Книга Слёзы Шороша - Братья Бри

Перед тем как уснуть, Семимес, глядя на Дэниела и Мэтью, которые то исчезали в переливчатом мраке век, то возникали в плывущем свете пещеры, едва шевеля губами, проскрипел угасающим скрипом:

– А вы, друзья мои, Мэт с Дэном, шкур зверья разного не знаете и прежде на них не почивали… А вот почему корявыри испугались моей палки, я так и не по… нял…

…Воображение Мэтью ещё некоторое время вертело палку Семимеса, пытаясь найти в ней и разгадать хитрый узел, соединявший корень, внешнюю и внутреннюю трубки. Потом он начал отвинчивать (против часовой стрелки) загогулину от остальной палки. Но резьба оказалась сбитой и вращение – тягостным и бесполезным. Тогда Мэтью принялся выкручивать внутреннюю трубку из внешней, но как только пальцы отпускали её, она как на пружинке возвращалась на своё место…

…Дэниел упорно сопротивлялся дремоте, силясь припомнить то, что он, запутанный приключениями минувшего дня, оставил в каком-то его закутке на потом, чтобы вернуться к этому… Но к чему этому?..

Глава четвёртая

Тайное слово

Пока хозяин горного жилища и проводник ребят живо беседовали в пещере (Семимес уговаривал Одинокого не провожать их ни до леса Садорн, ни даже до подножия Харшида; у Одинокого тоже были свои пожелания), утро прогоняло грёзы Дэниела и Мэтью. Они стояли на площадке: с одной стороны она примыкала к пещере, с другой – соседствовала с бескрайней плывущей в дымке тумана панорамой гор. Мир напитывался светом, который обильно ниспадал на всё, что оживало под будто перевёрнутым огромным сочным лугом, источавшим зелень, на всё, что было внизу, начиная с самых высоких горных вершин…

– Как ты, Дэн? – спросил Мэтью, нарушив долгое молчание.

– Когда я вышел из пещеры и окунулся в это хрустальное пространство… в это чужое-чужое пространство, мне захотелось позвать тебя (так стало тоскливо на душе), мне захотелось взять в руку то, что мы с тобой откопали накануне… тоже чужое, принадлежавшее, как я понимаю, этому пространству, и найти выход из него… и оказаться на какой-нибудь родной площадке… Я не знаю, почему я не сделал этого и не делаю сейчас. Не знаю почему. Я не знаю, что меня удерживает.

– Нет, Дэн, знаешь – твой дед. Он пришёл в наш Мир, в тот наш Мир, отсюда. Что-то мне подсказывает, что скоро мы увидим его родное местечко. Надо просто протерпеть это чужое. Ведь ты понимаешь, Дэн, что это небо, наполненное зелёным светом, такое же чужое, как и свет глобусов, сделанных твоим дедом. Это и чужое… и родное… для тебя родное. Твоя кровь, Дэн… родом отсюда.

– Мэт, я не так выразился. Я знаю, что связан с этим Миром. Но я не чувствую этого сейчас, в эти самые мгновения. Ещё вчера чувствовал, как и всё последнее время. А сейчас… этого чувства нет во мне. Оно покинуло меня этим утром.

– Тогда я скажу так, Дэн: я ушёл бы отсюда прямо сейчас. Но я не сделаю этого из-за тебя. Если мы сейчас уйдём, всю жизнь тебя будут мучить вопросы, которые ты унесёшь с собой из этого Мира. И ты сам снова не будешь знать, где ты.

– Дэн, Мэт! Друзья мои! – раздался бодрый скрип из пещеры. – Идите за стол – отведайте варёной рыбы.

После завтрака Одинокий дал ребятам на дорогу по мешочку баринтовых орехов и по фляжке руксового чая. И сказал:

– Ночью я слушал горы. Они скупы на слова. Но вчера их потревожили те, кто прежде опасался и сторонился их. Горы сказали мне, что корявыри были так же опрометчивы, как и дерзки – двое из них никогда не вернутся в своё логово…

– Это справедливо, очень справедливо, – вставил своё слово Семимес.

