Книга Небо любви - Людмила Маркова

— Спасибо, Ляночка, — растроганно сказала Юлька, — я очень благодарна судьбе за то, что у меня есть такой преданный друг, как ты.

— Юля, хватит сантиментов, а то мы уже начинаем уподобляться гоголевскому персонажу Манилову. Давай по делу. Ты же улетаешь в Дели. А как же роман?

— В издательстве знают о том, что меня не будет в Москве три дня. И, кроме того, я написала очередное письмо, в котором официально прошу приступить к технической подготовке романа немедленно с завтрашнего числа, — засмеялась Юлька.

— Ну ты молодец, я тобой горжусь! Так и надо действовать стремительно, ведь они там, в издательстве, тоже иногда мышей не ловят, их надо постоянно подгонять.

— Не знаю, на этот счет не берусь судить, поскольку рано делать выводы, — смеясь, возразила Юлька. — Должна признаться, мне даже неловко за то, что я так не по-женски, решительно, как комвзвода командует «равняйсь!», потребовала приступить к работе тотчас же, но теперь уже дело сделано.

— Успокойся, ты поступила правильно, — рассеяла ее сомнения Ляна.

Чувство эмоционального подъема, которое поднималось изнутри, перекрывая дыхание, ощущение ликующего счастья, заполнявшее каждую клеточку ее души без остатка, сводило с ума.

Я вышел на площадь. Я мог быть сочтен Вторично родившимся…

Так писал когда-то влюбленный Пастернак, и его чувства, чувства человека, покинувшего этот мир еще до того, как появилась в нем Юлька, проникли через толщу лет и отозвались в ее сердце. Она считала себя избранной, заново рожденной, и для нее заново открывался мир. Мир, нарисованный солнечными красками, такими солнечными, что слепило глаза.

Глава двадцать пятая

На сайте знакомств

Постепенно эйфория и радостное ощущение праздника стало оставлять Юльку. К горлу подступала тоска. Одиночество сдавило горло. Брошена. Она брошена.

Изранена, истерзана душа. Живого места нет. Из пор сочится кровь. Уснуть и не проснуться бы мне вновь, А ты живи, как прежде, не спеша.

Ее не покидали мысли о Волжине.

— Я погибаю. Я ничего не могу с собой поделать. Я просто чахну, — отвечала Юлька подруге, которая интересовалась ее душевным состоянием.

— Как изобретателен человек по части самоистязания, — усмехнулась Ляна. — Не чахни, Юленька.

— Легко сказать.

— Послушай. Я тут поместила свою фотографию и анкету на сайте знакомств, и жизнь, я тебе скажу, началась веселая и наполненная до краев.

— Ты хочешь сказать, что мне тоже следует заявить себя на этом сайте?

— А почему бы и нет? Ты можешь войти в Интернет сейчас?

— Да, конечно. Только подожди немного, у меня долго грузится. Все, вошла.

— Заходи на сайт Rambler.ru.

— Вошла.

— Кликни на точку «знакомства».

— Сделала.

— Теперь укажи: мужчина ищет женщину до тридцати семи лет.

— Я что-то не поняла, а зачем мне женщина?

— Просто хотела, чтобы ты мною полюбовалась. Видишь номер девять — это я. Ну как я тебе?

— Красота — страшная сила. В своей БМВ ты неотразима.

— У тебя есть фотографии в электронном виде?

— Была целая фотогалерея, которую делали в то время, когда шла техническая подготовка для выхода книги в свет. Но после чистки жесткого диска все пропало, кроме одной. Ляна, я понимаю, что ты хочешь мне добра, но все эти затеи не для замужней женщины. Я не должна заниматься подобными глупостями.

— Замужем ты формально. Где он, твой Волжин? Даже с Новым годом не поздравил. И на развод обещал подать. Ты что, забыла об этом?

— Это так. Но все же.

— Юля, оставь ничего не значащие фразы для других. Я скоро приеду к тебе и всё подскажу. И сделаем фотографии для фотоальбома. А пока пиши анкету и автопортрет.

Первое, что предлагалось сделать участнику сайта — это написать о себе. Юлька написала:

Сначала о недостатках. Противоречива до сумасшествия — то ласковая, а то безразличная. И слишком утонченно воспринимаю этот мир. Романтична и эмоциональна, но очень терпелива. Впрочем, терпение — это искусство скрывать нетерпение. Бойтесь гнева терпеливого человека. Доверчива, но если кто-нибудь попытается этим воспользоваться, не забывайте, что я все-таки «лошадка». И очень больно могу лягнуть. Мое сегодняшнее состояние:

Не думаю, не жалуюсь, не спорю, Не сплю. Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю, Ни к кораблю. Не чувствую, как в этих стенах жарко, Как зелено в саду. Давно желанного и жданного подарка Не жду.

Не успела Юлька заполнить анкету, как на ее страничку обрушился поток писем от мужчин, желающих познакомиться. «Боже, зачем мне все это, — недоумевала Юлька, — и почему все спрашивают о фотографии? Разве я недостаточно написала о себе?

Приехавшая Ляна внесла в дом радостную суматоху яркой, похожей на вертящуюся детскую юлу, жизни.

— Готовься, буду снимать, — с ходу сказала Ляна.

— Я страсть, как не люблю фотографироваться, — пыталась отмахнуться Юлька.

И все-таки Ляне удалось уговорить ее несколько раз переодеться и сделать с десяток снимков. Правда, Юлька разместила на сайте ту самую единственную фотографию, которая у нее сохранилась и которая красовалась на обратной стороне обложки ее книги.

Среди множества писем, присланных мужчинами, Юлька отметила только два. Одно из них изобиловало неизбитым слогом, глубиной мысли и красотою метафор, другое — притягивало искрящимся юмором и утонченной иронией.

Василий, так звали первого автора письма, с первых же строк проявил нескрываемый интерес к ее особе. Он, в частности, писал: Вы не знаете, как проехать до станции «Нежность»? Я был там, и теперь меня неумолимо тянет обратно. К сожалению, одному туда в виртуале не добраться. Когда обжигает каждое прикосновение и разговаривают души, как будто проваливаешься в другой мир, и время течет совершенно по-другому. Ей приятно было получать в свой адрес теплые слова и необычные, изысканные комплименты. Но настораживало его предложение «посмотреть в глаза друг другу».

Еще более увлекательным, да и более безопасным представлялось Юльке общаться с Алексеем, который не просил номер ее телефона, не намекал о предстоящих встречах, не проявлял излишнего мужского любопытства, но выдавал не письма, а шедевры, достойные того, чтобы их публиковали в юмористических журналах. Юлька хохотала от души, получая его сообщения, и все то хмурое и тягостное, что угнетало ее душу, постепенно стало таять, как весенние сосульки.