Книга Рецепт страсти - Поппи Андерсон

— Ничего, — тихо ответила девушка и вытерла слезы.

— Должно же было что-то произойти, если ты так расстроилась! Он тебе что-то сказал? Он тебя как-то оскорбил?

— Нет, он ничего не сделал. И не оскорблял.

— Брук!

— Пожалуйста, Лорен, — прошептала она. — Я не хочу сейчас с тобой об этом говорить.

Лорен огорченно простонала:

— Я заберу тебя со станции. Когда ты приезжаешь?

Брук покачала головой:

— Нет, я… я позвоню отцу, чтобы он меня забрал.

— Но…

Брук не дала подруге досказать фразу:

— Не сердись на меня, но… сегодня вечером я просто хочу выспаться.

Спустя мгновенье Лорен проворчала недовольно:

— Хорошо, ты отделалась от меня. Но самое позднее завтра ты должна мне обязательно рассказать, как все прошло, Брук!

— Сделаю обязательно, — устало пообещала она.

— Но если ты за это время захочешь кого-нибудь прикончить, ты обязательно мне сообщи.

Брук улыбнулась сквозь слезы и попрощалась с подругой, положила телефон и в растерянности уставилась на носовой платок, который ей молча протянула соседка.

— Спасибо, что встретил меня, пап.

— Не стоит благодарности, — коротко ответил отец. Он молча вырулил с парковки у автостанции, на которую после долгого путешествия прибыл автобус Брук. И, конечно же, по дороге они попали в громадную пробку. Как могло быть иначе?

Брук смертельно устала и была на пределе физических возможностей. Ей очень хотелось сейчас лечь в постель. Голод не чувствовался, хотя последний раз она позавтракала по-спартански в семь часов утра. Девушка устало положила голову на спинку сиденья. Всего каких-то двадцать минут в машине — и она, оказавшись в постели, забудет о том, что случилось в прошедшие часы.

— Ты не хочешь мне рассказать, что делала в Бостоне? Или стоит оставить допрос на откуп матери?

Брук отрешенно потерла нос и подавила зевоту:

— Мама так или иначе меня допытает, ты же ее знаешь.

У нее не было настроения разговаривать с отцом о Дрю и рассказывать ему всю историю с «вдохновляющими» рецептами, поэтому Брук посчитала, что уместнее сменить тему. Сама не зная почему, она не хотела, чтобы родители думали о Дрю плохо.

— Мне еще нужно расквитаться с бухгалтерией. Посмотрим, будет ли у меня немного времени, чтобы наверстать упущенное.

Отец ответил не сразу, Брук с любопытством взглянула на него и заподозрила неладное: он отчаянно вцепился в руль и смотрел прямо на дорогу.

— Пап? — Вздохнув, Брук с опаской спросила: — Что-то случилось? С мамой все в порядке?..

— Твоя мать сидит дома перед телевизором и смотрит странное шоу, где двадцать женщин переодеваются проститутками, чтобы соблазнить холостяков. У нее все хорошо, — быстро успокоил он дочку.

Но Брук не так легко было провести. Голос отца звучал очень спокойно, однако поза и опущенные уголки рта говорили совсем о другом. Здесь что-то было не так. Брук все еще рассматривала седую кудрявую голову отца, задумчиво сжав губы. И тут он сдержанно и тихо заговорил:

— Твоя мама еще не знает, Брук, и пусть это пока останется так, как есть. Не будем распространяться. Но мне нужно с тобой поговорить о важном решении.

— Хорошо… — осторожно ответила Брук и, сидя в кресле, развернулась к отцу. В то же время она обхватила себя руками, пытаясь защититься. Инстинкт подсказывал, что предстоящий разговор не сулит ничего хорошего.

Это было видно и по лицу отца. Он выглядел как человек, который собирался сообщить, что его смертный час не за горами.

— Мне сделали предложение по «Крэб Инн», Брук.

— Но в этом нет ничего нового, — сказала Брук и вздрогнула: мать ведь рассказала ей об этом по секрету. Неужели она сейчас все выболтала? Брук быстро и беззаботно добавила: — Правда?

Но отец вел себя так, словно вообще не слушал ее.

— Инвестор интересуется этой землей и хочет там построить кафе для туристов, — едва слышно объяснил он. — Он связывался со мной еще полгода назад и вот опять на прошлой неделе. И я думаю, что мне стоит принять его предложение.

Брук с удивлением раскрыла глаза:

— Папа!

Отец стиснул зубы:

— А что нам делать, Брук?

— Ты же не говоришь об этом серьезно?!

— С этими деньгами я мог бы решить самые большие проблемы. Мы без труда смогли бы оплатить лечение матери. А ты… — Он запнулся и неуверенно взглянул на дочь, а потом снова перевел взгляд на дорогу.

— А что со мной?

— Тебе больше не придется вкалывать в «Крэб Инн» не покладая рук. Ты наконец сможешь заняться собственной жизнью.

Брук почувствовала, что все это время сдерживала дыхание. Теперь она с силой выдохнула и выпрямилась, чтобы как можно спокойнее ответить отцу:

— Папа, мне бы очень не хотелось, чтобы ты продавал ресторан и землю!

— А я не хочу, чтобы моя дочь жертвовала жизнью, чтобы поддерживать нас.

— Но это же само собой разумеется! — взволнованно возразила девушка. — Вы же мои родители! Конечно, я вам помогаю, папа.

— Брук… — Отец с трудом сдерживался. — Ты наш ребенок. Мы должны тебя поддерживать, а не наоборот.

Брук поджала губы.

— Если бы мы избавились от «Крэб Инн», то могли бы…

— Папа, как ты говоришь о собственном ресторане? — Брук беспомощно покачала головой, чувствуя, что за последние дни вся ее прежняя жизнь превратилась в прах. — «Крэб Инн» — это же твоя мечта, а ты теперь мне рассказываешь, что хочешь от него избавиться?

Он тяжело вздохнул:

— Речь сейчас идет не о мечтах, дитя мое, а о реальности. На лечение болезни матери мы истратили все сбережения. Нам срочно нужны деньги. «Крэб Инн» не приносит достаточной прибыли, ты это знаешь сама. Но если мы его продадим, у нас хотя бы будет какая-то финансовая подушка, пока Салли не поправится.

— Нам просто нужно больше посетителей, папа, — упрямо возражала она. — С помощью активной рекламы и нашего звездно-полосатого праздника мы сможем привлечь новых людей.

— Да, но какой ценой?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Даже если у нас и вырастут доходы от новых посетителей, — мрачно ответил он, — тебе все равно придется работать в ресторане. А это наверняка не тот путь, по которому тебе стоит идти.

— Папа…

— Я просто думаю о том, как будет лучше для тебя, — защищался отец.

У Брук в душе зародилось теплое чувство. И она тихо ответила:

— Тебе не стоит так переживать из-за меня. Ресторан «Крэб Инн» — это ведь часть меня. Я бы хотела, чтобы он продолжал работать.