Книга Уроки разбитых сердец - Кэти Келли

После инсульта прошло уже две недели, и пора было взглянуть в лицо реальности. Возможно, Лили так никогда и не поправится. Навещая тетю в больнице, Аннелизе с грустью замечала, как стареет Лили, как заостряются ее черты, а лицо приобретает все более отстраненное выражение.

Аннелизе могла бы переехать в Дублин, поближе к дочери и зятю с их будущим ребенком, но ей не хотелось стеснять Бет. Это было бы нечестно.

Дом ее родителей располагался в противоположном от Тамарина конце Уотерфорда, но родители давно умерли, а братья и сестры оказались разбросаны по разным городам, в Ирландии и за ее пределами. Во всем мире не осталось другого места, кроме Тамарина, которое она могла бы назвать своим домом. Выйдя замуж за Эдварда, Аннелизе навсегда связала свою жизнь с этим городком.

«Господи, таблетки, кажется, действуют», — подумала она, медленно проваливаясь в сон. Подумать только, она спокойно размышляет о вещах, которые еще недавно заставляли ее цепенеть от ужаса. Интересно, хорошо это или плохо? Аннелизе закрыла глаза, сказав себе, что потом обдумает, как ей лучше поступить, и заснула.

Ее разбудил хруст гравия под колесами автомобиля. Это вернулась Бет. Она собиралась приготовить обед и заснула, вот черт!

Аннелизе поспешно сбросила с себя одеяло и выглянула в окно. Во дворе рядом с автомобилем Бет и Маркуса стояла машина Эдварда.

Аннелизе оцепенело смотрела вниз. У нее не было сил говорить с мужем. Должно быть, это придумала Бет, притащить сюда Эдварда, устроить их встречу. Они расстались две недели назад, и за это время ни один из них не потрудился снять трубку и позвонить другому. Им не о чем было говорить, и даже разговор ни о чем таил в себе слишком много боли.

Аннелизе поспешно натянула на себя футболку и джинсы. Руки ее тряслись.

— Мама, — позвала ее Бет, появившись в дверях ванной. — Мама, я знаю, тебе это не понравится, но…

— Я видела машину твоего отца. Это неудачная мысль, Бет.

— Пожалуйста, мама. — Бет вошла в комнату и опустилась на постель. — Пожалуйста.

— Я не в состоянии разговаривать с ним.

— Но вам нужно поговорить. Папа сказал, вы не обменялись и парой слов с того дня, как он ушел.

— И что с того? — огрызнулась Аннелизе, ее вдруг охватила злость. — О чем тут говорить? Что он сожалеет, и что мы можем остаться друзьями и уладить все полюбовно? Я легко могу представить, что он хочет мне сказать, и не желаю этого слушать. Когда-то твой отец говорил, что любит меня, и все время путался с Нелл. Так что, откровенно говоря, я не испытываю ни малейшего интереса к беседе с ним.

Бет растерянно уставилась на мать, и Аннелизе кольнуло чувство вины. В конце концов, дочь ни в чем не виновата. Возможно, она была слишком резка с Бет, но всему есть предел. Почему она вечно должна считаться с чувствами других, не заботясь о своих собственных? На мгновение она вновь стала прежней Аннелизе, уравновешенной, уверенной в себе женщиной.

— Бет, — твердо сказала она, — я не хочу говорить с твоим отцом. Попроси его покинуть этот дом.

— Пожалуйста, мама! — Глаза Бет наполнились слезами, и, увидев вытянувшееся, несчастное лицо дочери, Аннелизе тотчас поняла, что ей придется спуститься и поговорить с Эдвардом.

— Как ты его сюда затащила? — спросила она.

— Я попросила его сделать это для меня. Он не хотел ехать, но я уверена: вам с ним обязательно нужно поговорить, так будет лучше для вас обоих.

Аннелизе выразительно закатила глаза. Она знала, что Эдвард, как и она сама, не в силах ни в чем отказать дочери. Даже теперь, когда одна только мысль о том, чтобы остаться с Эдвардом в одной комнате, вызывала у нее отвращение, Аннелизе понимала, что пойдет на это ради Бет.

