Книга Конев против Манштейна. "Утерянные победы" Вермахта - Владимир Дайнес

Утром 24 декабря после 50-минутной артиллерийской и авиационной подготовки главные силы 1-го Украинского фронта перешли в наступление. Пехота с танками НПП при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации в первой половине дня прорвала главную полосу обороны 4-й танковой армии на глубину до 4 км. Командующий фронтом, стремясь быстрее завершить прорыв обороны, ввел в сражение в полосе 18-й армии 3-ю гвардейскую танковую армию, а в полосе 38-й армии – 1-ю танковую армию.

Передовые отряды корпусов первого эшелона танковых армий во взаимодействии с пехотой быстро завершили прорыв обороны и создали условия для стремительного развития наступления в оперативной глубине. Мощными ударами войска противника были рассечены на две части, управление деморализовано, и они начали отходить в западном направлении. Соединения 1-й танковой армии 25 декабря с ходу форсировали р. Ирпень и в районах Ходорково и Кривое перерезали железную дорогу Житомир – Фастов, продвинувшись на 30—35 км.

Фон Манштейн, реально оценивая сложившуюся обстановку, 25 декабря направил телеграмму в Генштаб Сухопутных войск, в которой отмечал, что 4-я танковая армия не сможет остановить наступление противника теми силами, которые находятся сейчас в ее распоряжении. Она также не в состоянии прикрывать глубокий фланг групп армий «Юг» и «А». Поэтому ее необходимо значительно усилить. Если ОКХ не имеет для этого в своем распоряжении сил, то фон Манштейн вынужден будет снять со своего правого фланга не менее пяти-шести дивизий. В этом случае советские войска, очевидно, не смогут больше удерживать свои позиции в Днепровской дуге. Фон Манштейн просил разрешения по своему усмотрению решать вопрос о действиях на правом фланге группы армий «Юг». Одновременно он приказал командующему 4-й танковой армией всеми имеющимися в его распоряжении силами остановить советские войска, наносившие главный удар на Житомир в районе действий 42-го армейского корпуса. Своим северным флангом (13-й и 59-й армейские корпуса) армия должна была не дать возможности командующему 1-м Украинским фронтом повернуть свои войска и нанести удар на Житомир. Для усиления 4-й танковой армии была направлена 17-я танковая дивизия, которая ранее действовала в составе 6-й армии и была временно передана группе армий «Юг».

Фон Манштейн опасался, что в ближайшие недели в районе Коростень, Житомир, Бердичев, Винница, южнее Киева советские войска могут перерезать тыловые коммуникации группы армий «Юг», а затем отбросить ее соединения на юго-запад. Чтобы избежать этой опасности, он предлагал принять решительные меры, в первую очередь перебросить с правого фланга группы армий на левый фланг (из района Ростова на Днепр) 1-ю танковую армию. Одновременно намечалось отвести войска на уже подготовленные позиции на рубеже излучины Днепра западнее Николаева, Кривой Рог. Это, по мнению фон Манштейна, позволяло высвободить 12 дивизий. Шесть из них он планировал вместе со штабом 1-й танковой армии перебросить на северный фланг группы армий «Юг» в район Бердичева. Остальные шесть предусматривалось оставить в подчинении командующего 6-й армией, которому следовало также передать и полосу, занятую ранее 1-й танковой армией. Дивизии, переброшенные на северный фланг группы армий «Юг», должны были нанести удар с востока по советским войскам, продвигающимся на Житомир. Кроме того, фон Манштейн просил ОКХ передать 4-й танковой армии для использования на ее северном фланге дополнительные силы, чтобы ликвидировать здесь угрозу охвата ее войск. В дальнейшем эти силы предусматривалось использовать для нанесения удара с запада по главной ударной группе советских войск одновременно с наступлением 1-й танковой армии.

«Обстановка, сложившаяся в настоящее время на Днепровской дуге, – подчеркивал фон Манштейн, – где атаки противника в последнее время ослабли, позволяет предпринять эту перегруппировку без большого риска. Предлагаемый, однако, отвод линии фронта может быть сопряжен с трудностями, если выжидать до тех пор, пока противник начнет здесь наступление. В связи с этим, а также учитывая обстановку на фронте 4-й танковой армии, необходимо, чтобы Главное командование быстро приняло соответствующее решение».[273]

Однако войска 1-го Украинского фронта не давали передышки противнику. В два часа дня 26 декабря 1-я танковая армия после небольшой паузы, использованной для подвоза горючего и боеприпасов, возобновила наступление. Преодолевая ожесточенное сопротивление частей 25-й танковой дивизии, 11-й гвардейский танковый корпус к утру следующего дня овладел Андрушевкой. 8-й гвардейский механизированный корпус, преследуя отходившие части 19-й танковой дивизии, главными силами вышел на рубеж Бровки, Хорлеевка, а передовым отрядом – 21-й гвардейской механизированной бригадой – овладел Вчерайше. 1-я гвардейская танковая бригада, наступавшая на левом фланге, заняла Паволочь. С выходом на этот рубеж армия из-за отсутствия горючего вынуждена была приостановить наступление.

В ночь на 27 декабря 1-я танковая армия возобновила наступление. Наибольший успех имели 19-я и 21-я гвардейские механизированные бригады 8-го гвардейского механизированного корпуса, наступавшие на правом фланге. Передовые отряды бригад (67-й и 69-й гвардейские танковые полки с десантом мотопехоты), уничтожая мелкие группы противника, за ночь продвинулись на 30 км. Соединения 3-й гвардейской танковой армии в тот же день после упорных боев форсировали р. Тетерев на участке от Козиевки до Харитоновки и заняли Коростышев и Харитоновку. Передовой отряд 6-го гвардейского танкового корпуса овладел Смоловкой и восточной частью Левкова. Успешно развивалось и наступление войск 13, 60, 40 и 27-й армий.

В Ставке Гитлера в это время обсуждалось предложение фон Манштейна о частичном отводе войск из большой излучины Днепра и об эвакуации из Никополя. Принятие указанного предложения обеспечило бы сокращение фронта почти на 200 км, однако Гитлер не пожелал считаться с выдвинутыми аргументами. Он обосновал свой отказ тем, что любое значительное отступление в излучине Днепра даст возможность советскому командованию сосредоточить силы для наступления на Крым, а потеря полуострова может «катастрофически» сказаться на отношениях с Румынией и Турцией. Не дало никакого результата и заявление генерала Цейтцлера о том, что Крым все равно будет в скором времени потерян.

«Гитлер был прав, говоря, что русские «должны же когда-нибудь выдохнуться», – отмечал Ф. Меллентин, – но он не понимал, что лучший путь к истощению их сил – это принять гибкую стратегию и ни в коем случае не давать русским возможности уничтожать наши войска в опасных выступах. Спорить с этим человеком было бесполезно. Прижатый к стене аргументами Цейтцлера, Гитлер пустился в туманные рассуждения и заявил буквально следующее: «Запаситесь терпением. У нас уже были подобные случаи, когда все утверждали, что положение безвыходное. А впоследствии всегда оказывалось, что главное – не теряться». Вот каково было руководство германской армией, и это в тот момент, когда обстановка требовала абсолютно трезвого анализа и подлинного стратегического мастерства».[274]