Книга Идол прошедшего времени - Ирина Арбенина

— Как же она его убила?

— Яд… Возможно, это была обыкновенная бутылка с минералкой, в которую она яд подсыпала. Нейланд, уходя отсюда, хотел по дороге остановиться у раскопа. Китаева вышла из кухни с той ее стороны, что была вне поля вашего зрения, хоть вы и находились совсем рядом, Кленский… Ведь палатка не дом — ее можно открыть с любой стороны. И пока вы были уверены, что Китаева на кухне, она напрямик, через лесок, наперерез Яше, вышла к тропинке, по которой он уходил. Они встретились как раз у раскопа.

— И что же?

— Заметьте, страшная жара, все время хочется пить. «Вы забыли воду, Яша. А вам еще полдня до Москвы добираться!» Возможно, что-то в этом роде она ему и сказала. А затем… Каким может быть первое импульсивное действие человека, который уже прошагал по жаре минут двадцать и которому протягивают бутылку с прозрачной водой?

— Сказать «спасибо»…

— Верно. «Спасибо» — и Нейланд делает роковой глоток. Так, видно, все и было!

Потом она убрала Яшин труп. Далеко тащить было некогда… Чтобы выиграть время, она спрятала тело в «уже готовую» яму — шурф… Прикрыла очень тщательно тело дерном. Она вообще очень аккуратная. Через день-другой это место забросали бы землей из раскопа… Никому из вас и в голову не пришло бы там искать труп. Хоть и рядом, а лучше спрятать трудно. В лесу — и то случайно можно наткнуться… Но потом Алиса, как на грех, привезла Корридову металлоискатель. Вера Максимовна забыла про Яшины часы! И труп, совершенно случайно, был обнаружен. Официально зарегистрированное убийство и начатое уголовное дело могли бы сорвать заказ Тучкова… Если бы началось следствие, работа экспедиции прекратилась бы. И Китаева перепрятывает труп, похитив его из палатки. Закапывает подальше — в лесу. Нет тела — нет и дела… Невмешательство милиции Китаевой на руку. Алиса призналась мне, что Вера Максимовна к ней действительно приезжала. Но, напротив, уговаривала ее «не забирать Яшу»: «То ли есть труп, то ли нет, непонятно. Зачем тебе, деточка, лишние хлопоты?» Никого больше «ставить в известность» Китаева и не собиралась. Ей важно было как можно больше все запутать, чтобы сохранить статус кво. Чтобы все оставалось на своих местах, как и было, пока идол еще не найден. Для этого она и разыгрывала появления кадавра… Учитывая наличие столь чудаковатого народа, как у вас в экспедиции, эффект — панику и путаницу — предугадать ей было нетрудно. Упор, конечно, делался на наивного Миху.

Солдаты мажут лицо темной краской, чтобы стать незаметными. А тут все наоборот… Вымазанные белилами щеки и лоб неузнаваемо меняют черты лица и привлекают внимание. В сумерках в глаза бросаются только эти белые пятна… Лицо кадавра! Всем знакомая панамка… Не узнать «Яшу» было бы невозможно. Добавьте еще белые пальцы, которые словно тянутся из рукавов и кажутся неестественно длинными… Страшно?

— Честно говоря, да… Мне было тогда страшно.

— Грим, белила, припасенные завзятым шутником Сашей Дерюгиным, возможно, и навели Китаеву на мысль так «пошутить». Она и воспользовалась ими, чтобы разыграть первое появление кадавра.

— Но почему мы попались на эту, в общем, «детскую» удочку? Почему почти всерьез подумали, что является Яшин призрак?

— Потому что труп Нейланда таинственно исчез и вы его искали… Потому что кадавр был одет в его одежду, в его всеми наизусть знакомую пятнистую камуфляжную панамку и свитер из темной шерсти. И потому, что после таинственного мистического исчезновения трупа и необъяснимой смерти Нейланда вы все ждали чего-то в этом роде. Внушение, как вы знаете, — это «эмоциональное воздействие на психику, осуществляемое другим лицом или обстановкой». Ваши археологические находки, раскопанное жилище шамана… Наконец, собачья голова под палаткой!

— Это Китаева Томку не пожалела?!

— Кстати, недоумение, которое Вера Максимовна разыгрывала, когда Корридов объяснял про «собачьи черепа под срубами», должно было показаться вам странным и подозрительным. Ведь Китаева хорошо знакома с культурой срубников. Используя отрезанную собачью голову, она, конечно же, хотела придать как можно более мистический характер происходящему.

— Надо же… Защитница животных — и такая жестокость!

— Дворняжка Томка, приходившая из деревни к палаткам археологов за объедками, могла своей брехней выдать Китаеву, когда та отправлялась разыгрывать «появления кадавра». С брехливой, «вульгарной» Томкой трудно сговориться. Не то что с интеллигентным конформистом Кентом, который и не думал лаять. Интеллигентно помалкивал.

— И Томку пришлось убрать!

— В общем, Вера Максимовна старалась вовсю. Но собственная же игра Китаеву и подвела…

— То есть?

— Прошел сильный дождь…

— И что же?

— Все падают на скользком спуске после дождя. Когда я наклонился, рассматривая мокрую землю, то увидел, что на скользком склоне, там, где кто-то упал, на глине остались белые разводы. Потом, взяв пробу, я выяснил, что это белила. «Такие можно использовать, имитируя «смертельно бледное привидение», — подумал я. Именно это и натолкнуло меня на мысль взять у всех отпечатки пальцев. Хотя, заметьте, я был почти уверен, что преступник нигде своих отпечатков не оставит. На том камне, которым вас треснули по голове, как я отлично уже это знал, ни одного отпечатка не оказалось.

— Вот как?

— Да, Китаева нигде не оставила отпечатков пальцев. Слишком осторожна и внимательна. Ни одного пальчика! Нигде!

— Тогда зачем же было снимать у нас отпечатки пальцев, если их не с чем было сличать?

— Зачем? Ну, подумайте.

Кленский пожал плечами:

— Не могу понять!

— Затем, что человек, который накануне наносил на кожу театральный грим, в спешке вряд ли смог его тщательно смыть. Так и оказалось. Изучив сданные всеми, кроме Корридова, отпечатки, я нашел остатки белил. Они смешались со специальным составом, которым вы «пачкали» пальцы.

— У кого?

— Именно такие отпечатки я снял у двоих участников вашей экспедиции. У Китаевой и Дерюгина на руках были остатки театрального грима.

— И вы, конечно, решили: раз они играют роль кадавра, то кто-то из них и есть тот человек, что «пасет» идола… Или оба?

— Да, в дело вмешался шутник Саша, добавив неразберихи и путаницы. Он тоже изображал блуждающего кадавра. Разумеется, я подозревал и Сашу Дерюгина… Камуфляжная панамка, испачканная белой краской, — веская улика.

— Но почему вы решили, что именно Китаева — человек Тучкова?

— Помните, перед тем, как на берегу Мутенки вы щелкнули затвором фотоаппарата, вас смутило «какое-то цветное пятно»? Перед тем как вашу память «отшибло», вы увидели что-то «знакомое» и «красивое». Так вы мне сказали. Я насторожился, еще когда вы произнесли эту фразу… А потом я услышал, как девушки спрашивают Веру Максимовну, почему она последнее время никогда не надевает свой любимый шелковый шарфик. И та в ответ объявила шарф потерянным. Сказала, что, видно, где-то его обронила.