Книга Коричневые - Марк Дейч

Жалоба членов СЕИВВ оказалась почему-то в Московской прокуратуре – то есть у тех, на кого жаловались. А оттуда, понятное дело, ответ. Опять же, все, как положено, – бланк-печать-подпись:

«Ваша жалоба рассмотрена. Сообщаю, что вынесенное постановление о прекращении уголовного дела вследствие акта амнистии признано законным и утверждено руководством прокуратуры города Москвы.

И.о. начальника отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях П. А. Разгоняев».

Казалось бы, все ясно. Однако неугомонные ветераны и инвалиды опять не угомонились. Опять жалобу накатали. Все тому же г-ну Устинову, Генеральному нашему прокурору. Дескать, мы и без того знали, что Московская прокуратура считает свое решение законным, издевательские отписки нам ни к чему – сыты по горло…

Тут, по-видимому, что-то такое надломилось в стройной прокурорской системе. Потому как на сей раз ответ поступил непосредственно из Генеральной прокуратуры. Доводы жалобщиков признаны правильными, а уголовное дело против погромщика возобновлено, сообщил «и. о. заместителя начальника Управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности М. А. Жук».

Фанфары, ясное дело, и крики «Браво!» с галерки. Меня же в этой истории вот какая мелочь интересует. Ежели доводы жалобщиков признаны Генеральной прокуратурой законными, то, соответственно, решение прокуратуры Москвы – незаконно. В связи с чем хотелось бы узнать: как пострадали те, кто нарушил закон? Господа Рыбалка, Разгоняев, а также прокурорское начальство столицы, которое признало законным и утвердило свое же собственное незаконное решение? Может, в связи с вышеизложенным их квартальной премии лишили? Или хотя бы выговор объявили? В приказе?

Ответов на эти вопросы, как вы понимаете, нет. И не будет.

А почему? Как вы думаете?

Давайте разберемся. Все-таки не бином Ньютона.

Один из руководителей СЕИВВ, полковник Владимир Цейтлин (артиллерист, прошел всю войну), написал письмо своему тезке – Президенту России Владимиру Путину. Так и так, написал, вот уже десять лет СЕИВВ добивается того, чтобы публичные призывы «академика» Корчагина к поголовной депортации евреев из России получили соответствующую оценку правоохранительных органов. Однако не получается, сетует полковник, и добавляет: дескать, мы понимаем, Владимир Владимирович, что вы не вправе вмешиваться в работу сих органов. Собственно, пишет полковник Цейтлин, мы этого и не просим. Нам лишь хотелось бы знать «мнение нашего президента о том, подлежат ли уголовному наказанию лица, изображающие один народ виновником бед другого народа и требующие депортировать граждан России на основании их этнической принадлежности».

Спустя почти два месяца Владимиру Цейтлину пришел ответ. Не надейтесь: не от тезки. Но все-таки – от первого заместителя начальника Главного управления внутренней политики Администрации Президента РФ г-на Абрамова.

Во– первых, проинформировал г-н Абрамов назойливого фронтовика, «глава государства не может вмешиваться в судопроизводство» (можно подумать, будто автор письма этого не знал: именно об этом он, в частности, и написал президенту). А во-вторых, сообщил сей г-н, президент уже высказывал свою позицию по данному поводу. К примеру, в его выступлении «в связи с 60-летней годовщиной начала Великой Отечественной войны 22 июня 2001 года».

Текст выступления Президента прилагался.

Нужно сказать, что на слух тест воспринимается порой совсем иначе, чем прочитанный. Я внимательно слушал упомянутое выступление Президента. У него довольно своеобразная речь – экспансивная, эмоционально окрашенная, с подчеркиваниями и акцентами. Иначе говоря – с авторскими интонациями. На бумаге все это исчезает. Остается, что называется, голый текст.

Теперь я внимательно его прочел. Он очень «правильный», по теме. Но на одной фразе я споткнулся, а споткнувшись, понял, что не все так гладко в торжественных речах Президента. Вот эта фраза:

«Преступления нацизма и его крах – это самое грозное предупреждение всем, кто призывает изгнать инородцев и иноверцев».

Хорошо сказано. Внушает. За исключением одной детали: последние два слова не взяты в кавычки.

Я– то, грешным делом, полагал, что все мы – татары, русские, евреи, калмыки, буряты, да чеченцы в конце концов! – все мы граждане России. ан нет. В семье, оказывается, не без урода. Имеются отщепенцы: инородцы и иноверцы.

Не надо придираться, скажете вы. Ну, ошибся кто-то из спичрайтеров Президента. Не всем же знать, что эти два слова употреблялись без кавычек только в царской России, когда православие было государственной идеологией империи.

Так– то оно так, отвечу я. Но только если это и ошибка, то в связи с расцветом неонацизма в стране – весьма символическая. Ведь короля, даже самого просвещенного, играет свита. Казалось бы, чего проще было этой свите ответить фронтовику-артиллеристу Цейтлину: да, уважаемый товарищ полковник, президент с вами согласен – те, кто призывает к изгнанию из России ее граждан, заслуживает уголовного преследования. Потому что есть Конституция России, а в ней – статья 19 («Запрещаются любые формы ограничения прав граждан па признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности») и статья 61 («Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации»).

Или, может быть, соблюдение этих двух статей Конституции не гарантируется?

В этом случае решение сего бинома – совсем простое. И окончательное.

Вы не поверите, но за минувшее столетие в Москве было всего два погрома.

Конечно, «всего два» или «целых два» – вопрос особый.

Первый случился в мае 1915 года. Били московских немцев, причем били долго: погром продолжался четыре дня.

Пострадало около 700 человек, 90 из них были русскими. Вероятно, носами не вышли. Или цветом волос. Разграблено около 500 фабрик и магазинов, более 200 домов и квартир. На одном только винном складе (без винного склада мы никак не можем), принадлежавшем немцу Гетцке, было обнаружено 32 трупа. Но особенно сильное впечатление на современников произвело убийство вдовы почетного гражданина Москвы Энгельса (не родственника того Энгельса).

Любопытная деталь: если толпу удавалось убедить в том, что владелец вот этого магазина – не немец, а еврей, погромщики шли мимо.

Против погромщиков были брошены казаки, а спустя короткое время после этих событий градоначальника Москвы генерала Адрианова, не сумевшего обеспечить безопасность жителей столицы, уволили с должности. Не будем, однако, заблуждаться: казаки могли справиться с толпой за несколько часов, да и увольнение бравого генерала было лишь данью воспаленному общественному мнению. Историки полагают: власти знали о готовящемся погроме и легко могли его предотвратить, но делать этого не стали: шла война, и патриотизм нужно было подогревать, пусть даже столь варварскими способами.