Книга Чародей звездолета «Агуди» - Юрий Никитин

Он часто задышал, донельзя раздраженный.

Я сказал хмуро:

– Для биологического вида высшей ценностью является еговыживание среди других видов. Внутри вида – те же критерии. Кто лучше, мы или кобызы, –решается просто: кто останется на лужайке после схватки, тот и лучше. Добро,как говорят, всегда побеждает Зло, так что кто победил, тот и добрый. Ибо этотлучший заселит окрестные леса и степи, будет размножаться. Для победынедостаточно крепких кулаков, нужна еще и воля. Сейчас мы пытаемся собрать ее вкулак… Надеюсь, у нас получится. Хотя и с опозданием, как всегда на Руси.Слишком долго сменяющие друг друга правительства делали все, чтобы ублажитьлиберальную оппозицию. Более того, сами либералы возглавляли последниекабинеты. Это я о вас, Андрей Каземирович, да и о себе. Но не только народ, мысами тоже увидели, увидели, что это дало. Наступил Час Топора, а мы егостарательно не замечаем.

Убийло спросил медленно, перекатывая слова, словно впервыеуслышал даже по отдельности:

– Час Топора?

– Да, – ответил я с тяжелым сердцем. – Теперьвот что… Бисмарк сказал, что русские долго запрягают, но быстро ездят?.. Этобыла деза, чтобы мы и вовсе не слезали с печи, но в нашем случае так и будет. ВРязанской области назрел серьезнейший нарыв. Даже не нарыв, а там созрелаопухоль. Вы знаете, о чем я. Но полумеры, которые предложил уважаемый ИгорьСамойлович, приведут нас к новой затяжной войне, печальный опыт у нас уже есть…Так что я взял командование операцией в свои руки. Сообщаю, что сейчасускоренными темпами готовятся военные силы. Ну, за исключением ядерных. И,пожалуй, флот можно оставить в покое. Но военно-воздушные силы должны бытьприведены в полную готовность…

Я подпустил в голос иронии, но все равно прозвучало горько,а ирония сама по себе абсолютно без моего желания перешла в сарказм. Мне непонравилось, как организм управляет мною, это я должен управлять им, ведь я нетолько человек, я политик, а это двойные обязательства, но все равно Каганов иУбийло едва не раскрыли рты, как рыбы на берегу. У Убийло глаза вообще полезлина лоб, Босенко вскинул брови и сделал вид, что застыл в безмерном удивлении, ау Сигуранцева вообще отвисла челюсть. Только Громов не дрогнул лицом, ностарался сделать вид, что он изумлен, ну просто безмерно.

После напряженной паузы робко сказал Сигуранцев:

– Господин президент…

Он умолк, смешавшись, я сказал желчно:

– Вам непонятно, почему вдруг такое предлагаю я?.. Да потому,что не страшусь брать на себя ответственность. И потому, что прекрасно понимаю,если мы не ликвидируем эту опухоль в считаные дни, нас сожрут страны Запада,Востока, Севера, Юга и все-все организации, конфессии, партии. И еще потому,что так будет меньше жертв. У нас не понимают, что, когда США сбросили ядернуюбомбу на Хиросиму, они спасли не только своих солдат, но и японцев, иначе тедрались бы до последнего солдата и последнего человека. Если разом жестко ирешительно сотрем этот нарыв с лица земли, то поставим мир перед фактом.Исламские страны не смогут помогать им деньгами и оружием, Запад не сможетразыгрывать их карту против нас, нашим правозащитникам останется лишь обвинятьнас в уже свершенном…

Каганов медленно наклонил голову, принимая мое решение, новзгляд не спускал, получилось, что смотрит исподлобья, словно бык на тореадора,а Убийло проговорил робко:

– А нельзя ли что-нибудь… более компромиссное?

– Между чем и чем?

– Между полным попустительством и вашим… э-э…людоедским решением. Насколько я понял, вы хотите ввести туда войска? Иначинать арестовывать всяких экстремистов?