Никто другой не смог бы заставить ее сделать это. Едва ли их с Эдвардом отношения достигли стадии примирения, и вряд ли примирение подразумевает желание швыряться кухонной утварью и орать, срываясь на визг. Ладно, она поговорит с ним пять минут, не больше.

Аннелизе бросила взгляд в зеркало и увидела немолодую женщину с усталым лицом и всклокоченными волосами. Такой она могла бы вернуться домой после прогулки по взморью в ветреный день, только сейчас на ее запавших щеках не было румянца. Она безразлично пожала плечами. Что толку прихорашиваться и наводить красоту? Эдвард ушел. Вряд ли пара мазков губной помады заставит его вернуться.

— Я согласна, — буркнула Аннелизе.

— Но твои волосы… — начала было Бет.

— Волосы в порядке, — угрюмо отрезала мать.

Внизу Эдвард неловко переминался у входной двери. Вид у него был встревоженный. Маркус, примостившийся рядом в кресле, казалось, нервничал еще больше и сидел как на иголках. Аннелизе любила зятя. Добрый, умный, тонко чувствующий, он отличался чуткостью и тактом. Должно быть, Маркус боялся оказаться свидетелем безобразной сцены между родителями жены, но не нашел в себе сил отказать Бет. Похоже, она и ему выкрутила руки, желая во что бы то ни стало осуществить свой идиотский план.

— Хочешь войти? — обратилась Аннелизе к мужу.

— Я предпочел подождать, пока ты сама не пригласишь меня войти. — Эдвард держался церемонно и скованно.

— Думаю, пора отбросить формальности, — сухо заметила Аннелизе.

Эдвард уселся напротив Маркуса и напряженно застыл на краешке кресла.

— Пойдем, дорогой, прогуляемся по берегу, — проворковала Бет, потянув за собой мужа.

— Да-да, конечно. Если что, мы будем неподалеку. — Маркус обвел страдальческим взглядом тестя с тещей, и Аннелизе весело усмехнулась одними кончиками губ.

— Я не собираюсь его убивать, — заверила она зятя. — Разве что задам легкую взбучку, идет?

Бет вытолкнула Маркуса из дома, прежде чем он успел ответить.

— Мне действительно крайне неловко, извини за этот нежданный визит, — произнес Эдвард все тем же официальны тоном. — Это Бет настояла.

— Знаю, — покачала Аннелизе. — Я понимаю, тут нет твоей вины.

— Ты очень великодушна.

— Отнюдь, — качнула головой Аннелизе. — Просто я устала и у меня нет сил разводить всю эту канитель. Мы здесь, потому что оба любим Бет, она беременна, и мы не хотим ее огорчать.

— Какая чудесная новость, правда? — оживился Эдвард и тут же осекся, словно внезапно вспомнил, что они уже не счастливая почтенная пара, обсуждающая будущих внуков. Эта же мысль пришла в голову и Аннелизе.

В прошлом она не раз представляла себе, как они с Эдвардом обрадуются, узнав, что Бет ждет ребенка, но реальность не имела ничего общего с теми радостными сценами, которые она себе когда-то воображала.

— Как замечательно, — добавил Эдвард, — чудесный конец всей этой печальной истории.

— Ты говоришь так, словно речь идет о стихийном бедствии, в котором некого винить, — возмутилась Аннелизе. — Разве это не дело твоих рук? Ты обманывал меня и бросил ради Нелл. Нелл! Господи, Эдвард, как ты мог так со мной поступить? Ведь Нелл была нашей подругой. И я еще чувствовала себя виноватой, оттого что постоянно приглашала ее к нам в дом, боялась, что ты заскучаешь с нами, посчитаешь себя лишней спицей в колесе. Как глупо, тебе ведь только этого и нужно было. Ты был рад Нелл, а если и хотел от кого-то избавиться, так это от меня.