Книга Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон

Рэтборн оценил ситуацию мгновенно. Он заметил скорчившуюся фигуру Армана, его взгляд переместился с пустой бутылки на оружие в руке Дейрдре.

– Вот как, значит! – Тень улыбки коснулась его губ. – И что теперь, Дейрдре? – В его голосе послышались угрожающие нотки. – Хочешь пристрелить меня?

Рэтборн сделал шаг вперед, и Дейрдре направила на него пистолет.

– Что ты собираешься сделать с Арманом? – ответила она вопросом на вопрос и удивилась тому, что голос не выдал ее внутреннего трепета. Она смотрела мужу прямо в глаза.

– Сейчас я не отвечаю за свои действия. Возможно, ты забыла, что Сен-Жан стрелял в меня нынче вечером? Я только раз, единственный раз, посоветую тебе не вмешиваться в наши отношения. Ясно ли я выражаюсь? Атеперь отойди.

Рэтборн говорил чеканным голосом, и Дейрдре поняла, что он полон решимости поквитаться с братом.

Она вытянула вперед руку, в которой держала пистолет, и прицелилась Рэтборну в сердце.

– Сделаешь еще один шаг, Рэтборн, и он будет последним, – твердо произнесла Дейрдре.

В глазах Рэтборна горел огонь ярости.

– Я полагаю, ты нажмешь на курок?

– Ты полагаешь правильно!

Рэтборн отвернулся и устало провел рукой по своим темным волосам.

– Дейрдре! О, Дейрдре!

В следующий миг он выбросил ногу вперед и схватил Дейрдре за запястье. Она вскрикнула, и пистолет, выпав из ее руки, отлетел к двери, ведущей на стену башни.

Рэтборн не спеша подошел и поднял его.

– Ну что же! Теперь мы знаем, каковы наши отношения, – проговорил он тихо и засмеялся так, что Дейрдре испытала желание вжаться в стену и стать незаметной.

– Ты не станешь возражать, если я им воспользуюсь? Что это? Сувенир с поля битвы при Ватерлоо? Ты использовала его против пруссаков?

Молчание означало, что его догадка верна.

– Я так и думал.

Рэтборн распахнул дверь на крепостной вал и выбросил пистолет. Потом он повернулся к жене и посмотрел на нее со зловещей улыбкой. Внутри у Дейрдре все сжалось.

– Что ты собираешься делать? – спросила она дрожащим голосом и встала, загораживая собой Армана. Это не укрылось от взгляда Рэтборна, и в глазах его сверкнули вспышки гнева.

– Почему ты спрашиваешь, что я намерен сделать, а не что я должен был сделать давным-давно, то есть порвать всякие отношения с тобой и твоей семьей? О, не смотри с такой тревогой, мадам жена. Я не причиню вреда твоему бесценному братцу. Ты желала сострадания? Вот оно! Ты хотела получить Марклифф? Он твой! Я с радостью возвращаю его тебе. И надеюсь, что и ты, и Сен-Жан будете там очень счастливы. Ведь это то, чего ты хотела всегда. Верно? Он единственный мужчина в твоей жизни, кому ты доверяешь абсолютно, чью сторону принимаешь независимо от того, прав он или виноват. О, не качай головой с таким невинным видом. Ты раз и навсегда доказала, кому верна, когда нацелила пистолет мне в сердце. И уж конечно, твоя преданность принадлежит не мне. И что за болван я был, когда мечтал о том, что хотя бы раз, единственный раз в жизни, ты будешь целиком принадлежать мне. Но этого не случится, и, слава Богу, рассудок ко мне вернулся.

Рэтборн отвернулся, будто ее вид вызывал у него отвращение, и бросил через плечо:

– Итак, пора подводить итоги. Собери вещи и завтра рано утром отправляйся в Марклифф. Можешь оставаться там, пока не родится мой ребенок. А потом... потом посмотрим.

По мере того как потрясение и усталость начали брать свое, зубы Дейрдре стали выбивать дробь, и она сжала их изо всех сил. Ее горе было слишком сильным, чтобы слезы могли его облегчить. Она предала мужа и теперь не знала, как поправить дело.

Дейрдре пыталась придумать, что сказать в свое оправдание, но слова не шли с языка. То, как неподвижно он держал плечи, как сжимал и разжимал кулаки и как всей тяжестью опирался о стену, говорило о том, что он сейчас не станет ее слушать.

– Гарет, я так сожалею, – проговорила Дейрдре с чувством.

Рэтборн остался неподвижен, и ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова.

– Я тоже, Дейрдре, я тоже.

Ни Рэтборн, ни Дейрдре не услышали мягкой поступи на лестнице, поэтому появление Тони Кавано явилось для них полной неожиданностью.

– Трогательно, очень трогательно, но вызывает разочарование! – сказал он, не повышая голоса.

Луч света упал на какой-то предмет в его правой руке и отразился от него, и Дейрдре увидела, что это пистолет.

– Можете спрятать его, – сказала Дейрдре устало. – У Рэтборна никогда не было намерения нанести вред Арману.

Улыбка Тони была лишена приятности.

– О, я ни минуты не сомневался в этом. И он поднял свой пистолет.

Дейрдре испуганно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Рэтборн отделился от стены, но поза его оставалась расслабленной.

– Значит, это был ты. Я так и предполагал.

– Неужели? – спросил Кавано небрежным тоном, хотя костяшки его пальцев, сжимавших пистолет, побелели, и это выдавало его с трудом скрываемое беспокойство. – Смею в этом усомниться. Если ты подозревал, почему не убил меня в каком-нибудь укромном местечке без сожаления?

– Я не собираюсь убивать тебя, Тони. Это будет не убийство, а казнь, хотя результат для тебя будет тот же. Ты был и есть предатель. И то, что я намерен сделать, предпочтительнее долгого и нудного судебного процесса и прилюдного повешения. – Рэтборн старался говорить так, чтобы его голос звучал убедительно: – Даже если тебе удастся заставить замолчать нас обоих, меня и Дейрдре, тебе не удастся избежать ответственности. О тебе знают. – Рэтборн понизил голос до шепота: – Игра окончена. Сдавайся, Тони. Обещаю проявить благородство.

И тут привычная маска доброжелательности и благообразия спала с лица Тони.

– Я так не думаю, – злобно проговорил он и покачал головой, будто пытался прояснить свои мысли. – Нет. Если бы ты как следует пораскинул мозгами, я бы уже был мертв.

– Ты уже мертв. Я щадил тебя только потому, что у меня были некоторые предположения насчет Сен-Жана – я подозревал, что он твой приспешник. Мне надо было знать о нем всю правду.

– И что же ты узнал?

– Узнал, что он не виноват, как только увидел этот пистолет в твоей руке. Я узнал бы его где и когда угодно. О'Тул держал его в комнате с инструментами.

Тони издал ехидный смешок:

– Умно! Нечего сказать! Очень умно, Гарет! Но потехи ради, если предположить, что Сен-Жан был в заговоре со мной, какую участь ты бы ему уготовил?

– Ты знаешь ответ на этот вопрос не хуже меня.

– Удобный несчастный случай?

Эти слова повисли в воздухе, и глаза Дейрдре обратились к неподвижной фигуре мужа. Их взгляды встретились. Он не ответил и через минуту отвернулся.