Книга Плененная Иудея. Мгновения чужого времени - Лариса Склярук

Задушив женщину, зверь потащил ее по арене. В природе леопарды затаскивают свои жертвы на деревья. Но здесь деревьев не было, и зверь раздраженно таскал труп, время от времени встряхивая его как куклу. Он попытался вскочить на парапет, но гладкий валик, повернувшись, столкнул леопарда вниз. Разъяренный, рычал он на зрителей и угрожающе бил лапами по песку.

Вскоре там, где прежде молились, образовалось сплошное кровавое месиво. Растерзанные, умирающие, корчившиеся в агонии люди душераздирающе кричали. Запах свежей крови будоражил хищников, опьянял, дурманил зрителей. С жадным порочным любопытством всматривались они в агонию мученической кончины.

Опустив девушку возле парапета, Мансур повернулся лицом к приближающемуся льву и сделал несколько шагов ему навстречу. Его суровое неулыбчивое лицо казалось отлитым из меди. Густые брови сдвинулись. От плотно сжатых зубов резче обозначились высокие скулы. Небольшие глаза с азиатским разрезом напряженно прищурились. Тяжелый квадратный подбородок решительно выдвинулся вперед. Железная кольчуга, наручи, шлем блестели в солнечных лучах. Толстая коса лежала на спине воина. Золотая серьга сверкала в ухе. Он был странным, чужим, необычным для арены римского цирка. Зрители переговаривались:

– Новый гладиатор? Кто он? Откуда?

Крепко расставив ноги в сапогах с загнутыми носами, опустив руку с мечом, Мансур ждал приближения зверя. Лев не спешил. Он словно осматривал территорию. Несколько шагов вправо величественным, королевским шагом. Несколько влево. Сильный красивый зверь со шкурой песочного цвета, с роскошной золотой гривой. Наконец он остановился. Его отделял от Мансура один прыжок. Желтые безжалостные глаза льва не мигая уставились на воина. Хвост с кисточкой на конце начал бить по бокам.

Глаза воина без трепета встретили взгляд зверя. Девушка за спиной Мансура встала на колени, сложила перед грудью руки, подняла глаза к небу и быстро, непонятно, горячо зашептала молитвы.

Льва раздражали упорные глаза Мансура. Он стал злиться. Его хвост бил все быстрее. Лев открыл пасть, и его рык вновь прокатился по цирку. Два огромных клыка торчали в открытой пасти, как два ножа.

Зрители замолчали и подались вперед, желая ничего не пропустить из поединка зверя и человека. Ощерив пасть, лев прыгнул. Мансур сделал стремительный шаг навстречу, до боли сжав двумя руками выставленный острием вперед меч. Все три метра длины зверя и вес больше ста килограммов свалились на воина. Воин упал, исчез подо львом. Оскаленная морда почти достала до девушки. Девушка дико закричала, съеживаясь в комок. Лапы льва, протягиваясь к девушке, били по песку, поднимая облака серой пыли, царапали его когтями. Зрители привстали.

Вдруг по могучему телу льва пробежала судорога и он замер. Из-под тяжелого тела с трудом выбрался Мансур, весь с головы до ног в крови зверя. Пошатываясь, встал. Девушка, не веря своим глазам, заплакала.

По трибунам пронесся восхищенный рев. Убить льва одним ударом. Славно. Славно. Хотя часть избалованных зрелищами римских зрителей тут же начала утверждать, что венатор, специально обученный для этого гладиатор, мог справиться так же быстро, но куда эффектнее.

Высшим шиком у венаторов считалось умение накинуть на голову льва или леопарда плащ, замотать его, а затем убить зверя ударом меча.

Но другая часть зрителей, особенно римлянки, плененные мужественной красотой воина, его необычным видом, очарованные тем, как он вскинул на плечо девушку, спасая ее, решили, что новый гладиатор достоин награды, и на арену полетели деньги, украшения, дорогостоящие безделушки.

Но с убийством льва опасность для Мансура не миновала. С ленивой грацией сильного хищника, мягко переставляя гибкие лапы, к нему приближалась пантера. Гладкая черная шерсть ее лоснилась и блестела.

Казалось, убитый лев, лежащий у ног воина, должен был отпугнуть чуткого, осторожного зверя, но, видимо, тяжелый запах крови, витающий над ареной, легкость добычи совершенно опьянили пантеру, а крики, удары хлыстом сделали ее более агрессивной.

Подойдя ближе, зверь чуть присел на задние лапы, готовясь к прыжку, и было видно, как напрягаются под черным бархатом шкуры мышцы. Мгновение – и огромная кошка в бешеном скачке пронеслась в воздухе.

Мансур сумел удержать в руках меч под тяжестью льва. Пантера была меньше царя зверей, но и воин уже устал. В прыжке ударом лапы пантера выбила меч из рук воина, но не успела сомкнуть клыки на шее.

Безоружный воин откатился в сторону. Разъяренная пантера бросилась вновь, и, вцепившись друг в друга, воин и зверь покатились по арене. Зверь грыз Мансура, его зубы ломались о железо кольчуги и ломали ее, прокусывая и впиваясь в тело. Навалившись всей тяжестью, зверь стремился вцепиться человеку в горло. Его зубы были уже у лица воина, шипящее дыхание обдавало смрадом.

Двумя руками Мансур растягивал пасть зверю, и по его пальцам текла кровь. Силы его оставляли, страшные челюсти сближались. Вот они сомкнулись на левой руке, заскрежетав о сталь наручи. Уже казалось, что победитель льва будет растерзан пантерой.

Весь окровавленный, из последних сил Мансур сумел выхватить небольшой кинжал и всадить его в шею зверя. Пантера ослабила хватку. Мансур бил и бил кинжалом пантеру, дико рыча, словно сам был хищным зверем. Кровь черной пантеры брызгала и смешивалась с кровью воина. А он все не мог остановиться.

Наконец Мансур опомнился. Повернул голову, посмотрел на девушку. Встретил ее синий взгляд. Она смотрела на него с таким же страхом и ужасом, как прежде на льва.

Мансур попытался ей ободряюще улыбнуться, но губы словно застыли и не двигались. Он с трудом поднялся с колен на ноги и встал, сжимая в руке кинжал, с которого на серый песок капала кровь. Перед ним, распростертые, лежали два убитых зверя – огромный лев и черная пантера.

Зрители ревели в восторге, скандировали:

– Освободи его! Освободи его!

Продолжая стоять, Мансур обводил взглядом трибуны. Вышедшие рабы, в высоко подпоясанных серых туниках и сандалиях с обмотками, пиками и крючьями стали загонять зверей обратно в клетки. Сытые звери лениво огрызались, раскрывая испачканные в свежей крови пасти.

К Мансуру подошел эдитор. Распорядитель игр был недоволен. Дикие звери стоили дорого. А этот неизвестно откуда взявшийся гладиатор убил сразу двоих.

– Император хочет говорить с тобой, – сказал он.

Мансур медленно повернулся в направлении подиума, где на мраморном кресле сидел император.

– Подойди ближе, – прошептал на ухо эдитор.

Мансур посмотрел на этого человека. Вложил кинжал в чехол. Подобрал меч и спрятал его в ножны. Подошел к девушке, взял ее за руку, поднял с колен и повел за собой. Девушка не сводила с него глаз.

Подойдя к императору, Мансур низко поклонился, прижав руку к сердцу.

– Кто ты? – капризно поджимая губы, спросил император.

– Я Мансур. Воин Махмуд-хана.