Я спросил хмуро:

– И что это даст? Штатовский президент сморозилглупость, заявив, что победят, всюду преследуя исламских экстремистов,вылавливая их по свету, предавая суду… Он мыслит штампами прошлого века. Исламне нуждается в экстремизме. Экстремизм, терроризм – выплески энергии горячеймолодежи, что спешит приблизить победу ислама. Ислам сам по себе побеждаетвсюду, на всех континентах. В том числе и в США, там ежегодно мусульманскаяобщина увеличивается на пять-семь миллионов человек! В то время как рождаемостьстоит на месте. Не снижается, как у нас, но и не поднимается. Через сорок лет вСША был бы исламский президент… да только не проживут США еще сорок лет.

Громов тяжело вздохнул:

– Но пока живы, еще насрут на планете, а главное – нам.Нет, Андрей Каземирович, полумерами не обойтись. Это будет война на истощение,а России в ее нынешнем состоянии не тягаться даже с кобызами. Если учесть, чтона защиту кобызов встанет не только Запад, досаждая санкциями, но и родной имВосток, снабжая братьев по вере деньгами, продовольствием, оружием.

– Давайте посмотрим сценарий, – предложиля, – который считает компромиссным наш Андрей Каземирович. То естьокружить конклав кобызов не то рвами с водой, не то колючей проволокой… И чтодальше? Во-первых, Лев Николаевич прав, во всем мире поднимется крик о массовомконцлагере, где наряду с ни в чем не повинными людьми… запомните, это «ни в чемне повинные люди» будет звучать постоянно и в конце концов вызовет тошноту…

– Я уже давно ее чувствую, – раздраженно рыкнулГромов.

– Тогда рвоту. На Западе начнут перекрывать намкислород, применять санкции, с Востока к кобызам пойдет вооружение, рекойпотекут доллары, через границу будут прорываться вооруженные группы, чтобыкобызам в Гренаде… тьфу, в России свободу отдать.

– Бандформирования, – буркнул Сигуранцев. –Уничтожим, уже научились!

– Если бы бандформирования, – сказал я сгоречью. – А то как раз пойдут чистые романтики со всего мира. Никто изнас по юношескому максимализму и недомыслию не умел копать глубже, они тоже неумеют и будут думать искренне, что сражаются за свободу угнетенных. Никому неможет прийти в голову, что угнетателем может оказаться малый народ, аугнетенным – большой…

– Как это не может? – удивился Громов. Он указална Каганова. – А он разве нас не угнетает?

– Их будет много, Лев Николаевич! – продолжиля. – Еще не весь мир освинел, не весь. И мы этих чистых и благородныхвстретим на своих границах пулеметами, накроем бомбовыми ударами. Во всехстранах поднимется крик, да нам и самим будет гадко, ибо наша правота будеткакой-то нехорошей, чересчур кровавой…

Каганов сказал с надеждой:

– Тогда израильский вариант! Как те в палестинскойавтономии… Прямо сейчас двинуть туда усиленные ОМОНом наряды милиции.Расставить посты по всем дорогам. Строго проверять грузы, дабы никто не провезоружие или наркотики. Если будет доказано, что где-то формируютсявоенизированные группы, сразу же бросать туда бригады для немедленных арестов.

Я покачал головой:

– За рубежом – тот же крик о нарушении прав. Мол, всоседней области ничего подобного нет, почему здесь? За всей областью неуследишь, придется держать на Рязанщине целую армию, что несколько нелепо. Номы будем постоянно проигрывать, ибо инициатива останется за кобызами. Они будутизощряться, понимая, что уже началась война, хоть и полуподпольная. Мы всегдабудем отставать, они всегда будут опережать. Начнутся подрывы нашихбронетранспортеров на фугасах, ночные убийства военнослужащих, гранаты в окнарусских семей, война снайперов, а женщины и дети, в которых не постреляешь,будут забрасывать нас грязью и камнями. И везде это будет подаваться какимперское угнетение бедных сирот… А сволочи, которые именуют себя русскойинтеллигенцией, поднимут истошный крик об ущемлении прав маленького, но гордогонарода… Вам это ничего не напоминает?