Книга Домик с крокодилами - Ольга Степнова

– Я решила не выяснять причины бесплодия, – вздохнула Ирма Андреевна. – Я сделала экстракорпоральное оплодотворение.

– Что?! – завизжал Никас и задёргался в своих путах как рыба в сети. – Прохор не мой ребёнок?!

– Нет. Он мой ребёнок! Я любила его всё время пока носила, любила, когда он родился, и люблю все эти десять лет! Я люблю его так, как ни одна мать не любит своего ребёнка, потому что в этой любви есть ещё та часть материнских чувств, которые не достались Насте.

– Ты дрянь! – завопил Никас. – Нет, ну какая же ты дрянь! Я воспитывал хрен знает чьего щенка! Вот почему он такой дурак получился! Вот почему!

Ирма Андреевна вдруг подскочила к нему, вцепилась ногтями в горло и начала душить.

– Он не дурак! Он умный и смелый мальчик! Умный и смелый! Повтори!

– Умный и смелый! – прохрипел Никас. – А-а…

– Он Прошу специально запугивал, я сама слышала, – мстительно сообщила Мария. – Ему зачем-то нужно было, чтобы мальчишка всего боялся.

– Я не запугивал, я в нём смелость воспитывал!

– Где Прохор? – Ирма ещё сильнее вцепилась в горло своего мужа. – Где мой сын, гад?!!

– Он у… утонул, – еле выдавил из себя Никас. – В речку прыгнул…

– Что?! – Ирма разжала пальцы и отшатнулась. – Что ты такое говоришь, подонок?! Что он говорит?! – обратилась она к нам и вдруг стала метаться от одного к другому и трясти всех за грудки: – Что он говорит? Что он говорит? Где мой сын?

– Я же говорила вам, Ирма, что Прохор сбежал, – Элка схватила Громову за плечи и попыталась успокоить. – Прохор сбежал и… ничего пока неизвестно.

– Этот дефективный вырыл подкоп столовой ложкой, – хихикнул Никас. – Я же говорил, что Черкасов за ним плохо смотрел. Так вот, этот идиот, который боялся собственной тени, удрал и сиганул в реку! А там глубина – мама, не горюй! И течение… Взрослый мужик утонет. Вещички на берегу остались, а пацан – тю-тю! Утоп. Боюсь, даже тело теперь не найти.

– Ох, ты, господи! – всплеснула руками Мария. – Убил, убивец! И мальчишку тоже убил.

– Я же говорю, он сам утоп! Кто его в реку просил бросаться?

Ирма отвернулась к стене и зарыдала.

Сазон схватил пестик и подскочил к Никасу.

– Хошь, я тебя нормальному стриптизу научу, нарцисс поганый, хошь?!

– Уйди! – заорал Никас. – Я не виноват! Я Прохора пальцем не тронул! Это козёл-воспитатель виноват в его гибели, он его всяким экстремальным штучкам учил!

– Подожди, – остановил я Сазона, – так это ты, сволочь, Сома в доме поджёг?!

– Не я, а Линда. Я только его по голове запиркой шарахнул, а Линда догадалась дом подпалить. Только этот ваш Сом какой-то неубиваемый. В колодце не утонул, в доме не сгорел… Эй, толстый, ты из чего сделан, если в воде не тонешь и в огне не горишь?!

– Из хороших намерений, – буркнул Сом.

– А я, значит, из плохих, – хмыкнул Никас. – И поэтому погорел.

Ирма рыдала, уткнувшись в стену, Мария гладила её по спине.

– Драгоценности из сейфа тоже ты спёр? – жёстко спросила Элка.

– А почему одним всё, а другим ничего? – Никас пожал плечами. – Ирма себе ещё брюликов купит, а у Линды на бижутерию аллергия. Чешется она от железа и от пластмассы!

– Как ты узнал код сейфа?

– Догадался. Это год и день рождения Прохора.

– Правильно, не хватило ума прибрать к рукам имущество и деньги, стал хватать то, что плохо лежит, – засмеялась Беда.

– Да! Стал хватать! Только мне, дураку, драпать нужно было, а я решил, что мне мало.

– И поэтому стрелял в Ирму с вышки? С выкупом не получилось, решил стать наследником?

– Что-то типа того. Только стреляю я хреново, рука дрожит. Пришлось Машку в заложницы брать.

– Нет, ну дайте, я его правильному стриптизу обучу! – Сазон опять ринулся к Никасу с пестиком, но я удержал его.

– Уберите его! – завизжал Никас. – Уберите этого чокнутого старикана!

– Это я – чокнутый старикан? – взвился Сазон. – Я?! Сынку, ну дай, я ему лекции почитаю, дай! Я хороший лектор! С указкой, бля, как сказал бы мой верный друг Мальцев!

– Не дам, – я отобрал у Сазона пестик и спрятал в шкаф.

– Ну и дурак, – обиделся дед. – Мне теперь что, пальцем его воспитывать?

– Я тебя сейчас тоже в шкаф затолкаю, – пообещал я. Дед подбежал к столу и, филигранно наполнив рюмки ровно до половины, подскочил к Ирме.

– Курочка, дорогая, сопли утри, слюни подбери, и градус, градус повысь в крови, я тебя умоляю! Ты ж у нас кто?! Бизнесвумен, прости меня, господи. А это значит – воля, ум и железное самообладание. А теперь включи все эти качества и подумай своей бизнесвуменской головой, разве одежда на берегу – это доказательство того, что твой сынку утоп? Я своего дылденя, знаешь, сколько раз хоронил?! Мне однажды даже гроб с его телом выдали.

– Гроб? – всхлипнула Ирма Андреевна и послушно выпила ром, чтобы повысить градус в крови.

– Да, курица, да! Мне выдали цинковый ящик и заявили, что в нём мой сынку. Я этот ящик со всеми почестями похоронил, но поминки запретил делать, потому что верил – мой Глеб живой. Так что утри сопли и жди, объявится твой пацан – грязный, голодный, с водорослями в ушах, но целый и невредимый.

– Дело дед говорит, – кивнула Мария. – Он вообще, кто?

– Царь, – всхлипнула Ирма. – Он самый настоящий царь! Они все тут цари и царевны.

– Ну, раз царь, значит умный, – резюмировала Мария и заглянула в духовку, чтобы проверить пирог.

– Вернётся мой Прошка, – прошептала Ирма, рукой утирая мокрое от слёз лицо. – Вернётся… Нужно распорядиться, чтобы все больницы и приюты прозвонили.

– Утоп твой Прохор, утоп! – со зловещим свистом прошипел Никас.

Каюсь, я не сдержался и с размаху заехал ему по физиономии. Из носа у Никаса хлынула кровь.

– Где Черкасовы? – схватил я его за грудки. – Где Линда и Сашка?

– Так я тебе и сказал! Ты что, прокуратура? – выплюнул мне в лицо Никас. – И вообще, – усмехнулся он, – вы не знаете, отчего это я с вами так разоткровенничался?

– Потому что всем преступникам всегда хочется рассказать о своих преступлениях, – любезно пояснила Беда.

– Это ты так думаешь, марательница бумаги, а на самом деле я просто тянул время, чтобы развязать эти паршивые верёвки! – Он вдруг дёрнулся, соскочил со стола, и с его ног фантастическим образом слетели обрывки простыни, которыми он был накрепко связан. С бешеной скоростью Никас рванул к двери, и никто – даже Вася, с его оперативными навыками, не успел преградить ему путь.

– Держите его! – закричала Ирма. – Уйдёт!

– Ах, ты… – бросился за Никасом дед, выхватывая на бегу пистолет. – Стой, сука белобрысая!