Книга Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман

Я позволил себе вмешаться:

– Не думаю, что эмир Трапани примет прямой бой. Он прекрасно понимает, что у империи больше сил, чем у него. Скорее всего, он начнет тревожить наши войска отрядами легкой конницы, замедляя наше движение, заставляя разворачивать пехоту. И сразу же после нападения будет уходить в горы. Не станет защищать свои селения, забирая из них всех боеспособных мужчин. И отступать он будет, разумеется, не к Трапани, а к горным поселениям севернее Джирдженти, или Керкента, как они его называют. А там объединится с силами эмира Джирдженти. Общая беда заставит их забыть старые распри. И на его преследование мы потратим не менее двух недель. А это солидные деньги. Потратить в сумме три недели содержания войск и ничего за это время не добиться – не лучший вариант.

Граф Альберто помолчал и спокойно продолжил:

– Два других варианта, вероятно, потребуют привлечения войск из Италии. Минимум отозвать войска из Калабрии и Апулии. Перебросить, кроме того, наши войска морем на восточное побережье и начать наступление из Катаньи в горы, отрезая войска эмира Мессины. Впрочем, у эмира Мессины не так уж много всадников. Операция займет не менее полутора месяцев.

Все помолчали, представляя, какое количество денег потребуется на операцию. Первым нарушил молчание ландграф Людвиг:

– Так что вы предлагаете? Отменить операцию, дать мятежникам возможность беспрепятственно грабить наши городки, разрушать церкви? Император приказал нам решить проблему, а не указывать на невозможность действовать.

– Господин ландграф, я не говорил, что нам нужно сидеть сложа руки. У нас имеется еще одна возможность. Мы можем двинуть войска против эмира Джирдженти. Двинуться не спеша через Корлеоне[226] к его горным селениям. Захват эмиром Джирдженти нашего Корлеоне, укрепленного когда-то императором Фридрихом I[227], – это не нападение шайки на селение. Это открытый вызов существующему порядку. Мы не можем не реагировать. А к Джирдженти выдвинуть флот с десантом. Он должен понять, что будет зажат в клещи.

– Но эмир Трапани сможет ударить нам в тыл и полностью перекрыть наши дороги снабжения, – возразил барон Мюльштейн.

– Я думаю, если мы пошлем к эмиру нашего дорогого барона Клопофф, он сможет убедить эмира не вмешиваться в эту локальную операцию.

– А с чем я поеду к эмиру? Что я ему могу предложить?

– Вы о золоте?

– Нет, предлагать сейчас деньги – расписываться в нашей слабости. Деньги возьмет, усилит на эти деньги свои отряды и нависнет угрозой на нашем фланге. У него наверняка собственные проблемы. Если муллы и шейхи возмущены уничтожением мечетей, даже если мечети уничтожены не в их поселениях, унять их непростая задача. У эмиров сейчас авторитет не тот, что раньше, когда они были настоящими владыками. Эмир должен будет представить им что-то существенное.

– Что именно, господин барон? – осведомился ландграф Людвиг.

– Мы должны показать, что император не одобряет действия епископа Джирдженти. Именно они стали тем поступком, после которого эмирам стало трудно удержать своих подданных от грабежей и разрушений.

– И в чем это должно выражаться, барон?

– Минимум: разрешить восстановление мечетей и официально осудить это зло. Максимум: арестовать епископа.

Сразу раздались голоса:

– Но это очередная ссора с его святейшеством папой Гонорием.

– Опять интердикт?[228]

Но Джакомо Лентини медленно произнес:

– Если арестованного епископа почтительно проводят к его святейшеству с описанием нарушений указания папы и приказа императора, с просьбой принять по нему решение и, по возможности, назначить другого епископа, я не думаю, что у его святейшества будет большое желание ссориться дополнительно с императором. Он слишком заинтересован в отбытии императора на Восток. Такое описание прегрешений епископа и просьбу от имени императора наша канцелярия подготовит. И нужно предложить мусульманам переселение в Италию.

Мне только осталось добавить:

– Но флот должен обязательно предварительно показаться в Алькамо и в Трапани. Тогда я мог бы сказать эмиру, что вмешательство альмохадского халифа Абу Якуба ал-Мустансира исключено. Он не может и не захочет направлять весь флот к берегам Сицилии. У него своих забот хватает и в Африке и в Испании. А малыми силами он ничего не сможет сделать против нашего флота. Да и не захочет халиф отвлекаться от развлечений – слишком молод.

Ландграф Людвиг поднял руку, привлекая наше внимание:

– Мое решение. Адмирал, подготовьте предложения, в каком составе и в какие сроки вы можете выдвинуть флот к Трапани и Джирдженти. Это должна быть солидная эскадра. Барон Мюльштейн, сколько солдат реально мы можем в течение недели-двух выдвинуть в сторону Корлеоне? Сколько еще нужно нанять всадников, и сколько это будет стоить? Я проверю, сколько рыцарей мы сможем привлечь к кампании. Граф, подготовьте предложения императору по проведению кампании. Господин нотарий, будьте добры подготовить проект письма его святейшеству и депеши королю Германии. Подготовьте верительную грамоту для господина барона. Барон Клопофф, я надеюсь, наши предложения будут одобрены императором. Готовьтесь к отъезду сразу же после выхода в море эскадры. Договоритесь о приличествующем эскорте. Господа, я хотел бы иметь все ваши предложения послезавтра вечером, не позже.

Мы разошлись, думая каждый о своем. По крайней мере, я думал совсем не о предстоящей поездке, а о том, что нужно наладить отношения с переданными мне солдатами. Ведь от спутников многое зависит в дальних поездках. А в эту поездку я не собирался брать с собой большую свиту. Два всадника были простыми вояками-профессионалами из Северной Германии. Чувствовалось, что им безразлично, с кем и за что воевать. Лишь бы платили нормально. Но сержант оказался для меня очень полезным. Незаконнорожденный сын мелкого дворянина из окрестностей Перуджи[229], он твердо знал, что никогда не дослужится до посвящения в рыцари. Винченцо Карпаччи, так звали моего сержанта, служил в той же должности у рыцаря, погибшего совсем недавно в Апулии. Не только я присматривался к нему, он тоже присматривался ко мне. Пришлось провести с ним тренировочный бой на мечах, после которого я почувствовал, что сильно вырос в его глазах. Теперь решился попросить его потренировать меня работе с турнирным копьем.