Одинокий продолжал:

– Один сорвался в ущелье Кердок, другой шагнул на выступ-призрак. Корявыри преследовали вас, повинуясь приказу своего Повелителя. Думаю, он ждал и ждёт появления в наших краях того, кого Слеза должна позвать и привести сюда.

– Слеза?! – вздрогнув, переспросил Дэниел и… вынул из кошелька на ремне шарик. – Так это и есть Слеза?

– Так и есть – Слеза. Помните? Я рассказывал вам о Слезах Шороша, а вы не очень-то верили моим словам, – сказал Семимес, не удивившись Слезе в руке Дэниела (он-то ещё вчера, перед тем как тронуться в путь, заприметил Её и угадал по рельефу кошеля, который не раз с того самого мгновения притянул его взор).

– Он ждёт… меня, – сказал Дэниел. – Вот чего боялся…

Мэтью понял, что его друг имел в виду своего деда.

– Не только Повелитель корявырей ждёт тебя, но и те из людей, которые помнят предсказание Фэдэфа, – пояснил Одинокий.

– Я говорил вам про Фэдэфа, – заметил Семимес.

– Но всему своё время, Дэнэд, – сказал Одинокий, положив руку ему на плечо, и добавил, взглянув на Слезу: – Я помню Её.

– Одинокий?.. – о чём-то хотел спросить Дэниел.

– Всему своё время, мальчик мой, – предупредил его вопрос Одинокий.

И Мэтью, и Семимеса очень удивило, как трогательно обратился он к Дэниелу, и они с удвоенным любопытством стали ловить каждый звук и взгляд, чтобы ухватить смысл.

– А теперь запомни вот что, – продолжал Одинокий. – Если ты найдёшь в себе Слово, которое однажды поведал тебе тот, с кем связывает тебя эта Слеза…

Глаза Семимеса и Мэтью округлились.

– …передай это Слово Фэлэфи. В Дорлифе её знают все: она – Хранитель. Судьбы многих будут зависеть от этого. И ещё: ты и твой друг Мэтэм можете всецело довериться отцу вашего надёжного проводника, Маламу.

При этих словах Семимес почувствовал, как лицо его наливается краской, и даже вообразил, что краска эта морковного цвета.

– Что же, мои юные друзья, Семимес, Дэнэд, Мэтэм, пора отправляться в путь.

– Одинокий, я хочу спросить, пока мы не ушли.

– Спрашивай, Мэтэм.

– Выступ-призрак, что это?

– Выступ-призрак? Стая летучих муравьёв. Ожидая свою жертву, они зависают в воздухе прямо у скалы. Они будто прилипают к ней. Невнимательный путник может принять такую стаю за удобный выступ и шагнуть на него. Муравьи начинают жрать несчастного, падая вместе с ним.

– Они нападают сами?

– Нет, Мэтэм. Они приманивают жертву (это может быть любой зверь) запахом, который зовёт её. Запах и облик тверди – их ловушка. Сами они не нападают, я не знаю ни одного такого случая.

– А как отличить выступ-призрак от настоящего выступа?

– Призрак выдаст себя едва заметным волнением. Если взор не окутан мечтами, он обязательно уловит это волнение.

– Следует проверять тропу палкой, – добавил Семимес.

– Верно, Семимес. Положитесь на вашего проводника и его палку, Мэтэм и Дэнэд, и дорога покажется вам не такой коварной и трудной. В добрый час, путники.

* * *

С площадки друзья вскарабкались по крутой стене на скалу, которая словно каменный шлем, покрывала пещеру Одинокого. Семимес огляделся и, прежде чем шагнуть на тропу, пустил впереди всех слово, ещё раз напоминавшее, кто здесь первый: