Книга Оборона Одессы - Артем Филиппенко

В июле 1941-го в Одессе стала формироваться отдельная Одесская дивизия ополчения. Быстрее всех сформировался 3-й полк дивизии (командир майор И.И. Богачев, начальник штаба капитан Шаталов). В начале августа полк нес оборону во втором эшелоне сторожевого охранения, у сел Усатово и Застава, имея расположение в казармах экипажа военно-морской базы за 2-й Заставой. Этот полк комплектовался из истребительных батальонов ополченцев двух городских районов (около 650 человек), истребительной роты одесского сельского района (около 150 человек), группы милиционеров из области (80 человек), группы членов партии, попавших в полк по партмобилизации (60 человек), офицеров Одесского военкомата Ворошиловского городского района (28 человек). До 10 августа полк имел бои с просачивающимися сквозь первый эшелон группами и десантами противника у станций Выгода и Дачная, у Фоминой и Холодной Балки. Но в этом полку не было артиллерии, а два тяжелых миномета были грудой металла, потому что не имели мин. Наиболее уязвимо было вооружение бывших истребительных батальонов – тут и мелкокалиберные винтовки, трофейное оружие, бутылки с зажигательной смесью. Только у милиционеров имелись новенькие автоматы. Обмундирование полка было «партизанским»: бушлаты и телогрейки, шинели и стеганки, сапоги и ботинки с обмотками.

На площадях и в скверах Одессы проходило обучение горожан военному делу. «Рядом с пожилым научным работником можно видеть юношу-подростка, рядом со слесарем из железнодорожных мастерских – бухгалтера в старомодном пенсне», – писала газета «Правда».

С августа 1941-го, на случай сдачи города, в Одессе создавались партизанские отряды, группы разведчиков, закладывались тайные склады оружия и боеприпасов. По личному указанию Л.П. Берии в Одессу был направлен капитан госбезопасности, начальник 2-го отделения 7-го отдела 1-го (разведывательного) управления НКГБ СССР Владимир Молодцов (под именем П. Бадаев). В. Молодцов возглавил оперативную разведывательно-диверсионную группу (пять сотрудников центрального аппарата НКВД и тринадцать – областного УНКВД), которая начала в Одессе деятельность по созданию резидентур, разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов. Интересно, что в Одессе до сентября 1941-го не было точных планов катакомб и ни одного специалиста, который мог свободно ориентировался в катакомбах. Как вспоминал генерал Хренов, только в группе Молодцова были специалисты по катакомбам – «прилетели два бывших одессита, знавшие подземный город как свои пять пальцев. Вчетвером (Хренов, Молодцов и загадочные два одессита) мы вдоль и поперек излазили катакомбы, после чего я вычертил их подробный план»[255].

15 сентября при политотделе Приморской армии было создано спецподразделение, которое подготовило девять разведывательно-диверсионных групп для действий в катакомбах (всего около 500 бойцов). Этим отрядам в октябре 1941-го выделялись винтовки, пулеметы, гранаты, тол, патроны, рации… Некоторые катакомбы, которые планировалось сделать «подземными крепостями», были электрифицированны, оборудованы колодцами, банями, пекарнями… Одесский обком партии создал в городе пять подпольных райкомов партии (в подполье должны были действовать 110 коммунистов) и шесть партизанских отрядов (130 человек). В Одессе был создан и отряд особого назначения войск НКВД, куда вошли сотрудники У НКВД по Одесской области, преподаватели школы милиции, милиционеры из Одессы, Измаила и Шабо. Диверсионные отряды НКВД проходили тренировку в пустующих лагерях курортов Лузановка и Большой Фонтан. Многие диверсионные группы, которые планировалось оставить в Одессе после ее захвата врагом, поначалу использовались для диверсий в тылу румынской армии. Первые диверсионные группы прорывались в тыл, когда фронт вокруг Одессы еще не стабилизировался (10 августа был взорван мост на Тилигуле, 16 августа уничтожен румынский штаб в поселке Николаевка).

