Книга Путь в себя. Игры обыденной жизни - Игорь Калинаускас

Вы обнаруживаете принципиально другой способ самоосознавания: не за счет оппозиции Я – не Я. До этого места эта оппозиция везде существует. Но постепенно истончается, и здесь она вообще исчезает как ненужная, в ней нет необходимости. Наступает то резонансное взаимодействие между субъективной и объективной реальностями, в котором вы присутствуете. И это Присутствие и есть вы.

Когда рассказываешь о таких вещах, очень важно, чтобы слова не уводили в красивость, в эстетизм, в эстетическую фантазию, потому что все это путешествие, которое мы мысленно пытались проделать, реально для того, кто его проделывает, это реальное психологическое происшествие, связанное с реальным изменением его ситуации в Мире. И эти ситуации во внешнем окружении воспринимаются очень по-разному.

Но когда и если вы оказываетесь в этой точке, то осознаете, что невозможно туда попасть напрямую, нужно проделать такое путешествие, и в этом причина столь долгого срока пути. Хотя, конечно же, существуют Моцарты, существовали и будут существовать – «Пути Духа неисповедимы». Мы сейчас этого не касаемся. Это отсутствие необходимости даже внутри себя пользоваться оппозицией Я – не Я, Я – Мир, ее ненужность, никчемность. Ведь все, что делала эта штука, уже сделалось и без нее делается, освобождает внутри вас совершенно другие возможности. Освободившись от этой оппозиции Я – Мир, вы имеете возможность быть единым с Миром, не растворяя Мир в себе и не растворяя себя в Мире, то есть возможность быть тотальным.

Я ищет работу: убежища, пути, традиции

Мы выросли в обществе, в котором духовные традиции практически отсутствуют. Знания о духовных традициях пришли к нам в основном из книг, но и они стали доступны недавно. Только некоторые из нас имели возможность встретиться и общаться с живыми носителями традиции, поэтому и возник большой перекос в понимании того, что есть духовное сообщество и что есть сами духовные традиции.

Убежища для усталых

Первый критерий, который мы можем ввести для того, чтобы рассматривать любой вариант совокупности данных под названием «духовная традиция», – это сравнение предлагаемых моделей жизни по уровню сложности. Если модель, которая предлагается в качестве духовной жизни, проще, структурно примитивнее, чем жизнь, которой мы все живем, то эту модель сразу можно отнести в разряд «убежища», то есть некоего специфического Мы, в котором можно ощутить себя в относительной безопасности и быть занятым относительно духовными проблемами.

Использование знаний духовной традиции или специально организованной системы знаний для создания модели жизни, структурно более простой, однозначной, не имеющей внутренних противоречий, указывает на то, что человек не справляется со сложностью внешнего или сложностью внутреннего мира. И, как показывает практика, большинство людей, произнося слово «духовность», имеют в виду именно такую ситуацию. Это очень важно.

Использование духовной традиции, духовной культуры в качестве убежища и является наиболее распространенным вариантом. Оформляются эти варианты обычно с помощью самой разнообразной мотивации: стремление к самосовершенствованию, восхождение «к чему-то небесному» или, наоборот, нисхождение «к чему-то сатанинскому». Независимо от мотивационного оформления, от того, во имя чего и зачем, при анализе обнаруживается, что человек пытается создать себе или психологическое, или практическое жизненное убежище. Он упрощает свою внешнюю ситуацию за счет специально организованного внешнего мира (например, секта, община) или свою внутреннюю организацию за счет создания внутренне непротиворечивого, структурно простого мира, тем самым уходя от напряжения, сложностей и противоречий – и в любом случае оказывается в убежище. Чаще всего оправданием такого «ухода» служит такой мотив, как самосовершенствование.

Если спросить любого человека, который объявил себя духовным искателем: что такое жизнь в духовности? Как он себе это представляет? – то он нарисует очень простую картинку, организованную по очень простым правилам, и чаще всего это будут правила самоограничения или правила канонической формы. Все. Реального конкретного содержания, которое любой человек передает, когда рассказывает о своей жизни, вы не услышите. А поскольку нужно как-то построить ценностную структуру этого упрощенного мира, то создается сверхценностная идея.

Сверхценностью, как правило, становятся переживания. Все содержание духовности как убежища сводится к «особым переживаниям», которые объявляются сверхценностными, или же к переживаниям общения, к простой, ясной структуре общения по принципу: все мы хорошие, все мы любим друг друга, все мы мирные, тихие. Необходимость убежища осознается как со стороны рационального знания, так и со стороны духовной традиции. Есть целая категория людей, которые нуждаются время от времени в такого рода убежищах, и поэтому эти убежища существуют, существовали и будут существовать.

Но когда человек, претендующий на серьезное отношение к традиции, к духовному сообществу, пытается свести к убежищу всю задачу духовной традиции – это просто выдает его незнание. Если бы это было так, то есть если бы столь структурно упрощенная духовная жизнь была возможна, то духовное сообщество давно бы перестало существовать. Оно бы сохранилось просто как абстрактная идея или в виде отдельных общин, которым большее или меньшее время удавалось бы существовать, но производить ту продукцию, которую человечество получает от духовного сообщества, они бы не смогли.

Работа и путь в традиции

Первым разграничением между духовным убежищем и духовной традицией как таковой является понятие работы и Пути. Подлинным содержанием духовной традиции, естественно, является движение к истине. Любая духовная традиция, в какой бы форме она ни представала перед нами, прежде всего является предложением ПУТИ к истине. Основной ценностью любой духовной традиции является истина в том качестве, в котором она в соответствии с принципом времени, места и людей определяется.

Любая живая духовная традиция содержит в себе рефлексию о том, что достижение истины есть самая сложная из всех сложных задач, которые человек может поставить перед собой. Естественно, что сам ПУТЬ и жизнь в этом Пути содержит огромное количество деталей, конкретного содержания, конкретных противоречий, опасностей, соблазнов, спадов, подъемов. Описание этого Пути содержит не меньшее количество подробностей, эмоций и т. д., чем описание любой жизни вне традиции. Это первый разделительный рубеж.

Если в убежище истина как достижение только декларируется, а основными ценностями являются моменты переживания и сопереживания, то в духовной традиции как таковой, на Пути, существует лишь единственная ценность истина. Единственная цель – реализация этой истины в человеке. Все остальное обесценивается. Иногда это обесценивание, при неправильном понимании технологии, отсутствии достаточно полного знания, приводит к таким срывам, как глубинный цинизм, деструктивные влияния на человека и т. д. и т. п. Путь полон опасностей. Эти опасности и эти препятствия, преодоление их, а также сопутствующие переживания и сопутствующее открытие в себе каких-то способностей, возможностей – все это обесценено тем, что единственная ценность, осознаваемая как смысл, к которому все устремлено, собрано, сконцентрировано, – это истина, в той формулировке, которая принадлежит данному духовному учению.