Книга Зачем нужен муж? - Клаудиа Кэрролл

— Нет, спасибо, — она почти поет в телефонную трубку. — Так ты сегодня планировала поработать допоздна?

— Да, мне нужно просмотреть смонтированный эпизод, который мы сняли на прошлой неделе. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, ничего. Просто… ну, твои планы легко можно изменить, вот и все.

Я поднимаюсь по лестнице и осторожно открываю дверь в офис, ожидая обнаружить внутри Филипа Берка и не совсем представляя себе, как мне тогда быть. Но это вовсе не Филип.

Это единственный человек, который может а) вернуть улыбку на мое лицо и б) заставить меня возблагодарить небеса за то, что я сегодня утром вымыла голову и накрасилась.

Джек Китинг.

Мой личный запасной вариант.

— Ну, привет, красотка, — говорит он, такой же милый, как всегда, крутясь в кресле Сьюзи. Выглядит он на миллион долларов, в джинсах и обтягивающей футболке, демонстрирующей мускулатуру, которую он накачал, пока мы не виделись.

— Джек! — я бегом кидаюсь к нему, я так рада его видеть.

— Ну-ну-ну, дай-ка на тебя посмотреть, — восклицает он, вскакивая и кружа меня по комнате. — Боже, ты великолепна. Наверно, ты влюблена — так замечательно выглядишь. Кто он? Я его с землей сровняю. Ты думала, я буду стоять и смотреть, как другой мужчина может сделать тебя счастливой?

Он, конечно, шутит, но теперь половина офиса следит за спектаклем о счастливом воссоединении, гадая, наверно: «Кто этот роскошный мужчина, которого Эмилия до сих пор от нас прятала?»

На столе лежит букет красных роз, и Джек преподносит его мне театральным жестом, преклонив колено.

Еще один повод для офисных слухов. Я в шутку притворяюсь, что хочу стукнуть его цветами по голове, и все смеются.

— Ну, подруга, оставим их всех здесь посплетничать и пойдем поужинаем в городе, — говорит он, хватая меня за руку.

— Увидимся позже, — подмигивает он Сьюзи перед уходом. Она ухмыляется ему в ответ, мило хлопает глазками и одобрительно показывает мне два больших пальца, когда Джек отворачивается.

Именно такую реакцию Джек вызывает у всех женщин, с тех пор как ему исполнилось шесть.

Работа позабыта, «Кельтские тигры» отправлены куда подальше до утра, и я в полном восторге выплываю из офиса с розами и Джеком Китингом под руку.

Все-таки бывают на свете удачные дни.

Он повел меня в ультрамодный ресторан в историческом центре. «У Пепло» — такое навороченное место, где разве что анализ крови не требуют, чтобы принять заказ на столик. Невзирая на мои слабые протесты, что мы не заказывали место заранее, Джек все-таки настоял на своем. Он отправился прямым ходом к дежурному администратору, включил на полную мощность свое фирменное обаяние — и через десять минут мы уже сидели за лучшим столиком в зале.

Сам испанский король мог бы остаться стоять в баре, жалуясь папе Бенедикту, как долго приходится ждать столик, но только не Джек.

«Прекрасно», — думаю я, когда мы садимся и проглядываем меню.

Главное — не терять голову и не напиваться, а еще важнее — не упоминать мое позорное письмо.

Нет смысла постоянно оправдываться, когда я могу один раз извиниться и пойти дальше. Мелкими шажками. Сперва надо выяснить, холост ли он до сих пор.

Я выбираю блюда, опускаю меню и улыбаюсь ему в надежде, что сделала непроницаемое лицо.

Но Джек меня слишком хорошо знает.

— С тобой все в порядке? — спрашивает он.

— Разумеется. Почему ты спрашиваешь?

— Ты что-то болезненно скривилась. Тебе не надо выйти, а?

— Э-э, нет. Определенно нет.

Блин. Вот тебе и непроницаемое лицо.

— Ну, что ты скажешь, может, мы сразу перейдем к делу? — улыбается он. — Иначе получится так, будто у нас посреди комнаты стоит большой розовый слон, а мы пытаемся не обращать на него внимания. Почему бы нам сразу не определиться с имеющимся затруднением, а потом я снова вернусь к приятному времяпрепровождению со старым другом Эмилией. Ты как думаешь?

Я улыбаюсь ему с облегчением.

Хотя про себя думаю: «Почему он сказал „старым другом"? Плохой знак…»

Дальше следует то, чего я так боялась.

— Ну что ж, время брать быка за рога, — начинает Джек. — Я прочел твое послание с большим интересом. После того, как подобрал с пола челюсть, конечно.

Я, расстроенная, закрываю лицо руками, но все-таки ситуация хотя бы прояснилась.

— Не стоит ли мне выпить бренди, чтоб подготовиться к дальнейшему? — спрашиваю я наполовину в шутку, наполовину всерьез.

— Дело вот в чем, — говорит он, понижая голос так, что мне приходится наклониться к нему, чтобы все расслышать. — Я много думал о тебе. Я хочу сказать, о нашей дружбе. Ты меня знаешь, Эмилия, женщины приходят и уходят, а ты остаешься. Ты постоянная величина в моей жизни, и мне это нравится.

«Ладно, — думаю я, — дальше больше…»

— И, конечно, я помню наш договор. Вот мы оба здесь, нам уже под сорок, и оба мы одиноки. Так что…

— Так что?

Я делаю очень глубокий вдох и почти аналогичный по объему глоток вина. Я не преувеличиваю драматизм ситуации, но следующая его фраза может изменить всю мою дальнейшую жизнь.

А у Джека, кажется, железные нервы. К нам как раз подходит официантка (кстати, прехорошенькая) с винной картой, и он машинально начинает с ней заигрывать. Она поддается и отвечает на флирт, и мне становится ее жалко, потому что, думаю я, ты-то знаешь, чего он хочет, а сам он не знает.

Это его способ общаться с женщинами.

Он не может удержаться, это, наверно, заложено у него в генах.

Меня посещает мгновенное озарение…

Время: будущее, не столь отдаленное, надеюсь…

Место: родильный дом Сент-Холлес, Дублин.

Повод: я в родильной палате, готовлюсь родить первенца.

— Ну, миссис Китинг, — орет на меня акушерка, — постарайтесь. Одна хорошая потуга, и все будет позади.

— А-а-а-а-а!!! Я не могу! — кричу я во все горло. — Обезболивающее, еще обезболивающего!!!

— Можете вдохнуть успокаивающего еще раз, — говорит врач из-под зеленого покрывала, охраняющего мою стыдливость. — Но, боюсь, это ваш жребий. Вам уже хватит. Я не хочу, чтобы младенец появился на свет под кайфом.

— Проклятье!!! Есть тут в комнате кто-нибудь обладающий маткой, кто поймет меня и поможет? — злобно кричу я на него (главным образом потому, что он жутко похож на директора школы, в которой я училась, — а я его терпеть не могла).

— Сделайте мне спинномозговую анестезию! И — рычу я. — Мне все равно, пусть я рожу хоть Джимми Хендрикса! Мне нужен максимум болеутоляющего.