Книга Забирая дыхание - Сабина Тислер

Эта площадка была ровной, как поднос. Как небольшая пьяцца перед пропастью между скалами. Крыша мира с грандиозным видом.

У Нери мурашки побежали по телу. Здесь небо было ближе, чем земля, а дух и душа становились тихими и мирными. Эта скала не была ареной, предназначенной для битвы не на жизнь, а на смерть, но прекрасным местом для того, чтобы умереть. Возможно, самым красивым, какое только можно себе представить.

И Нери даже поверил в версию самоубийства. Минетти знал свой остров — выходит, он был прав.

И в этот момент Роза вдруг удивленно вскрикнула.

— Донато, иди-ка сюда! — позвала она. — Нери! Я что-то нашла!

Нери тут же подошел. Роза держала в руках золотую скрепку и с недоверчивым видом осматривала ее со всех сторон.

— Мне кажется, она настоящая, — удивленно сказала она. — Она валялась там, в кустах.

Нери тоже принялся разглядывать скрепку. Совершенно очевидно, что она предназначалась для того, чтобы скреплять денежные купюры. В качестве простой, но благородной замены портмоне.

— Да, она настоящая. На сто процентов. Здесь даже что-то выгравировано.

Скрепка блестела в солнечном свете. А когда Нери немного повернул ее, то увидел буквы M&S, которые ему вообще ни о чем не говорили.

Однако находка, сделанная всего лишь в нескольких метрах от места преступления или несчастного случая, была сенсацией. Возможно, это прорыв в расследовании! Может быть, новая зацепка! Может, это то, что заставит дело сдвинуться с места, или даже решающее доказательство для разоблачения преступника.

— Ты считаешь, что скрепка как-то связана с этим делом? — робко спросила Роза.

— Конечно! Я в этом совершенно уверен!

Он взял скрепку из рук Розы, осторожно завернул ее в бумажный носовой платок, поскольку у него не было с собой пластикового пакетика, и спрятал в нагрудный карман.

И в этот моменту него в ушах раздался голос Минетти: «Боже мой, Нери! Да о чем вы думаете? Погибшие были бедными как церковные мыши. У них не могло быть такой пижонской безделушки. Разве что они украли это украшение, но и это нас никуда не приведет. И даже если это сокровище потерял таинственный преступник, в которого вы, по всей видимости, все еще верите, это не имеет никакого значения. Потому что совпадают ли эти инициалы с именем убийцы, мы узнаем лишь тогда, когда его поймаем. Но эту идиотскую скрепку с таким же успехом мог потерять японец, китаец или богатый русский. Причем вчера, позавчера, неделю, месяц или полгода назад. Да придите же наконец в себя, Нери, и прекратите выдумывать небылицы!»

Эта речь прозвучала в ушах Нери и приглушила его радость.

— Пойдем домой, Роза, — сказал он. — То, что ты нашла скрепку, — это фантастика, и я хочу как можно быстрее поговорить об этом с Минетти.

— Выкинь это из головы! — посоветовала Роза. — Я знаю Минетти уже десятки лет. Если он захочет, то разгромит любую идею, как слон посудную лавку. Он скажет, что на острове Джилио люди либо умирают от старости, либо убивают себя. Такое может случиться. Но совершенно точно, что убийств здесь не бывает!

Он невольно ухмыльнулся: Роза попала в самую точку.

Она подвела Нери к камню, уселась рядом и положила голову ему на плечо.

— Давай посидим еще немножко, — сказала она. — Так чудесно… здесь… с тобой…

Ее слова пролились бальзамом на душу Нери. Роза была нежной и красивой, изголодавшейся по ласке и романтичной. И она еще ни разу не покритиковала его.

Нери обнял ее, и не солнце было причиной того, что ему становилось все жарче.

В семь вечера Роза исчезла в ресторане Лино. Она работала с семи вечера до двенадцати ночи, а иногда и дольше, если в ресторане появлялись непонятно что праздновавшие компании, превращавшие ночь вдень.

— Пусть гостей будет много или даже очень много, я никого не выгоняю! — часто заявлял Лино. — Заработать можно только на напитках, но не на еде. И если туристы напьются до бесчувствия, тем лучше для меня. За это я с радостью не посплю лишнюю ночь.

Так что приблизительно раз в неделю Розе приходилось оставаться в ресторане до победного конца.

Когда Нери пришел в бюро, Минетти не было на месте, и он не смог показать ему скрепку. Он положил ее в ящик письменного стола, кое-как освежился у себя в комнате и в начале девятого отправился в ресторан Лино. Там он мог смотреть на Розу, улавливать аромат ее духов, когда она проходила мимо его столика, и время от времени перебрасываться с ней парой слов.

Роза… Ее имя звучало у Нери в голове, и у него было такое чувство, что он больше ни секунды не сможет оставаться один.

В одиннадцать вечера он чуть ли не падал со стула от усталости. Поход на скалы, похоже, утомил Нери больше, чем он думал. А ресторан все еще был практически полон. Шансы на то, что Роза закончит работу в полночь, были крайне малы.

— Пока, Роза, — тихо сказал он, уходя, и она чуть вытянула губы, словно обозначая поцелуй.

Нери шел через ночной порт как лунатик, настолько уставшим он был. В своей комнате он с трудом разделся и заснул мертвым сном, больше похожим на обморок.

Она пришла в третьем часу ночи.

Он испуганно подскочил, когда кто-то за дверью тихонько позвал его по имени. Сердце Нери заколотилось так бешено, словно ему было шестнадцать лет и предстояло впервые пригласить девочку на танец.

Он открыл дверь. Роза улыбалась, держа в руке бутылку вина.

— Идем ко мне наверх, — сказала она просто. — Там уютнее.

В своей маленькой квартирке она открыла вино.

— Сегодня было много посетителей, — сказала она. — Именно тогда, когда так хочется домой, работа никак не заканчивается.

То, что она так сказала, прозвучало для Нери словно объяснение в любви. Они посмотрели друг на друга и выпили вина.

— Ночь такая чудесная, — пробормотала Роза.

Нери наклонился и поцеловал ее. Почувствовал, как страстно она отвечает ему, и, отбросив в сторону мысль о том, правильно ли он поступает, собрал все свое мужество, взял ее за руку и увлек на кровать.

И лишь когда на рассвете он проснулся рядом с Розой, ему с болью вспомнилась Габриэлла, и он не знал, что и думать. Он чувствовал себя счастливым и глубоко опечаленным одновременно.

46

Телефонный звонок раздался на следующее утро.

Нери с девяти часов сидел в бюро и едва мог пошевелиться. Было ощущение, что каждое быстрое движение может, словно в наказание, вызвать сильную головную боль, которая парализует его на целый день. Но хуже всего была боль в мышцах. Он просто не привык часами карабкаться по горам.

В десять двадцать восемь зазвонил телефон. Разговор с Германией.