Книга 50 знаменитых самоубийц - Елена Кочемировская

В 1901 г. социалисты Окленда выдвинули кандидатуру Лондона на пост мэра, но на выборах за него подали голоса всего 245 человек. Впрочем, неудача не обескуражила Джека; он по-прежнему оставался ярым социалистом – все его письма к соратникам по партии начинались словами: «Дорогой товарищ» и оканчивались: «Ваш во имя революции, Джек Лондон».

В 1903 г., после выхода в печать повести «Зов предков», Лондона признали классиком литературы.

Летом того же года писатель оставил жену и двух дочерей и женился на Чармиан, племяннице редактора журнала, в котором был опубликован первый рассказ Джека. Чармиан во многом была похожа на мать писателя, Флору. Она оставалась рядом с Джеком, которого безумно ревновала к работе, друзьям, фермерству, вплоть до трагического финала – по ее собственному признанию, ночь после смерти писателя была первой, когда она спокойно заснула, не думая о его реальных и мнимых похождениях.

Отношения между Лондоном и его первой женой Бесс, самолюбивой и гордой, так и не наладились; с годами они лишь осложнялись бесконечными ссорами из-за денег, завещания, влияния на детей. Отношения между сестрами, старшая из которых, Джоан, была копией матери, а младшая, Бекки, – отца, тоже оставляли желать лучшего.

В конце 1903 г. писатель закончил роман «Морской волк» и отправился в качестве военного корреспондента в Японию. Его репортажи о русско-японской войне печатаются на первых полосах. Когда Лондон вернулся в США в начале 1904 г., «Морской волк» занял прочное место среди бестселлеров.

Слава и деньги поставили писателя перед выбором между голодным бунтом и куском хлеба с маслом. Голодное детство подсказало ему ответ – Джек стал работать на публику. Он больше не мог голодать.

Лондон работал по-прежнему, порой до головной боли, но из его жизни исчезло то, что всегда подпитывало его творчество: настоящая мужская работа, борьба со стихией, обстоятельствами, окружающей действительностью. Писатель приобрел ранчо в графстве Сонома и занялся сельским хозяйством, следуя исключительно передовым технологиям. Здесь он провел последние 11 лет своей жизни, стремясь организовать образцовое хозяйство и устроить своего рода коммуну. Однако из этой затеи ничего не вышло, во многом из-за недоверия Джека к окружающим: рабочим, подрядчикам, соседям (впрочем, они сами частенько давали для этого повод).

Джек Лондон загорелся идеей построить яхту по последнему слову техники и объездить на ней весь мир. Однако он нашел «помощников», которые, выкачав из него десятки тысяч долларов, сконструировали «Снарк» – невероятно красивую яхту, которая оказалась почти неприспособленной к настоящему плаванию. Тем не менее, Лондон вышел на ней в открытый океан, не желая признавать, что роскошное судно оказалось жалкой посудиной. Впрочем, профессиональные качества команды оказались вполне под стать кораблю – они несколько раз теряли курс, чуть не тонули, и только чудом яхта не развалилась на куски. За время плавания Джек создал, наверное, самое лучшее свое произведение – почти автобиографический роман «Мартин Иден», историю борьбы простого парня за место в обществе. Роман закончился трагедией – добившийся успеха, но исчерпавший себя Мартин покончил с собой.

Потерпев фиаско со «Снарком», Лондон пытается занять себя новым проектом и построить «Волчье логово» – настоящий замок в густом лесу, вдали от жилья и дорог, на площади в 15 тыс. квадратных футов. Дом был построен на сваях, способных выдержать любые сейсмические бури: за пять лет до этого Сан-Франциско был уничтожен страшным землетрясением. Но недаром говорят: кому суждено быть повешенным, не утонет. «Волчьему логову» суждено было погибнуть не от землетрясения. Лондоны уже готовились к переезду, как вдруг огонь в течение нескольких часов уничтожил здание. Писатель до конца дней был уверен, что это поджог. Думали, правда, что пожар возник в результате возгорания промасленной ветоши, небрежно брошенной рабочими. Неожиданная гибель «Волчьего логова» так и осталась одной из загадок, окружавших имя Джека Лондона.

