Книга Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

Вотчина? Я невольно хмыкнула от подобранного Норбергом слова. Н-да, самомнения новому ректору гроштерской академии точно не занимать. Ишь ты, факультет своей вотчиной вздумал именовать.

— Я ответил на твой вопрос о прошлом Вентора? — мягко поинтересовался Норберг.

— Да, но что насчет его будущего? — торопливо подхватила я нить диалога. — Ты грозился исключить его из академии…

— Я немного погорячился, — с усмешкой оборвал меня Норберг. — Близкому родственнику можно сделать небольшую поблажку. Естественно, он станет одной из моих «ворон». И пусть привыкает жить в семье. Она у нас… своеобразная.

Интересно, мне послышалась эта многозначительная пауза перед последним словом? Полагаю, что нет. И, сдается, я догадывалась, на что намекал Норберг.

— Он тоже оборотень? — пожалуй, даже слишком резко спросила я.

Норберг опять несколько раз стукнул пальцами по колену. На сей раз пауза длилась так долго, что я решила — ответа не последует. Однако спустя минуту Норберг все-таки снизошел до него.

— Испытание покажет, — почти не разжимая губ, обронил он.

Я открыла было рот, желая уточнить, что за испытание он имеет в виду, но Норберг помотал головой.

— О нет, моя милая Алекса, — с улыбкой оборвал он мои дальнейшие расспросы. — Об этом и не проси — не скажу. По крайней мере, не раньше, чем ты принесешь мне присягу на верность.

Принести ему присягу на верность? Что-то мне не понравилось, как это звучит. Не собираюсь я ему присягать. Мне вообще не нравятся всякие торжественные клятвы, которые так и тянет нарушить в кратчайший срок. Но Норбергу еще рано знать о том, что птичка готовится совершить дерзкий побег из приготовленной западни.

— Тебя интересует еще что-нибудь о моих родственниках? — с усмешкой полюбопытствовал Норберг. — К примеру, я могу поведать тебе, что твоя свекровь прошлую ночь провела в постели с Феланом. Только Дариану об этом не рассказывай. Он наверняка не одобрит такого поведения матери. Но, судя по всему, и Фелан, и Кристобальда остались весьма довольны совместным вечером. Брат утром выглядел утомленным, чего я давненько за ним не припомню. Более того, он обмолвился, что был бы не против пригласить Кристу на еще один поздний ужин. Поверь, подобной чести уже давно не удостаивалась ни одна из многочисленных любовниц моего брата.

Я кисло поморщилась. Ну вот про это Норберг зря завел речь. Если честно, меня совершенно не интересовали любовные подвиги свекрови. Мне безразлично, с кем и как она проводит долгие зимние вечера. Своих проблем хватает, чтобы беспокоиться о досуге женщины, которая к тому же старше меня и является матерью моего мужа.

— Надеюсь, теперь мы можем перейти непосредственно к сути… — начал было Норберг, видимо желая поставить передо мной ультиматум, ради которого, собственно, и явился в мой дом так рано утром.

И я догадывалась, что именно услышу. Он прикажет мне вернуться в Гроштер, в противном случае будет угрожать, что позволит Ами говорить и тогда Дариану придется отвечать перед судом за попытку убийства жены, то бишь меня. Возможно, мужу и удастся оправдаться, хотя лично я в этом сильно сомневаюсь. Но в любом случае репутация моего супруга окажется безвозвратно испорченной. Никто особо не будет разбираться, имеется ли его вина в произошедших нападениях. Просто предпочтут держаться от него подальше. Так, на всякий случай.

Но я не собиралась этого допускать!

— А что за татуировка украшала голову Магнуса? — выпалила, невежливо перебив Норберга на полуслове.

Менталист мученически возвел очи долу, явно не обрадованный перспективой продолжать беседу ни о чем.

— Ты же понимаешь, что не сумеешь вечно избегать разговора, ради которого я сюда явился? — спросил он, и в его голосе послышался упрек.

— Неужели так тяжело ответить на столь простой вопрос? — Я с демонстративной обидой надула губы. Продолжила с жаром и пылом: — Между прочим, мне действительно очень интересно! Это ведь какой-то древний язык, верно?

Норберг почти минуту молча смотрел на меня, и от тяжести его испытующего взора у меня ощутимо заломило переносицу. По всей видимости, он пытался проникнуть в мои мысли, но амулет стойко отражал ментальные атаки. Нет, я не сомневалась, что при особом желании Норберг сумеет обойти мою защиту. Надеялась лишь на то, что он не будет этого делать без крайней необходимости. Вряд ли он догадывается, какую подлянку я ему приготовила.

— Да, это древний язык, — наконец с тяжелым вздохом сказал Норберг, и тут же исчезло ощущение, что вокруг моей головы сомкнулся тугой железный обруч.

Я с облегчением перевела дыхание. Ага, стало быть, Норберг и в самом деле пока не заподозрил неладного. Просто считает, что я отчаянно пытаюсь отсрочить неминуемый миг признания своего сокрушительного поражения.

— Точнее сказать, не совсем древний, — подумав немного, исправился маг. Улыбнулся. — И не совсем язык, хотя создан на основе одного из забытых ныне наречений. Тайный шифр, который используют те, кто поклоняется богу-пасынку.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — не выдержав, возмутилась я. — Получается, Магнус поклоняется богу смерти, тому, кому испокон веков приносили в жертву людей?

— Не горячись так, — насмешливо попросил меня менталист. — Магнус просто поддался веянию моды, которая в последнее время набирает обороты среди студентов. Не могу сказать, что я от этого в восторге. Но пока не вмешиваюсь. Запретный плод сладок. Абсолютное большинство студентов, которые вступают в это общество поклонников бога-пасынка, — обычные дуралеи, не подозревающие, что на самом деле несет в себе этот культ. Они собираются вместе, пьют вино, жгут черные свечи, кричат слова, смысла которых не понимают. Ну, порой замучают котенка или щеночка, перемажутся в крови. А потом разбиваются по парочкам и предаются безудержному сексу. — Он усмехнулся. — Предполагаю, что именно из-за последнего пункта так называемой увеселительной программы студенты с охотой вступают в это общество. Но пока я не вижу в этом ничего страшного. Пусть развлекаются. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы демона не вызвало.

— Это отвратительно! — опять подала я голос. — А ты уверен, что рано или поздно они все-таки не вызовут демона? И тогда могут пострадать многие невинные!

— Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. — Норберг равнодушно пожал плечами. — Но все-таки я предпочитаю думать, что до этого не дойдет. И мои надежды оправдывает невежество студентов. На лысине Магнуса написано: «Моя душа принадлежит тьме». Звучит весомо и страшно. Но этот идиот даже не догадывается, что сделал аж семь ошибок в таком простом предложении. Вряд ли бога-пасынка прельстит душа безграмотного идиота. Ему нужна добыча посерьезнее.

Я несогласно покачала головой. А по-моему, эти студенты играют с огнем. Есть создания, которых нельзя призывать даже в шутку. Иначе, неровен час, они услышат и отзовутся. И тогда Гроштер зальют реки крови. И, увы, на сей раз пострадают не несчастные котята и щенки, которых приносят в жертву на этих омерзительных вечеринках.