Книга Столетняя война. Леопард против лилии - Наталья Басовская

Например, анонимная поэма «Жалобная песнь о битве при Пуатье» демонстрирует глубокое потрясение жителей Франции от поражения 1356 г. и первые симптомы зарождения народной войны. Широко распространенные в 20-х гг. XV в. насмешливые стихи и песенки об англичанах свидетельствуют о выросшей неприязни к завоевателям, которая стала питательной средой для развития народно-освободительного движения. Особенно чутко художественная литература отразила такой важный для истории международных отношений процесс, как зарождение национального самосознания.

Как у всякого заметного сюжета в истории прошлого, у темы Столетней войны есть своя историографическая судьба. Вполне естественно, что этот сюжет занимал и занимает преимущественно английских и французских историков. Ведь это – одна из ярких страниц истории Англии и Франции в эпоху, когда их судьбы были связаны гораздо более тесно, чем в наше время.

В отечественной исторической науке Столетняя война еще не была предметом специального исследования. Ей посвящены разделы в обобщающих исторических трудах и ряд статей по отдельным аспектам англо-французского конфликта.

Глубокая связь причин Столетней войны с экспансией складывающейся централизованной монархии была показана А. Д. Люблинской в соответствующем разделе трехтомной «Истории Франции». Автор подчеркнул, что столкновение англо-французских интересов во Фландрии было обусловлено экспансионистскими устремлениями Франции: «Это была экспансия: погоня за фьефами и деньгами – для сеньоров, овладение областью – для короля»[180]. В этой работе также была указана огромная значимость гасконской проблемы. Следует особо отметить книгу В. И. Райцеса о Жанне д’Арк[181]. В небольшой по объему работе автору удалось ярко и убедительно доказать связь между появлением Жанны д’Арк и общей атмосферой назревающего народно-освободительного движения во Франции, зарождением элементов национального самосознания. Исследователь первым в отечественной историографии сумел на основе источников провести интересный анализ общественного сознания в один из переломных моментов средневековой истории Франции.

Начиная с конца 60-х гг. мною был опубликован ряд статей, посвященных гасконской проблеме и ее роли во взаимоотношениях Англии и Франции перед Столетней войной, а также истории англофранцузского конфликта. В них были вскрыты глубокие экономические интересы английской короны в Гаскони, была также рассмотрена сложная политика Англии в континентальных владениях, направленная на расширение социальной опоры ее власти. Исследования показали, что к началу XIV в. англичанам удалось упрочить свои позиции в герцогстве Аквитанском, создав серьезное препятствие на пути централизации Франции. Это явилось одной из важных причин вооруженного конфликта. Кроме того, было выдвинуто положение о том, что Гасконь являлась для английской монархии одним из объектов феодально-экспансионистской политики.

В 80—90-х гг. вышли в свет написанные мною работы, в которых был отражен более широкий взгляд на Столетнюю войну как на завершающий этап длительного противостояния Английского и Французского королевств на международной арене. Работы, посвященные франко-шотландскому союзу, роли стран Пиренейского полуострова, взаимоотношениям с Германской империей и правителями Нидерландов, были направлены на то, чтобы показать осевую роль англо-французского противостояния, на полюсах которой концентрировались западноевропейские государства, продвигавшиеся к формированию национальных монархий[182]. Особое внимание мною было уделено антропологическим аспектам Столетней войны, практически отсутствовавшим в отечественной медиевистике, так, например, было предложено новое прочтение роли личности короля и его взаимоотношений с народом в условиях острого военно-политического конфликта.[183]

Постановка подобных вопросов стала естественной в контексте перемен, которые переживала постсоветская историческая наука. Свидетельством этих перемен в сюжетах, близких к теме англо-французского противостояния был, например, выход в свет русского перевода книги Р. Перну и М.-В. Клэн «Жанна д’Арк» с моими предисловием и комментариями[184]. В этой монографии Жанна д’Арк предстала не в виде традиционной для советской историографии народной героини (эта грань ее биографии давно признана и очевидна).

Книга Перну и Клэн полностью основана на архивных материалах, – по существу, жизнеописание личности и попытка максимально глубокого проникновения в ее внутренний мир от момента рождения героини до ее трагической гибели. Написанное мною обширное предисловие имело целью соединить это антропологическое полотно с реалиями крупных событий англо-французской военно-политической борьбы.

В 1990 г. мною была опубликована статья «Идеи войны и мира в западноевропейском средневековом обществе»[185], где была предпринята попытка осмыслить отражение Столетней войны в ментальности средневекового общества, для которого война была практически повседневным естественным явлением, а мир – недостижимым, хотя и желанным идеалом. Это также перекликалось с историографическими переменами 90-х гг.[186]

История англо-французских отношений до середины XIII в. более активно разрабатывается в английской историографии, где она рассматривается преимущественно в контексте так называемой «Анжуйской империи» (значительного комплекса подвластных английской короне в XII—XIII в. континентальных владений, которые в совокупности с Англией английский король Генрих II пытался превратить в единую империю, расположенную на Британских островах и континенте)[187]. Большинство французских исследований посвящено преимущественно первой половине XIII в. – времени, когда французская монархия успешно боролась за возвращение из-под английской власти владений на континенте.[188]