1913 г. стал вообще несчастливым для Джека, его словно преследовал злой рок. Он попал в больницу с приступом аппендицита, и его пришлось срочно оперировать. Чармиан родила дочь, которая не прожила и трех дней. Плохо шли дела и на ранчо – погибла любимая лошадь, заморозки погубили урожай фруктов, саранча атаковала эвкалиптовые саженцы; кукурузные плантации были сожжены суховеем, эпидемия погубила свиней. Наконец, Лондон вел одновременно несколько тяжб: за право пользования водоемом неподалеку от ранчо и за авторские права на свои произведения.

В общем, все изменилось к худшему. Объезжая ранчо, он замечал теперь, что рабочие увиливают от дела, стараются содрать с него больше, а сделать поменьше, считая ранчо прихотью богача. Потерпели неудачу и попытки Джека добиться хоть одного доброго слова или жеста участия от Джоан, своей старшей дочери.

Но было еще одно, пожалуй, самое жестокое открытие: сорокатрехлетняя Чармиан оставалась капризным и неуравновешенным ребенком, целиком поглощенным ничтожными ребяческими забавами. Он страстно желал сына, который станет продолжателем его дел. Джек еще надеялся найти и полюбить женщину, которая тоже полюбит его и подарит сына. Зная, что Чармиан никогда не даст ему этого, он горевал, что умрет, не дождавшись ребенка.

Алкоголь постепенно становится необходимой частью жизни писателя, несмотря на то, что у него развивается тяжелая почечная недостаточность. Болезнь заставляла его пить, пьянство усугубляло болезнь. К виски его толкал упадок духа, но, напившись, он еще больше падал духом. Молодость ушла, ушли здоровье, ясность мысли, а работал он по-прежнему изо всех сил – и ежедневная кварта шотландского виски валила его с ног. Ему и раньше случалось выпивать, теперь же он был пьян постоянно.

Писатель по-прежнему регулярно работал, отправляя свои произведения на книжный рынок. Годовой доход составил 75 тыс. долларов, но расходов становилось все больше, и Лондон был вынужден работать, работать, работать… В течение 1914–1915 гг. читатели получили возможность прочитать еще пять новых книг, и, очевидно, публика несколько устала от его творений. Весьма холодно принимают его роман «Маленькая хозяйка большого дома», не привлекает внимания и сборник рассказов «Черепахи Тасмана».

Писатель чувствовал себя очень плохо, однако продолжал прежний образ жизни: много работал, пил, курил и совершенно не придерживался предписанной врачами диеты. Но было еще кое-что, о чем не ведала ни одна живая душа, кроме его сводной сестры Элизы: его мучил страх, что он сойдет с ума. Мозг его был слишком истощен, чтобы работать; а между тем приходилось писать каждый день. Он боялся, что когда-нибудь мозг не выдержит, а кроме того, он был уверен в дурной наследственности, считая мать не совсем нормальной. Джек просил Элизу не бросать его, не отправлять в больницу, если он сойдет с ума. Элизе ничем не удавалось унять его страх, и каждый раз она клялась, что никогда не расстанется с ним, не отправит в больницу, будет сама заботиться о нем.

21 ноября 1916 г. Джек лег спать, как обычно, в 8 часов вечера, а в 7.45 утра конюший застал его без сознания. На полу валялись две почти пустые бутылочки из-под морфия и атропина, а на ночном столике лежал листок из блокнота с какими-то расчетами – как оказалось, смертельной дозы. Доктор Томсон, первым вызванный к больному, диагностировал отравление наркотиками и послал в аптеку за противоядием. Затем приехал личный терапевт Лондона, и последним прибыл доктор Портер. Сообща они пытались привести Джека в чувство: промыли желудок, ввели лекарства, сделали искусственное дыхание. Все было безуспешно, вывести его из комы им не удалось. Он умер, не приходя в сознание.