Книга Творец - Яна Икрамова

– Эльфы не впускают в свой город людей. У них очень строгий закон. Очень строгий. Если ее обнаружили… то казнили… на месте.

Крайс присвистнул и покачал головой.

– Уверены?

– Абсолютно.

– Мне стоит навести справки об этом. – Крайс резко помрачнел. – Впрочем, даже если вы правы, Страннику не надо знать этого. Как только он вернется, расскажите ему только мою версию. Не стоит говорить о таких мрачных вещах. Если эльфы убили бедняжку, Странник сам с ними прекрасно расправится. Вам лишь нужно поддерживать его. Будьте ему хорошим другом. Теперь прошу меня простить, я должен отдохнуть с дороги. Устал, знаете ли.

Имперец поднялся и стремительно вышел, не дав Кетону опомниться. Когда хлопнула дверь, Кетон словно очнулся и вздрогнул. Мысли в его голове смешались, он не мог сосредоточиться и чувствовал, что вот-вот потеряет над собой контроль. Он как никогда сейчас ненавидел Крайса. Проклятый имперец втянул его в этот водоворот, и теперь Тарии больше нет. До конца поверить в произошедшее маг был просто не в силах. Где-то глубоко внутри теплилась слабая надежда, что все еще как-то исправится. Но игнорировать доводы рассудка, отдаваясь на волю чувств, Кетон себе никогда не позволял. А трезвый взгляд на вещи говорил только об одном: Тарии нет.

Маг изучал эльфов достаточно долго и неплохо разбирался в их законах. Он прекрасно понимал, что закрытая территория эльфийского города слишком важна для них, чтобы прощать нарушителей границы. Тем более когда речь идет о Страннике. Если эльфы умудрились выкрасть Странника, вряд ли они готовы выпустить его из своих цепких рук. И появление любимой женщины Странника уж точно не входит в их планы. Наверняка им проще всего избавиться от Тарии под предлогом какого-нибудь древнего закона.

– Проклятье! – не сдержавшись, выругался маг.

Бессмысленная смерть Тарии казалась ему несправедливой. И виной тому был, несомненно, имперец. Впрочем, ему хватило рассудительности и здравомыслия, чтобы не забыть о договоре. Быть привязанным к империи теперь Кетону было не с руки. Неизвестно, был ли прав Крайс, надеясь, что Странник вернется к магу. Кетон вообще не готов был предсказывать дальнейшие поступки Андрея. Несмотря на показную изнеженность и слюнтяйство, он оказался довольно странным типом. Его действия не укладывались в рамки логики. Сперва он бросил красавицу Тарию, уничтожив ее бывшего возлюбленного, затем куда-то сбежал от эльфов. Куда и зачем он мог бы пойти в этом мире?

Кетон поднялся и подошел к двустворчатому шкафу. Покопавшись в нем, он извлек на свет книгу в истлевшем от времени кожаном переплете. Вновь усевшись в кресло, он открыл ее и погрузился в чтение.

Однако прочтенное ни в коей мере не устроило мага. Он раздраженно отложил тяжелый том и подошел к столу. Резко выдвинув один из ящиков, он начал нервно перебирать хранившиеся в нем бумаги. И неожиданно взгляд его наткнулся на мутный шарик, лежащий здесь же.

Кетон задумчиво протянул руку и повертел шар в руке. Белесая дымка внутри тотчас посветлела, медленно исчезая, и внутри шара, ставшего прозрачным, возникло женское лицо. Кетон что-то пробормотал себе под нос.

Девушка в шаре тотчас заговорила:

– Это уже третье сообщение, дядя, почему не отвечаешь? Что у вас случилось? Ты в порядке?

Кетон тяжело вздохнул, словно взволнованный девичий голос его раздражал. Но следующая фраза заставила мага вздрогнуть и внимательно прислушаться.

– Он здесь, дядя. Он в Глейсвеиле.

Утро следующего дня Кетон встречал в дороге. Ему предстояло преодолеть немалое расстояние и постараться стряхнуть с хвоста имперца. Удача вновь повернулась к магу лицом, и он не намеревался упускать новую возможность.

Найти Странника в этом огромном мире казалось непосильной задачей. Но, к счастью, Кетон все еще не был одинок. Были у него верные люди. Отдавать такой шанс империи маг не собирался. И даже магический договор его более не пугал. Империя нарушила соглашение первой, когда допустила смерть Тарии. Ради памяти своей ученицы Кетон решил навсегда отказаться от любых контактов с Крайсом. Теперь он вновь был сам себе хозяин и брал судьбу в свои руки.

Замок сиял. Это место не шло ни в какое сравнение с обшарпанным замком Кетона. По широким ступеням мы поднялись к высоким резным дверям и вошли внутрь. В просторном круглом зале меня в первую очередь поразил пол. Паркет был натерт так, что я видел собственное отражение. По обе стороны зала вверх расходились полукругом лестницы, устланные коврами. Помещение было заполнено светом, игриво преломляющимся в цветных витражах огромных окон и отражающимся от пола. Я застыл на пороге, совсем забыв, что пришел чуть ли не на поле боя.

Впрочем, моя спутница никакого благоговения к красоте этого места не испытывала. Широкими шагами она пересекла зал и стала подниматься по лестнице. Я растерянно проследил взглядом за цепочкой грязных следов, оставленных ее сапогами, и мысленно пожалел безнадежно испачканные ковры. Но долго сокрушаться мне не пришлось.

Я заметил ее не сразу, но уж когда заметил, не смог оторвать взгляда. По противоположной лестнице со второго этажа медленно плыла богиня. Девушка в белоснежном платье, белокурая и воздушная. Я внимательно разглядывал ее.

Она неспешно подошла ко мне.

– Приветствую вас в моем доме. – Голос у красавицы был нежный, но я вздрогнул.

Издалека она напомнила мне Тарию – те же светлые локоны, та же точеная фигура. Но вблизи я увидел нечто совсем иное. Эта женщина была аристократкой, даже мне это было видно невооруженным глазом. Во всем: в повороте головы, в легкой улыбке, в движении руки – сквозило благородство и сдержанность.

Я кивнул и хотел ответить на приветствие, но хозяйка меня перебила:

– Дорогой барон, я несказанно рада вашему приезду. Уверена, вы устали с дороги. Но сейчас время обеда, прошу, отобедайте со мной.

Я бы с большим удовольствием сейчас упал в горячую ванну, но отказываться от еды мне тоже не хотелось. Тем более у меня накопилась уйма вопросов, которые я хотел бы задать. К несчастью, прекрасная дама не давала мне такой возможности.

Она, не дожидаясь моего ответа, подхватила меня под локоть и потянула за собой. Мы пересекли два огромных зала и вошли в громадную столовую. Не давая мне опомниться, девушка продолжала светский разговор. Причем она так странно строила фразы, что казалось, будто я ей отвечаю.

– Дорогой барон Теорнесский, я знаю, что ваш путь оказался длинным. Ваши земли лежат почти на самой южной границе нашего королевства. И как я помню, они не слишком обширны. Мне чрезвычайно приятно, что ваша семья помнит о нашем родстве. Уверяю вас, я, как и вы, никогда не забываю своих корней. И хотя наши матери были лишь кузинами, мне всегда было приятно сознавать, что у меня есть такая достойная семья.

Я начал понимать, что меня принимают за кого-то другого. Но хозяйка не дала даже возможности возразить. Указав мне на стул справа от себя, она села во главе стола. По взмаху ее руки подбежал слуга и наполнил бокалы.