Книга Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник) - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Ну разумеется, намерен. Тут и спорить не о чем. Естественно, возмещу все, до последнего пенни. Ноблес… как это говорится, Дживс?

– Оближ, милорд.

– Вот именно. На карту поставлена честь Рочестеров. Но мне нужно время, черт подери, чтобы сколотить такую сумму: три тысячи фунтов два шиллинга и шесть пенсов.

– Три тысячи пять фунтов два шиллинга и шесть пенсов, милорд. Вы забываете изначальные пять фунтов, поставленные тем господином.

– Верно. Из головы вылетело. Вы сунули его пятерку в карман брюк, и мы так с нею и уехали.

– Совершенно верно, милорд. Итого, общая сумма вашей задолженности капитану Биггару…

– Это его так зовут?

– Да, милорд. Капитан К. Дж. Брабазон-Биггар, клуб «Объединенные Странники», Нортумберланд-авеню, Лондон, W.C.2. Как секретарь вашего сиятельства я записал его фамилию и адрес на билете, который сейчас находится у него. А согласно корешку, который он предъявил и я в качестве вашего секретаря у него принял, ему от вас следует получить три тысячи пять фунтов два шиллинга и шесть пенсов.

– О Господи.

– Да, милорд. Сумма значительная. Немало бедняков были бы рады трем тысячам пяти фунтам двум шиллингам и шести пенсам.

Билл поморщился.

– Я был бы вам признателен, Дживс, если бы вы нашли возможным как-то обойтись без повторения этих цифр.

– Хорошо, милорд.

– Они уже намалеваны на моем сердце разноцветными красками.

– Конечно, милорд.

– Кто это говорил, что когда он – или это была она? – умрет, у него – или у нее – на сердце окажется записано какое-то слово?

– Королева Мария Шотландская, милорд, предшественница великой королевы Елизаветы Тюдор. Слово было – «Кале», а в целом замечание должно было выражать ее горе в связи с утратой этого города.

– Ну так вот, когда я умру, что произойдет очень скоро, если я и дальше буду себя чувствовать так, как сейчас, взрежьте мою грудную клетку, Дживс…

– Как прикажете, милорд.

– …и, готов спорить на два шиллинга, вы найдете, что на моем сердце запечатлены слова: «Три тысячи пять фунтов два шиллинга и шестипенсовик».

Билл встал и нервно прошелся по комнате.

– Каким образом можно наскрести такую сумму, Дживс?

– Тут потребуется серьезная и длительная экономия, милорд.

– Еще бы. На долгие годы.

– А капитан Биггар производит впечатление человека довольно нетерпеливого.

– Это я и без вас заметил.

– Да, милорд.

– Давайте сосредоточимся на настоящем моменте.

– Хорошо, милорд. Будем помнить, что жизнь человеческая вся умещается в краткой текущей минуте, а что до остального, то прошлое ушло, а будущего еще не существует.

– Как вы сказали?

– Это Марк Аврелий, милорд.

– Ах да? А я говорю, давайте сосредоточимся на том, что будет, если этот господин Биггар вдруг прикатит сюда. Он меня узнает, как вы думаете?

– Я склонен думать, что нет, милорд. Усы и нашлепка на глазу обеспечивали вполне надежную маскировку. Ведь за прошедшие несколько месяцев мы имели дело со многими вашими знакомыми…

– И ни один не догадался, что это я!

– Совершенно верно. Тем не менее при данных обстоятельствах приходится считать сегодняшнее происшествие своего рода финалом. Очевидно, что на завтрашних скачках наше появление невозможно.

– Я-то рассчитывал, что мы отхватим на Дерби кругленькую сумму.

– Я тоже, милорд. Но после того, что случилось, всякую букмекерскую деятельность следует считать приостановленной на неопределенный срок.

– А может, рискнем еще разок, напоследок?

– Нет, милорд.

– Конечно, я понимаю. Стоит нам появиться утром в Эпсоме, и первый человек, с которым мы столкнемся, будет этот самый капитан Биггар.

– Как бес Аполлион, стоящий на пути. Вот именно, милорд.

Билл провел ладонью по своей встрепанной шевелюре.

– Эх, если бы я не спустил те деньги, что мы набрали в Ньюмаркете!

– Да, милорд. «И слов грустней не сочинить, чем: «Так могло бы быть!» Уиттьер.

– Вы предостерегали меня.

– Я понимал, что мы не в том положении, чтобы идти на такой риск. Потому я вам так настойчиво советовал вторую ставку капитана Биггара не принимать. Чуяло мое сердце. Конечно, вероятность, что этот дубль окажется выигрышным, была невелика, но когда я увидел, как Мамаша Уистлера проходит к старту под нашей трибуной, у меня кошки на душе заскребли. Эти длинные ноги, этот могучий круп…

– Перестаньте, Дживс.

– Хорошо, милорд.

– Я хочу забыть Мамашу Уистлера.

– Понимаю вас, милорд.

– А кто он вообще-то такой, этот Уистлер?

– Довольно известный художник – пейзажист, портретист и жанрист, милорд, родился в Лоуэлле, штат Массачусетс, в 1834 году. Его «Портрет моей матери», написанный в 1872 году, особенно ценимый знатоками, был в 1892 году приобретен французским правительством для Люксембургской галереи в Париже. Его работы отмечены печатью индивидуальности и славятся изысканной гармонией красок.

Билл перевел дух.

– Какой, вы говорите, гармонией? Изысканной?

– Да, милорд.

– Понятно. Спасибо, что вы мне сказали. А то я очень беспокоился насчет его гармонии. – Билл задумался. – Дживс, если дело примет наихудший оборот и Биггар схватит меня за руку, можно ли рассчитывать, что мне скостят срок по закону об игорных долгах?

– Боюсь, что нет, милорд. Вы взяли у этого господина наличные. Это денежная сделка.

– Значит, по-вашему, это кутузка?

– Полагаю, что так, милорд.

– И вас тоже заметут, как моего секретаря?

– Вполне возможно, милорд. Тут я не вполне уверен. Надо будет проконсультироваться с моим адвокатом.

– Но мне точно светит посадка?

– Да, милорд. Но сроки, как я слышал, дают небольшие.

– Представляете себе, что будет в газетах? Девятый граф Рочестер, чьи предки проявили отвагу на поле брани при Азенкуре, позорно бежал с поля в Эпсоме, преследуемый рассвирепевшим игроком на скачках. Мальчишки-газетчики с ума сойдут от счастья.

– Да, можно не сомневаться, что обстоятельства обращения вашего сиятельства к общедоступному букмекерству привлекут широкий общественный интерес.

Билл, расхаживавший по комнате из угла в угол, замер на одной ноге и устремил на собеседника взгляд, полный укоризны.

– А чья это была идея, чтобы я пошел в общедоступные букмекеры? Ваша, Дживс. Не хочу вас бранить, но признайтесь: это вы придумали. Вы были этим самым, как это говорится?..