Книга От убийства до убийства - Аравинд Адига

– Как бы еще мог он постоянно хранить такое спокойствие, не имея детей? – осведомилась миссис Айтхал.

– У него наверняка есть какая-то тайна, – предположила миссис Ширтхади.

Миссис Карвар, кашлянув, сказала:

– Временами меня пугает мысль о том, что она, возможно, подумывает о разводе.

Все приняли озабоченный вид. Эта женщина и впрямь достаточно «современна», чтобы позволить себе размышлять о чем-то подобном.

Однако они уже дошли до машин, разговор прервался, и все разъехались.

Следует сказать, впрочем, что под конец той недели обоих Рао видели проезжавшими на красной «Ямахе» по круговой развязке перекрестка Источника Холодной Воды. Камини сидела сзади, крепко обхватив мужа, и все, кто их видел, дивились тому, насколько похожими на самых настоящих супругов были они в ту минуту.

Когда в следующий четверг «наперсники» прибыли с визитом к Рао, дверь им открыла сама Шарадха Бхатт. Серебристые волосы старухи были растрепаны, а гостей своих жильцов она встретила гневным взглядом.

После того как все поднялись наверх, Камини шепотом сообщила:

– У нее нелады с Джимми – знаете, ее сыном-архитектором, который живет в Бомбее. Она снова попросилась к нему на жительство, а жена сына ответила ей отказом.

Поскольку угощение в этот день предполагалось выдающееся, вместе с обычными гостями пришел и редкий: мистер Ширтхади решил составить компанию своей жене. Он разразился страстной тирадой о неблагодарности современных детей и рассказал, как жалеет временами о том, что не остался бездетным. Миссис Ширтхади сидела как на иголках – муж почти пересек незримую границу.

Затем появилась миссис Карвар с Лалитой, и поднялся обычный шум и гам – обмен приветствиями между Камини и ее «тайной возлюбленной».

Отведав шербета, мистер Анантха Муртхи попросил мистера Рао подтвердить распространившийся недавно слух о том, что он снова отверг предложенный ему пост в Бомбее.

Мистер Рао утвердительно покивал.

– Но почему же вы не перебираетесь туда, Гиридхар Рао? – требовательно осведомилась миссис Ширтхади. – Неужели вам не хочется сделать в банке хорошую карьеру?

– Я счастлив и здесь, мадам, – ответил мистер Рао. – У меня есть мой личный пляж, есть вечерние новости Би-би-си. Что еще нужно человеку?

– Вы совершенный индус, мистер Гиридхар, – сказал мистер Муртхи, которому уже не терпелось приступить к обеду. – Иными словами, вы почти полностью удовлетворяетесь выпавшей вам земной участью.

– А если я сбегу с Лалитой, тебя и это удовлетворит? – прокричала из кухни Камини.

– Вот когда ты сбежишь, моя дорогая, тогда я и впрямь испытаю истинное удовлетворение, – немедля ответил он.

Камини завизжала, изображая негодование, «наперсники» зааплодировали.

– Так как же насчет личного пляжа, который вы столь часто упоминаете, мистер Рао? Когда мы сможем увидеть его? – спросила миссис Ширтхади.

Прежде чем он успел ответить, из кухни выбежала и перегнулась через перила лестницы Камини.

Послышалось затрудненное дыхание, которое становилось все громче. А вскоре все увидели и лицо Шарадхи Бхатт, поднимавшейся, ступенька за ступенькой, по лестнице.

Камини разволновалась:

– Помочь вам подняться? Могу я что-нибудь сделать для вас?

Старуха покачала головой. Почти задохнувшаяся, она опустилась на стул, стоявший на верхней площадке лестницы.

Гости примолкли. Старуха ни разу еще не присутствовала на еженедельных обедах.

Впрочем, спустя несколько минут «наперсники» уже перестали обращать на нее какое-либо внимание.

Когда Камини внесла в гостиную поднос с закусками, мистер Анантха Муртхи, хлопнув ладонью о ладонь, спросил:

– Мне говорили, что вы собираетесь заняться плаванием?

– А если и так? – почти огрызнулась Камини и положила ладонь на талию. – Что в этом дурного?

– Надеюсь, вы не собираетесь надевать, подобно западным женщинам, бикини?

– Отчего же? В Америке бикини надевают, а нам почему нельзя? Чем мы хуже американок?

Лалита, услышав объявление Камини о том, что они прямо сию же минуту отправятся вдвоем покупать себе скандальные купальники, буйно расхохоталась.

– А если мистеру Гиридхару Рао это придется не по душе, мы с тобой убежим отсюда и поселимся вместе в Бомбее, правда?

Гиридхар Рао нервно взглянул на старуху, сидевшую, уставясь на свои ступни.

– Вас эти «современные» разговоры не удручают, Шарадха-амма?

Старуха тяжело вздохнула, согнула пальцы ног и принялась разглядывать их.

Мистер Анантха Муртхи отважился провести сопоставление барфи, выложенного Камини на поднос с закусками, с тем, что подают в лучшем кафе Бомбея.

И тут старуха хрипло произнесла:

– В Писаниях сказано… – Последовала долгая пауза. Все, кто сидел в гостиной, молчали. – …Что мужчине… мужчине, у которого нет сына, нечего и думать о том, чтобы войти в небесные врата.

Она выпустила воздух из груди.

– И если мужчина не попадает на небо, то и жена его туда не попадет. А вы здесь толкуете про бикини-викини, про «современных» вертихвосток! Лучше бы Богу молились, чтобы он простил ваши грехи!

Она посидела еще немного, тяжко дыша, а после встала со стула и заковыляла по лестнице вниз.

Уходя – вечер получился каким-то смятым, – «наперсники» обнаружили старуху около дома. Сидя на набитом одеждой чемодане, она голосила, обращаясь к деревьям:

– Яма-Дэва, приди за мной! Мой сын забыл о матери, ради чего мне жить?

Призывая бога смерти, она ударяла себя запястьями в лоб, и браслеты ее звенели.

Впрочем, ощутив на своем плече ладонь Гиридхара Рао, старуха залилась слезами.

«Наперсники» увидели, как Гиридхар Рао махнул им рукой: уходите. Актерские фокусы свои старуха исчерпала. И потому она, уронив голову на грудь Камини, судорожно зарыдала.

– Прости меня, мать… Боги наказали нас обеих. Они дали тебе каменную матку и сокрушили сердце в груди моего сына.

После того как они уложили старуху в постель, мистер Рао подождал, пока его жена поднимется наверх. Когда же он и сам поднялся туда, жена лежала спиной к нему на кровати.

Он вышел на веранду, выключил радио. Взял шлем, направился к лестнице – жена молчала. Надрывный кашель его мотоцикла разодрал тишину улицы Епископа.

Через несколько минут он уже несся по ведущему к морю лесному шоссе. По обе стороны от набиравшего скорость мотоцикла щетинились в синем небе приморской ночи кокосовые пальмы. Низко висевшая над деревьями яркая луна казалась вырубленной топором. Она, обрезанная сверху и чуть справа, парила в небе, точно графическое изображение понятия «две третьих». Спустя четверть часа «Ямаха» свернула на грязный проселок и загрохотала по камням и гравию. Затем мотор мотоцикла затих.