Книга Цифровой, или Brevis est - Марина и Сергей Дяченко

* * *

Арсен долго сидел, вертя в руках телефон. Максим делал что-то на ноутбуке, на мониторах шагали люди, сидели и работали люди, ждали перехода перед оживленной дорогой, снимали деньги с карточек…

– Это ненормально, – сказал наконец Арсен.

– Договоримся о понятии нормы, – сразу откликнулся Максим.

– Человек не может так переживать из-за… виртуальных вещей.

Максим развернулся в кресле. Закинул ногу на ногу. Улыбнулся широко и искренне:

– Может. Только из-за них он и может переживать.

Он помолчал, давая Арсену возможность осмыслить.

– Помнишь, мы с тобой говорили о собаках? О цифровых щенках, которые сидят в темноте и ждут, пока придет хозяин? Я тебя спросил: все эти люди, что платят реальные деньги за виртуальных собак, они сумасшедшие? Ведь за эти же деньги они могли бы купить что-то настоящее. А ты спросил: например, что? Любовь? Дружбу? Радость жизни? В этот момент я понял окончательно, что ты мне очень нужен, что мы сработаемся.

– Про щенков я понимаю, – пробормотал Арсен. – А сетевые дневники…

– А дневники – это то же самое. Некоторые люди чувствуют себя щенками в темноте. Каждый визит в сетевое сообщество для них – все равно что прогулка с хозяином.

– Моя мама не щенок!

– Нет, конечно. Я не хотел тебя обидеть. Я прекрасно понимаю, что мучает тебя не только ситуация с мамой… Но прежде всего осознание, что ты это сделал. Ты ее отключил. Ты ведь хотел власти, да?

– Да.

– Ты думал, что власть выглядит как-то по-другому?

– Максим…

– Мне просто нужен твой душевный комфорт. Просто. Хочешь, чтобы родители были счастливы? Они будут. В следующий раз не делай резких движений, посоветуйся со мной.

– Я же видел эти блоги. Те, что у Ани.

– Ну, кроме Аниных, есть и настоящие… Но, справедливости ради, Аня работает филигранно. Я сам иногда путаюсь: человек ли, манекен…

– Максим… – Арсен замялся.

– Что?

– А если я тебе что-то прикажу? Подключив «власть слова»?

Максим прищурился:

– А хочется?

– Ну…

– Нет, а что бы ты мне хотел приказать?

– Я просто так спрашиваю. Ради интереса.

– Вот робкий ты все-таки и деликатный парень. Аня проще поступила – сразу взяла да попробовала.

– Аня?!

– Ну да. Она предполагала, конечно, что толку не будет. Я мощнее как система, мой ресурс несопоставим с любым человеческим ресурсом.

– Да, – сказал Арсен, и в глотке у него сделалось сухо.

Максим развел руками:

– Но мы с тобой давно договорились: я не собираюсь кого-то обманывать и уж тем более кого-то принуждать. Ты сам ко мне пришел, хотя мог бы соскочить, я отпустил бы тебя без единого звука. И сейчас, только скажи, – я с больным сердцем, но отпущу тебя на все четыре стороны. Не потому, что у тебя есть на меня управа, а потому, что существует свобода воли, доверие, симпатия, наконец. Ты мне очень симпатичен, Арсен. А я тебе?

И он заржал радостно, глядя на озадаченное Арсеново лицо:

– Не смотри на меня так… Запомни: все приедается в жизни: деньги, женщины, слава. Не приедается только работа, которую любишь. И, представь себе, у меня есть для тебя новая интересная работенка!

* * *

«Преступление и наказание: игра нового поколения». На обложке выступал из тумана шпиль Петропавловки, и грязный человек сидел на набережной. Лицо у него было напряженное, в глазах, если присмотреться, раскрывались две темные подворотни. Арсен стал вглядываться дальше, и картинка преобразилась: появился город, зыбкий и опасный, распался и снова сложился в лицо.

– Как тебе?

– Картинка гениальная, по-моему, – осторожно сказал Арсен. – Кто это делал?

– Наш питерский филиал. Там художники, там разработчики, и все это, в принципе, вот-вот уйдет в широкую продажу, причем сразу в пиратском издании. – Максим захохотал.

– Никаких презентаций, рекламы… не будет, что ли?

– Реклама – это товар на прилавке, Арсен. После того как первые ребята из любопытства попробуют эту игрушку – начнется бум, начнется истерика, вот увидишь.

Арсен перевернул пластиковую коробку. На задней обложке, как водится, помещались скриншоты – картинки из игры, и даже маленькие, в скверной, как бы пиратской печати они производили странное, очень сильное впечатление. Серо-фиолетовая гамма… Глубокое небо, каналы, гранитные набережные… «Жанр игры не поддается точному определению: это квест с элементами стратегии, шутера, ролевой игры. Пятьдесят вариантов концовки. Двести сорок часов непрерывной игры – и это только основная линия, не считая дополнительных заданий».

– Ого…

«Игра является первой в линейке так называемых психопатических триллеров от компании «Новые игрушки»…

– Психопатических триллеров?!

– Вот это как раз рекламный ход, – Максим кивнул как профессионал профессионалу. – А игрушек будет много, все разные: для депрессии, для просветления, для адреналина, для смеха, для тупого развлечения… И все очень большие.

– Когда же это все… кто же это все успеет сделать? Одну такую игру… по многу лет вытягивают, только одну игрушку такого класса…

– Успеют, – беспечно пообещал Максим. – У нас не только в Питере филиалы. Кстати, как мама?

– Отгул на работе взяла, – Арсен старался говорить без горечи. – Сидит за компом. В блогах из-за ее ухода такая буча поднялась… – Он помолчал и добавил шепотом: – Они называют это «самоубийство».

– Сумасшедшие, – Максим хохотнул. – Сектанты. Арсен, игрушка не готова, перед тем как ее выкинут на прилавки, надо еще сделать одну штуку. Вроде простую и вроде не очень…

Он склонил голову к плечу.

– А от меня чего требуется? – Арсен насторожился.

– Я попросил бы тебя ее пройти по основному квесту.

– Двести сорок часов?! Или это так только говорится – для покупателей?

– Чистая правда. Для рядового игрока – именно столько, причем оторваться невозможно. Они будут ходить, как кролики, с красными глазами, вот как у меня. – Максим моргнул. – Но тебя я попросил бы… немножко цифрануться ради такого дела. Время исполнения задания будет три – три с половиной часа.

– Ты же обещал, что не будешь на меня давить, – пробормотал Арсен.

– А я давлю? Я предлагаю. Игра отличная, это я гарантирую. Ты не будешь нуждаться в еде, сне, тебя ничего не будет интересовать – только игра. И когда ты дойдешь до финала – пройдет три часа. Рабочий день не успеет закончиться. Ну попробуй, трусишка!