Книга Логово «ВЕПРЯ» - Василий Веденеев

— Стой! — раздался сзади хриплый окрик, и спустя секунду или две бухнул сухой выстрел из Макарова, но, по счастью, пуля ушла далеко в сторону.

Да, милицейский паренек хоть и оказался разявой, не готовым к столь активному сопротивлению задержанного, зато быстро пришел в себя и теперь все местные менты бросятся ловить майора. И опознавать его будут по приметам, данным сержантом. Не дай бог снова с ним столкнуться нос к носу.

На бегу Бахарев надел кепку и спрятал в карман сумку. Конечно, его маскировка примитивна, но другого выхода не оставалось, а так хоть что-то, хоть какая-то надежда попытаться обмануть бдительность постовых.

Резко изменив направление, он кинулся в другую сторону. Все равно сержант его сейчас уже не видел, и можно попробовать на этом выиграть лишние минуты.

Пусть в мелочи, но повезло, и Юрий успел вскочить на остановке в отходивший автобус, даже не посмотрев на номер маршрута и не прочитав на табличке, куда он следовал: не все ли равно, лишь бы подальше от места стычки, от дома Марго. Ох, голубушка, как же все у нас нескладно получилось!

У одного из пассажиров Бахарев купил талон и прокомпостировал его: лучше ничем не отличаться от остальных, а если пойдут контролеры, связываться с ними нет никакого резона, как и размахивать удостоверением.

Через несколько минут Юрий установил: автобус, на который он сел, идет не в сторону метро, а наоборот, от центра к кольцевой дороге. Что же, может, оно и к лучшему: его вряд ли станут здесь искать, а в первую очередь перекроют подходы к метро, тем более там конечная станция. Естественно, тут тоже проверят, но у него есть еще примерно пятнадцать — двадцать минут форы, пока милицейские успеют развернуться.

На конечной он сошел вместе со всеми с автобуса и, услышав неподалеку мерный стук колес проходившей электрички, повеселел — отлично, вот и открывается верный путь к спасению. Видно, сам ангел-хранитель распростер над ним свои крылья и привел сюда. Дело в том, что тут проходила дорога Горьковского направления и единственной точкой соприкосновения с теми местами, откуда он так хотел побыстрее исчезнуть, была остановка в Новогиреево. Ну да бог не выдаст, так и свинья не съест!

Добежав до станции, он посмотрел на расписание и опять подивился собственной удачливости: буквально через пять минут должна подойти электричка, которая шла в Москву практически без остановок. И он сел в нее, забившись в угол вагона и начал вспоминать Маргариту. Вспоминал то время, когда они встретились впервые, и то, как он увидел ее с баулом в аэропорту, прилетев из республики Южных Предгорий. Ведь, согласившись помочь ей, он прекрасно понимал, что произойдет дальше. И она понимала и желала этого. Кто же посмел так жестоко обойтись с ней, кто?!

До Курского вокзала майор доехал без происшествий. Спускаться в метро не хотелось, и он поехал на троллейбусе по Садовому кольцу, сошел, не доезжая Павелецкого вокзала, и пошел пешком до дома: хотелось остудить горевшую от мыслей голову, словно ночная прохлада осени могла выдуть все дурные мысли, забрать их и унести со своими туманами, смыть их моросящими дождями.

Уже дома, едва закрыв за собой дверь, Бахарев прислонился спиной к стене и глухо зарыдал, чувствуя, как по враз отросшей щетине на щеках скатывались горячие, соленые слезы. Говорят, на фронте, в рукопашной, щетина растет быстрее. Значит, он тоже на фронте и ведет рукопашную с черной тенью в родном городе? Чушь, мерзость, но как ни называй, это реалии современности.

Скинув куртку, он прошел в ванную, умылся ледяной водой и энергично растер лицо полотенцем. Хватит слез, все равно ими горю не поможешь. Но теперь порученное полковником дело приобретало для него еще и немаловажное личное значение — тот, кто приговорил Марго к смерти и предал ее ей, должны за это ответить!

Юрий поставил чайник на плиту и, пока он не закипал, позвонил на станцию, передав на пейджер полковника Чуенкова просьбу о немедленной встрече…

Время давно перевалило заполночь, а Виктор Николаевич все не появлялся. Зато на улице сначала потихоньку, а потом все сильнее и сильнее пошел дождь — унылый, осенний, навевавший лютую тоску монотонным стуком капель по жестяным карнизам, и от этой тоски на душе оставался непроходящий горький осадок, словно после множества выкуренных сигарет. Или нет, скорее как после незаслуженной и жестокой обиды, нанесенной сильным и неизвестным противником и потому оставшейся неотмщенной.

Ну нет, оставлять все так, как есть, Юрий не желал. Конечно, он помнил древнюю истину, что человеку нет никакой пользы, если он хочет перевернуть мир, но при этом погубит свою душу. Однако Бахарев не собирался ни преобразовывать, ни переворачивать мир: разве только вытряхнуть кое из кого нужные сведения и перерыть город в поисках тех, кто отдал приказ, и тех, кто выполнил его, отправив его женщину в мир иной?! Вот лишь, пожалуй, одно маленькое препятствие — как бы узнать, из кого и что вытряхивать и кого искать?

Однажды Джек Лондон написал: когда играешь в незнаемую игру, старайся не делать первого хода. К несчастью, игра, сегодня столь трагически закончившаяся для Марго, майору слишком хорошо знакома, — он играл в нее давно и с большим увлечением, однако никак не предполагал таких крутых и страшных поворотов в собственной судьбе. Получалось, что встретив Маргариту в аэропорту и потянувшись к ней, он обрек ее на смерть?! Парадокс?! Но не зря же сказано, — парадокс — это истина, весьма похожая на ложь!

Но в чем истина? В том, что он обрек Марго на гибель своей любовью или в том, что она так и так должна была погибнуть и он лишь по счастливой случайности избежал той же участи и не угодил в камеру, а потом на скамью подсудимых и в зону?! А то и на «вышку». Чем же так провинилась Марго перед Богом и людьми, что непременно должна была погибнуть? В этом и состояла великая тайна?

Никогда не стоило проявлять излишней самоуверенности и считать, что для тебя не существует никаких преград — многого из конечной сущности вещей человеку никогда не дано познать и многие тайны на протяжении столетий оставались столь же непостижимыми, как тайна самой жизни, а может, еще недоступнее и непостижимей. Хотя, пройдет энное количество лет или столетий и кто-то со смехом воскликнет: да разве это тайна?! Нате, смотрите все, знайте, что тут скрывали! Но тем, кому эта тайна откроется, она окажется совершенно не нужна, и люди останутся равнодушны к тому сокровенному знанию, к которому стремились их далекие предки. Вот, к примеру, кому теперь кроме историков, да и то не всех, интересно, отравили или зарезали какого-нибудь фараона в Древнем Египте? Что нам до него? А ведь когда-то это знание было самой жгучей тайной!

За размышлениями Юрий выпил сначала чаю, потом крепкого кофе, однако противный осадок на душе не исчезал, а к горлу по-прежнему подкатывал ком и глаза предательски щипало. Надо же, раньше он никогда не думал, что после смерти родителей сможет вновь так остро переживать еще чей-то уход, метаться, не находя себе места и тщетно искать, чем бы успокоиться. Конечно, сейчас лучше было бы выпить стакан водки, выкурить крепкую сигарету и забыться до утра, да вот беда: к спиртному и табаку Бахарев испытывал стойкое отвращение, еще со времен ранней юности, когда в мальчишеской компании попробовал и то и другое.