Книга Сорванная вуаль - Дебора Мартин

– Связана? – перебила его Марианна, и ее глаза гневно вспыхнули. – Послушай, Гаррет. Я не была «связана» с твоим дядей, если только ты не считаешь его плотскую страсть к моей матери связью.

– Подозревают, что за этим заговором стоит он.

– Он хотел погубить моего отца. И вот как он это подстроил!

– Как бы он сумел подсыпать яд в лекарство, если бы ты или твой отец не помогли ему?

– Я не знаю! – в отчаянии воскликнула Марианна. – Но и дураку ясно, что я говорю правду. Если бы я участвовала в заговоре, то не осталась бы в Англии, когда все раскрылось.

– Ты осталась отомстить за отца. Ты уже в этом призналась. Возможно, ты думала, что мой дядя…

– Твой дядя. Кажется, тебя больше беспокоят мои чувства к твоему дяде, чем предположение о моем участии в этом гнусном преступлении. Почему? Что такого в твоем дяде, что ты видишь во мне врага, только потому, что я могу быть каким-то образом связана с ним? Да, он украл у тебя то, что принадлежит тебе по праву от рождения. Но ты же получил все обратно. Почему ты так одержим ненавистью к нему, что хочешь, чтобы и я понесла наказание за его преступления?

Боль, звучавшая в голосе Марианны, тронула душу Гаррета. Он подошел к ней:

– Я не хочу, чтобы ты была наказана. Но для Питни я хочу справедливой кары.

Марианна умоляюще посмотрела Гаррету в глаза:

– Почему? Почему это так важно для вас?

– Он убил моих родителей, – коротко ответил он. Ответ ошеломил Марианну.

– Вы в этом уверены? Можете доказать?

– Нет. Но я это точно знаю. Он был единственным, кто знал, что они поехали под чужим именем. Он был единственным, кто знал, какой дорогой они поедут и когда отправятся в дорогу. Он совершил это не сам, а приказал другим убить их. И я все больше убеждаюсь в этом.

– П-прости, – с трудом произнесла Марианна. Ее сердце сжималось от боли за Гаррета. И за себя саму. Если причина его страданий крылась в этом ужасном преступлении, тогда нечего и удивляться, что он не знал, как поступить с ней. Если Гаррет верил, что она и его дядя состоят в заговоре, то понятно, почему он не испытывал жалости к ней.

Но это не так, и Марианна должна заставить его это понять. Иначе для нее все потеряно. Если Гаррет не доверяет ей, оца не видит смысла жить дальше.

– Теперь ты знаешь все, – проговорил Гаррет, яростно блеснув глазами. – Я не могу позволить Питни жить и дальше безнаказанно совершать преступления. Он должен быть наказан.

– И будет, – с жаром поддержала его Марианна. – Я знаю, ты сумеешь найти способ доказать его вину. Но я не могу тебе помочь доказать это, потому что ничего не знаю. Если бы я могла рассказать тебе что-нибудь, что дало бы повод для его ареста, я бы рассказала. Можешь ты поверить хотя бы в это?

– Я не знаю, Мина, – сквозь стиснутые зубы произнес Гаррет. – Ты меня так околдовала, что я уже не знаю, что мне думать.

Марианна дрожала, сознавая, какая борьба происходит сейчас внутри его. Он верит и не верит ей. Но она хочет и должна завоевать его доверие. И его любовь. Ничего на свете Марианна не желала так, как его любви.

Судьба, предназначившая Гаррету быть графом Фолкемом, не помешает ей, решила Марианна.

Неожиданно она взяла со стола большой нож и приставила его к шее Гаррета:

– Если бы я действительно была такой злодейкой, какой ты меня считаешь, ничто не помешало мне вонзить нож тебе в горло. И почему бы мне этого не сделать? Все равно ты хочешь, чтобы меня повесили. А это всего лишь еще одна смерть.

Гаррет молча смотрел на Марианну, и в его глазах не было и намека на страх.

– Вот видишь, ты мне не веришь, – с жаром продолжала Марианна. – Если бы ты знал, что тебе грозит опасность, ты бы вырвал у меня нож. Но ты даже не пытаешься сделать это, потому что знаешь, что я никогда не причиню тебе зла. Никогда. Ты доверяешь мне. – Ее голос дрогнул. – Ты доверяешь мне. Просто ты этого не знаешь.

Марианна резко перевернула нож, направив его себе в шею, и, прежде чем Гаррет успел спохватиться, слегка порезала ее.

Гаррет схватил ее за руку и вывернул ее. Нож со стуком упал на пол.

Гаррет притянул Марианну к себе и обнял так крепко, что она едва могла дышать.

– Ты даже не можешь смотреть на то, как я делаю себе больно, – прошептала она, уткнувшись лицом в его камзол. – Как же ты сможешь смотреть, как чужие люди повесят меня?

– Никто тебя не повесит! – воскликнул Гаррет. – Я этого не допущу.

Марианна едва сдерживала слезы.

– Если ты выдашь меня королевской страже, то, может быть, ты не сможешь помешать этому.

– Довольно! – приказал Гаррет, выпуская ее из своих объятий. Он обхватил ладонями голову Марианны и проникновенно посмотрел в ее затуманенные слезами глаза. – Не будет никакой тюрьмы. Не будет никакой виселицы. Ты сумела мне доказать, что я не перенесу, если они отнимут тебя у меня.

Марианна пристально всматривалась в лицо Гаррета, ища ответа на свой вопрос: выиграла ли она битву или ненадолго приостановила ее?

– А как же твоя клятва верности королю, твоей стране?

– Клятвы все ложны, если заставляют меня поступать против моей воли. Я не могу видеть твои страдания.

Всем сердцем я хочу верить, что ты невиновна. Но если ты… моей гордости придется перенести этот удар, ибо я не могу предать тебя, даже если буду выглядеть дураком, не сделав этого.

Радость переполняла Марианну, но в то же время она чувствовала и беспокойство. Гаррет был человеком чести, он не мог легко отказаться от своих обязательств, и Марианна не знала, имеет ли право требовать от него этого.

– Я не допущу, чтобы ты выглядел дураком, – сказала она. – Если ты все еще не веришь мне, я постараюсь, чтобы ты поступил так, как считаешь самым разумным.

– Довольно, – тихо, но резко сказал Гаррет. – Мне надоели эти разговоры о том, что я сделаю или не сделаю. А разум? Я потерял его в тот день, когда впервые увидел тебя. Мне следовало бы тогда приказать тебе уехать из Лидгейта, но я не приказал.

– Почему же? – спросила Марианна, подавляя в себе вспыхнувшую страсть.

Глаза Гаррета потемнели от того чувства, которое она уже не надеялась снова увидеть. Желание. Он перевел взгляд на ее губы, затем провел пальцем по щеке и погладил верхнюю губу.

– По той же самой причине, что не позволяет мне отпустить тебя сейчас.

Его губы были твердыми и теплыми. Марианна ответила на его поцелуй, обрадованная, что Гаррет по-прежнему испытывает желание обладать ею.

Как он желал ее! Гаррет крепко держал Марианну, словно боялся, что она исчезнет. Его руки скользили по ее телу, и она не сопротивлялась. Ей было достаточно того, что вопреки ее опасениям Гаррет хотел ее.