Книга Жил-был стул и другие истории о любви и людях - Е. Е.

…Помнишь нашу последнюю встречу… после моего возвращения из Москвы?.. ты всё пытал меня… что я там делала… к кому ездила… Дорогой мой… да я просто была на очередном обследовании… и мне сказали… операция… срочно… если – нет, они не давали мне и года… Я отказалась, дорогой… Какой бы я была после?!.. я даже представить себе не могу!?.. от одной мысли тошно… а ты взгляни в интернете на фотографии… не-до-жен-щи-на…

…И всё, что я тогда по возвращении хотела… единственное… это провести вечер с тобой… может быть… даже ночь… тихо и нежно проститься с тобой…

…Так хотелось ещё раз увидеть твои глаза… прочитать в них любовь… ощутить твоё внимание… почувствовать себя любимой женщиной… желанной… отдаться твоим рукам…

Но ты не дал мне этого вечера…

Петров: – …Это больше.

Ольга: – Что же?

Петров: – Не знаю… воздух… Воздух… Ты его не замечаешь… но всё в твоей жизни есть, только пока есть он… Вот ты говоришь… я не сплю с ней… не говорю о любви… я уже даже не знаю – при каких обстоятельствах я бы сказал ей это… я не вижусь с ней месяцами… но она есть в моей жизни… и вся моя жизнь есть – пока в ней есть она… Она, правда, – воздух… Без неё невозможно ничего… Я работаю, играю в бильярд, сплю, влюбляюсь, читаю, чего-то хочу, о чем-то думаю… только пока есть она… Я же говорю – воздух… его можно не замечать… но без него невозможно ничего…

Долгая пауза в разговоре.

Ольга: – Как же ты живешь, Петров?!

Петров: – В смысле?

Ольга: – Спишь с одной… любишь другую… жить не можешь без третьей… И одного человека тебе уже никогда не хватит… Будешь врать… придумывать… мучиться… Как же ты живешь?

Петров: – Ну… вот как-то… Зато живу…

Ольга какое-то время сидит молча. Достает из сумочки платок. Вытирает уголки глаз.

Ольга: – Извини за бокал? Надеюсь, не очень больно?

Петров: – Ничего. Как-нибудь.

Ольга: – Я, наверное, пойду?.. Ничего не скажешь?

Петров только пожимает плечами.

Ольга: – Скажи… её правда больше нет?

Петров: – Я же сказал: улетела.

Ольга: – Как я понимаю… и тебя у меня тоже нет больше?

Петров молчит.

Ольга (задумчиво): – Надо же… всего только двенадцать часов прошло… А сколько всего изменилось…

Петров: – Да… всего двенадцать часов… Я мог проснуться с тобой сегодня…

Ольга: – Мог… но проснулся другой.

Петров: – Поздравляю. Надеюсь, было хорошо.

Ольга: – Можно подумать… ты ревнуешь? Или тебе есть хоть какое-то дело?

Петров тянется к коньяку. Делает ещё глоток.

Петров: – Ну… как бы там ни было… а узнать это не очень приятно.

Ольга: – А мне, думаешь, приятно?

Петров: – Так это ты из нас двоих очень любишь правду… Я от неё давно воздерживаюсь.

Ольга: – Я не такую хотела правду.

Петров: – Видишь… все хотят правду… Но почему-то только ту, что им нравится, которую хочется услышать.

Ольга: – Ну… мне она не нравится, но зато твоя… девушка… была бы рада услышать нашу беседу… а жена – так и вовсе счастлива… Для всех у тебя нашлись теплые слова…

Петров: – Ты просто не вовремя пришла.

Ольга: – Ты прогоняешь меня?

Петров: – Нет. Что ты?

Ольга: – Скажи… я ничего не могу сделать… чтобы… ты остался со мной?

Петров: – Что? Что, например? Ты столько услышала.

Ольга: – Не знаю… На самом деле… я всё это слушаю… а жду одного… ты что-нибудь скажешь… и всё изменится… будет как раньше… Меня отпустит.

Петров: – Ты проснулась с другим мужчиной… А я весь вечер провел с другой женщиной…

Ольга: – Если тебе будет легче… я проснулась одна… и заснула одна… Я не спала… ждала от тебя что-нибудь…

Петров: – Ну… на самом деле мне не легче.

Ольга: – Всё равно?

Петров: – Что ты тянешь из меня? А? Зачем?

Ольга: – Хочу услышать… что-нибудь, чтобы остаться… Ты не попытаешься меня удержать?

Петров: – Я никого не удерживаю… Не удерживал.

Ольга: – Я – не все.

Мы видим изящную руку в перчатке. Берет со стойки паспорт и посадочный талон. Это Анна. Она отходит от стойки регистрации. Багаж сдала, и ничего, кроме маленькой сумочки, у неё нет. Оглядывает зал… Идёт на посадку… У самого прохода ещё раз останавливается, оборачивается. Ищет… Нет… Никого нет в этом зале, кто ей нужен.

…Дорогой… у меня всё меньше и меньше сил… я ухожу… Хоспис… Суржика я пристроила… Ты извини, что я не отдала его тебе. Надеюсь, и ЭТО ты поймешь. Там ему будет хорошо. Новые его хозяева просто помешаны на ирландских терьерах… Жаль, я не увижу… как он будет шуршать листьями с нашей дочкой… ронять её… тыкаться в неё носом…

Господи!! ЧТО ЖЕ ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

Ольга встает. Как бы тяжело ей ни было, но она понимает – ждать уже нечего. Никаких надежд.

Петров: – Ольга…

Ольга: – Прощай.

Петров: – Не пропадай, ладно… Я позвоню как-нибудь.

Ольга: – Ой, нет… Не обещай… А то я буду ждать… А ведь напрасно, да?!.. Береги себя, любимый… И не пей столько. Ольга разворачивается, уходит. Петров смотрит ей вслед. За двенадцать часов жизнь его полностью изменилась. Он успел встретить, потерять и отказаться. Он переводит взгляд на небо.

Петров: – Ну… вот и всё…

Салон самолета. Анна у окна. Она не сняла ни косынку, ни пальто, ни очки, ни перчатки… Красивая, но закрытая женщина. Вся в себе. Смотрит в окно. И только по короткому движению кисти догадываемся – утирает слезу.

– А вчера я прощалась с нашим городом… Целый день я гуляла, впитывала его воздух… ещё раз смотрела на его улицы… дома и деревья… Было тихо, спокойно и пусто… Вещи уложены. Все, какие нужно, бумаги написаны… Подруг я повидала ещё на той неделе. Ничего, конечно, им не сказала… Родители и брат будут знать, где я… Я давным-давно с ними всё обсудила… Когда всё кончится, он позвонит тебе…

…Но главное был ты…

Я не могла уехать, не повидав тебя… Просто НЕ-МОГ-ЛА!!!.. Ты же мой праздник! Ты же моё счастье! Ты же мой любимый! Мой единственный!!!