Книга Пантера Людвига Опенгейма - Дмитрий Агалаков

Взгляд умирающего индуса встретился с глазами Давида.

– Хозяин ждал, когда ученики Раджинава постигнут науку Огня. Хозяин решил выкрасть женщину, отвезти ее на Восток и заставить ее научить его тайне Огня. Второй сын выкрал женщину, но обманулся – это оказалась не Лея Вио.

Давид вспомнил тот день перед войной: синематограф, смуглый человек у афиши, молодая женщина, так похожая на Лею, уходившая по тротуару…

– И что он сделал с той женщиной?

Индусу хватило сил для усмешки:

– Он утопил ее той же ночью. В мешке, привязав к ногам камень.

Давид обернулся к Гризо – бледному, собранному.

– У вас, капитан, есть лишний повод оценить их человеколюбие!.. Чья была очередь на улице Южных Моряков?

– Твоя.

– А теперь скажи, где я найду твоего Хозяина?

– Убей ее, – сказал индус.

Только теперь Давид почувствовал, что девушка в его руках ослабла – она давно потеряла сознание. Он положил ее на пол, мрачно усмехнулся:

– Ты любишь свою сестру. Но отца ты любишь больше, не так ли? Ведь ты – третий сын Хозяина. Правда? Того Хозяина, имени которого ты, «к сожалению», не знаешь. Я тоже не знаю, как зовут его. Но зато я знаю, как звали отца Хозяина, твоего деда. Его звали Амрат Чандр!

Угасающее лицо индуса вдруг стало каменным.

– Убей ее, – тихо повторил он.

– Зачем? – словно о чем-то вспомнив, Давид полез в карман пиджака, достал оттуда смятый конверт в кровоподтеках и потряс им перед лицом индуса. А тот, вдруг ожив, уже пытался уловить адрес, даже из последних сил приподнял голову. – В этом письме ходатайство о ее помиловании. На этот час, конечно. Вот что тут написано: «Цесареополь, улица Скакуна из Джиррля, дом семьдесят восемь, медник Аль-Кабир». Писали по горячим следам, верно? На радостях. – Давид улыбнулся. – Вы поторопились.

Из горла индуса вырвался стон. Давид наклонился к нему:

– Когда ты сдохнешь, а твою сестру повесят, ты догадываешься, где буду я?.. А теперь – прощай.

В это мгновение тело индуса выгнулось, мускулы его лица свела судорога, а следом горлом хлынула кровь. Он был мертв.

– Какая странная судьба, капитан, – проговорил Давид. – Я был свидетелем смерти всех трех братьев. Только один я. К чему бы это?

– Вам надо избавиться от пятен крови, Гедеон, – трезво рассудил Грэг Гризо. – И поторопитесь.

Давид понимающе кивнул. Водой из кувшина он омыл неглубокую рану на шее женщины. Когда он сажал ее на стул, индуска очнулась. В глазах ее был прежний страх.

– У тебя никогда не будет шрама, – сказал Давид и обратился к Гризо. – Нам пора, капитан. Я думаю, мы уложились вовремя.

Выбравшись из крепости, они медленно шли через пригороды, вдоль побережья. На плече Давида уже сидел черный ворон, на которого то и дело косился Гризо.

– Сколько вам лет, Гедеон? – неожиданно спросил Гризо.

Давид смотрел на океан – серый и неприветливый.

– Тридцать два.

– Я на три года старше вас, но рядом с вами чувствую себя юнцом. Если бы не эти индусы, не трагедия на «Святой Катарине», я принял бы все это за розыгрыш. Жрецы Огня. Восток. Роковая месть. – Капитан Гризо остановился. – Кто вы, Гедеон?

– Кто я? – у усмешкой оглянулся Давид. – А вам не покажутся странными мои титулы? И вы не сочтете меня сумасшедшим, Грэг? – он впервые назвал его по имени.

– Постараюсь.

Гризо выжидающе смотрел на него.

– Хорошо, слушайте. Волей провидения я – наследник Великих Брахманов, магов и чародеев. И, несмотря на европейское платье, верховный жрец, увы – незаконный, древнейшей тибетской секты, передающей великий Огонь несколько тысячелетий – из поколения в поколение. Это если быть кратким. Вы довольны моим объяснением, Грэг?

Не ответив, Гризо вновь двинулся вперед, разглядывая камни под ногами.

– Но главное сейчас не это, капитан, – продолжал Давид. – Те, кто убил моего учителя и друга, попытаются убить не только меня, но и еще одну женщину – прекрасную женщину, верьте мне! Слушайте, Грэг, возьмем быка за рога: что вы намерены делать в ближайшие недели? Я слышал, у вас отпуск.

– Мне необходимо отвезти прах моего кузена к его родным, в Ларру.

– А потом?

– Вы хотите мне что-нибудь предложить, Гедеон?

– Да. Знаете, одному будет сложновато. К тому же я совсем не владею турецким. Я хочу съездить на недельку-другую в один прекрасный восточный город. В Цесареополь. Развлечься. Мне рассказывали о нем много замечательного: экзотические рынки, попугаи в клетках, львы на цепях. Составите мне компанию? – Давид не вытерпел долгой паузы. – Просто рискните, черт возьми!

Грэг Гризо смотрел в сторону океана.

– Через неделю небольшой пароход «Капитан Грокк» уходит на Цесареополь, – обернувшись к Давиду, сказал он. – Я успею.

– Отлично, Грэг. – Давид достал папиросу и закурил. – Через неделю я буду ждать вас в гостинице «Цветок Альгамбры». Надеюсь, за последние одиннадцать лет с ней ничего не стряслось… Итак, мы расстаемся?

– Скажите, Гедеон, зачем вам этот ворон?

– Это мой талисман.

– И он приносит вам счастье?

– Мы увидим это в ближайшее время, капитан Гризо.

Офицер отдал ему честь, повернулся и зашагал в сторону крепости.

2

В старинной гостинице «Цветок Альгамбры», сидя на террасе, Давид разглядывал горизонт – тонкую синюю линию, где море соприкасалось с лазоревым небом. Туда же смотрел и сидевший на перилах балкона старый путешественник ворон Кербер: когда-то – его неприятель, теперь – спутник, молчаливый и угрюмый.

Странная у них компания! – думал Давид.

Он пил черный кофе с коньяком, курил одну за другой папиросы и задавал себе тот самый вопрос, который совсем недавно задал ему капитан Гризо.

«Кто вы, Гедеон?» – спросил его тогда из-за спины морской офицер, случайный знакомый, и возможно – будущий компаньон.

Так кто же он на самом деле?

В тот день он ответил: жрец Огня, наследник Великих Брахманов, тибетских чудотворцев, иллюзионам которых нет и не было равных!

И все же это был не ответ – отговорка.

Старик научил его многому. Разжигать в сердце Огонь и выпускать его наружу, как ветер, ураган, смерч. Он дал ему знание того, что в начале хотел укрыть от своих учеников – силу побеждающего огня.

Лея добровольно отказалась от этой науки.

Когда-то в доме Баратрана, в своей комнате, Давид устраивал фокусы. Стоя в пяти шагах от канделябра, он движением руки – с расстояния пяти шагов – рассекал напополам свечи. Невидимый острый клинок был в его руках. Оплавленные восковые обрубки укрывали стол и полы.