Книга Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов

Но столкнуться с хазарами пришлось еще через сорок лет и сыну Владимира – Ярославу Мудрому. Его брат Мстислав княжил в Тмутаракани (на Таманском полуострове, где был один из центров Хазарии), и в 1023 году, как сообщает «Повесть временных лет», «пошел Мстислав на Ярослава с хазарами и касогами». Мстислав пытался овладеть Киевом, но потерпел неудачу и «сел на столе в Чернигове». Во время битвы при Листвене в 1024 году он выставил против варяжской дружины Ярослава черниговскую (северянскую) дружину, воины изрубили друг друга, и Мстислав сказал записанную в «Повести временных лет» фразу: «Кто тому не рад? Вот лежит северянин, а вот варяг, а дружина своя цела», – то есть цела хазарско-касожская дружина.

Ярославу пришлось отдать в 1026 году во владение Мстиславу все русские земли по левому берегу Днепра. И тот десять лет правил ими со своей хазарско-касожской дружиной.

Лишь после смерти Мстислава в 1036 году – то есть всего за какой-нибудь десяток лет до создания «Слова о законе и Благодати» Илариона – Ярослав «стал, – по определению «Повести временных лет», – самовластцем в Русской земле».

Короче говоря, проблема хазар оставалась остросовременной во времена Илариона – ближайшего сподвижника Ярослава Мудрого. М.Н. Тихомиров в уже цитированной работе писал, что «после смерти Мстислава… окончательно было ликвидировано хазарское владычество…». Об этом, по убеждению М.Н. Тихомирова, и говорится в «Слове» Илариона: «Отошел свет луны, когда воссияло солнце, так и закон уступил место Благодати. И ночной холод исчез, когда солнечная теплота согрела землю».

«Для современника, – заключает М.Н. Тихомиров, – были понятны намеки Илариона, что он считает ночным холодом и солнечной теплотой. В этих словах едва ли заключено противоположение Византии и Руси, как предполагают иные авторы… Это намек на то, что Ярослав, опиравшийся на христианскую Русь, победил Мстислава, действовавшего с помощью печенегов и хазар, среди которых была распространена иудейская вера».[218]

Стоит, впрочем, добавить, что в Тмутаракани хазары сохраняли свои позиции и позже: согласно «Повести временных лет», в 1079 году, то есть через тридцать лет после создания «Слова» Илариона, они свергли и выслали князя Олега Святославича – внука Ярослава Мудрого, и лишь в 1083 году он вернул себе власть, причем, как сказано в «Повести временных лет», «иссек хазар». Как бы утверждая свою победу над хазарами, он – как ранее Владимир и Ярослав – принял титул «кагана», с которым он и упоминается в «Слове о полку Игореве».[219]После этого времени хазарские силы сохранялись лишь в Крыму, который долго (до XVI века) назывался Хазарией.

Итак, для Илариона противостояние Руси и Хазарского каганата имело самое живое значение. И главное было, конечно, не в самом том факте, что борьба с хазарами продолжалась в его время, ибо в XI веке хазары уже не представляли грозной опасности. Но это продолжение борьбы побуждало постоянно помнить о хазарском владычестве, которое Русь пережила – с перерывами – от 820 – 830-х годов до победоносного похода Святослава в 960-х годах. Прямое напоминание об этом – и напоминание драматическое или даже трагическое – содержится в «Молитве» Илариона, примыкающей к «Слову о законе и Благодати». Иларион обращается здесь к Богу:

«И доколе стоит мир… не предай нас в руки чужеземцев, да не прозовется город твой городом плененным».

Под городом имеется в виду, понятно, Киев, который был впервые захвачен хазарами в 820 – 830-х годах, о чем рассказано в самом начале «Повести временных лет», где Киев назван еще «городком», ибо он возник на рубеже 790 – 800-х годов.[220]

Как уже говорилось, позднее, за двадцать пять – тридцать лет до похода Святослава, Хазарский каганат в очередной раз подчинил себе Киев. Это явствует, в частности, из написанного в 948–952 годах сочинения византийского императора Константина Багрянородного, в котором говорится об имеющейся в Киеве крепости, носящей имя Самбатас. Как убедительно показано в недавней работе А.А. Архипова, Самбатас – хазарское название, имеющее значение «пограничный город» (Киев находился на тогдашней западной границе Хазарского каганата).[221]Тот же Константин Багрянородный свидетельствует, что юный князь Святослав «сидел» тогда не в Киеве, бывшем под властью хазар, но в Невограде, в котором до недавнего времени неосновательно видели Новгород; на деле, как показано в последних исследованиях вопроса, речь шла о Невограде – дальнем городе на берегу озера Нево, то есть Ладожского, – древнейшей Ладоге,[222]которая имела второе название – Невоград (как и озеро). Ладожане, между прочим, в период подчинения собственно Киевской Руси хазарам вели борьбу с ними, о чем говорится в уже упомянутом мною выше письме каган-бека Иосифа – правителя Хазарского каганата, который писал около 950 года (то есть именно тогда, когда Святослав находился в Ладоге): «Вот какие народы воюют с нами: асия, Баб-ал-Аб-ваб, зибус, турки, лузния».[223]По определению ряда авторитетных исследователей, последнее название означает «ладожан».[224]

В то время, когда Святослав «сидел» в Ладоге, его мать, княгиня Ольга, как хорошо известно, пребывала не в контролируемом хазарами Киеве, а в своем хорошо укрепленном замке Вышгороде, воздвигнутом в двадцати километрах к северу от Киева, с его хазарской крепостью Самбатас.

От времени владычества хазар в Киеве остались отмеченные в «Повести временных лет» (под 945 годом) названия городских урочищ «Козаре» и «Пасынча беседа». «Пасынча», по убедительной догадке американского тюрколога Омельяна Прицака, произошло от хазарского «basinc» – взиматель налога, дани (от глагола «bas» – «господствовать», «подавлять»;[225]ср. утвердившееся во время татаро-монгольского ига слово «баскак»); слово «беседа» в древнерусском языке означало (помимо «разговора») «шатер» (юрту), «палатку» (ср. «беседка»). Кроме того, в древнем Киеве была местность «Копырев конец», а слово «копыр» О. Прицак не без основания выводит из распространенного в Хазарском каганате «kabar» или «kabyr»; «Киевское письмо» X века, которое исследует О. Прицак, подписал, в частности, «Kiabar Kohen».[226]