать не удалось. Он пообещал Акимычу прийти через неделю на собрание кооператива, чтобы подать заявление, но так и не появился.

Сторож же говорил только то, что ему было разрешено Витольдом Пырковым, возглавляющим операции по угону, переборке и продаже краденых автомобилей. Акимычу хорошо платили, и к тому же он один раз уже напоролся со своей болтливостью на проверку со стороны Пыркова. Тогда старик по пьяному делу разболтал лишнее подставному человеку Витольда. За это Акимычу несколько раз влетело по ребрам, и он на два месяца лишился денег, что доплачивали ему сверх официальной зарплаты. С тех пор дед стал осторожен, как сурок, и на все вопросы отвечал расплывчато, сразу переходя на воспоминания об армейской юности. Алешин сразу догадался о связи инженера с людьми, которые наблюдали за гаражами. Изучая крышу примыкающего к ним дома, Денис разглядел между сидящими в рядок воронами камеру слежения, такие же точно устанавливает на перекрестках автоинспекция. Камера была направлена как раз на гаражи.

— На, опохмелись. — Денис сунул сторожу трешник, и тот, несколько обалдев от неожиданности, поплелся к сторожке, бормоча под нос что то о начпроде, который тоже никогда не обижал солдат и разрешал варить дополнительный суп из требухи.

Из Кунцева Алешин направился к «уцелевшему» при повальных арестах автослесарю станции техобслуживания «Лада сервис».

«Плотников Семен Иванович, ранее не судимый, холостой, проживал на улице Красных Коммунаров, дом семь, корпус три, квартира сто пять» — так было записано в ежедневнике Алешина. Плотникова он нашел дома. Тот заканчивал обед, состоящий из банки консервированных килек, ломтя бородинского хлеба, половинки луковицы и пакета просроченного кефира.

— Маскируешься, Плотников, прибедняешься на всякий случай? — Алешин, не раздеваясь, прошел в комнату и уселся на широкий подоконник, внимательно осматриваясь вокруг.

— Почему маскируюсь, всегда так живу. — Автослесарь уставился на паркетный пол, лак на котором был вытерт подошвами таким образом, что любому было понятно: еще вчера здесь лежал большой ковер.

Алешин покачал головой:

— А видеомагнитофон куда делся?

— Какой магнитофон?

— Да вон у тебя с задней панели телевизора от него переходник болтается. — Алешин усмехнулся.

Плотников, ударив себя заскорузлой ладонью по лбу, поспешно выдернул переходник и, не зная, куда его сунуть, заметался по комнате.

Денис аккуратно потрогал иголки кактуса, стоящего в горшке на подоконнике:

— Странно, а по телефону у тебя, Плотников, голос был очень уверенный. Ну, так расскажи, что ты знаешь.

— Я ничего такого особенного не знаю. — Автослесарь наконец пристроил шнур за батарею центрального отопления и зажег сигарету.

— Ну хорошо, будем сейчас тебе задавать конкретные вопросы. Вот первый. Не интересовался ли кто нибудь из посторонних твоей сверхурочной работой?

— Нет.

— Ты не многословен, друг.

— Я все больше руками.

— Ладно, дальше. В чем заключалась твоя работа?

— Мне звонили на станцию и говорили, что есть дела по моей части. Это означало, что я должен был ехать на Электромеханический проезд и разбирать на запчасти движки или ходовую машины, которую пригоняли. Все. Потом снятые детали я ставил на машины, которые ремонтировались на моем сервисе, а то, что мне выдавали на складе для такого же ремонта, но только новое, отдавал Шуре. Он, наверное, все это потом продавал, не знаю… — Плотников сделал неопределенный жест рукой.

Алешин слез с подоконника и принялся ходить по комнате, обои которой были почти полностью скрыты рекламными плакатами автомобилей. Преобладали «мерседесы» и «пежо».

— Сколько всего машин в месяц проходило через гараж в Кунцеве?

— Не знаю.

— Понятно, спрошу проще. Сколько ты делал в месяц таких машин, в смысле разукомплектовывал, разбирал?

— Когда как. Иногда пять, иногда больше.

— Сколько еще «умельцев» этим занимались?