Большинство групп, стремившихся проникнуть во вражеский тыл, погибли в первых боях на линии прорыва. Так, отряд имени Дзержинского (командир – лейтенант НКВД Г.М. Цыбульский), в полсотню бойцов, который 28 августа был десантирован морем на канонерской лодке «Кубанец» в район Тилигульского лимана (у рыбацкого поселка Аджиаск), захватил морской причал, катер и пулемет противника, разгромил румынский караульный взвод. Вскоре отряд был почти полностью уничтожен батальоном румынской полевой жандармерии. Этому отряду предлагался дерзкий план: прорвать румынский фронт у Чебанки, чем обеспечить прорыв советских войск к Григорьевке.

7 сентября диверсионные отряды, проникшие за линию фронта, совершили ряд налетов в районе поселка Петерсталь, уничтожив более сотни солдат противника. Еще один диверсионный отряд был направлен в Беляевку в сентябре 1941-го. 50 человек отряда Быстрицкого – Солдатенко на нескольких баркасах пробрались из Днестровского лимана в устье Днестра и высадились в камышах возле Беляевки, наделав много шуму в тылу румынских войск. Только в сентябре 1941-го в тылах противника действовало около двадцати диверсионных отрядов. С 1 по 8 октября в тыл 15-й и 13-й румынских дивизий было направлено пять диверсионных групп, две из которых уцелели и разгромили штаб полка в селе Свердлово, взорвали несколько мостов и военных складов, уничтожили около ста румынских солдат и офицеров.

Очевидец вспоминал: «Всюду на перекрестках были сооружены баррикады из мешков с песком и булыжного камня, снятого с мостовой. В проездах стояли противотанковые ежи… У продуктовых магазинов стояли очереди, хотя они еще не были открыты».

Во второй половине августа Одесса была разбита на несколько секторов обороны, а штаб 82-го ТУРа был превращен в штаб городской обороны. Укрепления, минные заграждения и баррикады создавались по четкому плану военных инженеров-фортификаторов 82-го ТУРа, чтобы держать под перекрестным огнем площади, сдерживать продвижение врага на городских улицах. На перекрестках появлялись железобетонные пулеметные точки, крупные каменные дома превращались в опорные пункты, а вся система городской обороны соединялась подземными переходами через катакомбы, ливневые и канализационные сети. Сначала строили три пояса заграждений в самом городе, затем их стало шесть: первый – на окраинах, последний – невдалеке от причалов порта.

Каждая из баррикад укомплектовывалась отрядами для баррикадных боев (всего до 3,6 тыс. бойцов): стрелками, огнеметчиками, пулеметчиками… Кроме этих отрядов из еще работавших на предприятиях рабочих формировался резерв для баррикадных боев в городе в 7 тыс. человек. На пляжах в районе Аркадии, где одесситам было запрещено появляться, велась заготовка песка для баррикад. Было решено создать здесь запасной армейский порт с новыми подъездными путями, причалами и пирсами. В Аркадии, в режиме полной секретности, был построен и армейский запасной командный пункт, оснащенный автономным электропитанием и водоснабжением.

Война помешала началу учебного года – учащиеся пошли в школу не 1, а 15 сентября. Исполком горсовета принял решение приступить к занятиям по программам 1940/41 учебного года. Учащиеся 7–10-х классов обучались в школах, а младшеклассники – по группам в домах, в соответствии с местом проживания.

Уже в начале июля 1941-го началась вялая эвакуация из города тяжелораненых бойцов, семей верхнего слоя партийного актива, специалистов, ценного оборудования. Но чтобы получить возможность эвакуироваться на восток, нужен был извечный одесский «блат» – специальное разрешение партийных или военных органов. С 1 июля до 6 августа, пока работала железная дорога, эвакуация производилась наземным путем и морем. 19 августа на военном эсминце из Одессы были вывезены все банковские ценности в Севастополь.